— Лорд Адсид! — требовательный голос леди Диалы выдернул ректора из размышлений.

Он взглянул на женщину и почувствовал, как неконтролируемая магия покалывает пальцы. Значит, он снова оказался очень близок к спонтанному разрушительному волшебству.

Прикрыв глаза, стараясь успокоиться и угомонить разбушевавшийся от гнева дар, Шэнли Адсид думал о Льяне, так сильно изменившей его спокойный мир. Страх за нее леденил сердце, выбивал из равновесия, разошедшееся воображение не улучшало ситуацию. Лорд сосредоточился на ее эмоциях, представил большеглазую девушку и вспомнил последнее зачарование, аромат нарциссов и чудесное сияние бирюзового дара. Повторяя себе, что успеет нагнать Льяну и сможет защитить ее, Шэнли Адсид встретился взглядом с серьезной драконицей.

— Мне приятно видеть, что девушка вам так дорога, но все же постарайтесь поменьше думать об аролингских драконах, — посоветовала леди Диала. — Спонтанные разряды нам сейчас ни к чему.

— Проще сказать, чем сделать, — мрачно хмыкнул лорд Адсид.

— Знаю. Думаю, у вас в ближайшее время появится возможность выплеснуть злость на них в бою.

Ее лицо оставалось бесстрастным, во взгляде отражалась удивительная для такой красивой женщины жесткость, а тон намекал на то, что упомянутый бой будет с драконами. Лорд Адсид ничего не имел против схватки и стал вспоминать все известные ему способы защиты от огня, укрепления щитов и лечения ожогов.

Эти мысли его отвлекли, успокоили. Магистр даже перестал проклинать грозу, мешавшую двигаться дальше, и помог своим воинам поставить защиту от чейор и сумеречных тварей.

Лорд Старенс закончил записывать использованные при создании ящерицы формулы, когда ужин был не только готов, но уже и остывал.

— Это во многом новое волшебство, — дракон подвел итог своих долгих исследований. — Основу составляют чары леди Билнии и лорда Фиреда. Более слабый дар, похоже, что эльфийский, тоже творил заклинания. Еще один исключительно слабый маг служил чем-то вроде подпитки и сам не создал никаких чар. Он только помогал поставить определенные точки, но это и все.

— Зачем брать исключительно слабый дар в качестве подпитки? — недоуменно нахмурился лорд Адсид.

Черный дракон в ответ только пожал плечами.

— Какое волшебство они использовали? Какую цель преследовали? — допытывался магистр.

— Я не знаю этих формул, лорд Адсид, — честно признался чужак. — Не знаю. Это изобретения, думаю, лорда Фиреда. Он всегда отличался творческим подходом к проблемам. У него было больше пяти лет, чтобы продумать и опробовать эти заклинания. Мне не разобраться так сразу.

Ректор кивнул и промолчал. Он допускал, что при других обстоятельствах радовался бы тому, что опытный и значительно более сильный черный дракон не может разгадать загадки соотечественника. Но тогда искренние слова лорда Старенса были подтверждением беспомощности, растерянности, блуждания в потемках вслепую! Шэнли Адсид терпеть не мог это чувство собственной никчемности и неопределенности!

Но в тот вечер, сидя у костра со своими воинами и четой черных драконов, глава древнего рода Адсид не мог позволить себе выказывать нетерпение, слабость или тревогу. Он спокойно встретил взгляд лорда Старенса и ровным тоном, выверенным за годы общения с аристократами, произнес:

— Я уверен, у вас ещё получится расшифровать назначение этого нового волшебства. Возможно, вам нужно просто отдохнуть, а решение придет само по себе утром.

— Все может быть, — покладисто согласился лорд Старенс и ласковым движением погладил тыльную сторону ладони леди Диалы. Драконица хотела поддержать мужа и держала его за руку во время разговора с ректором.

Такое проявление заботы они оба явно не считали чем-то особенным, непривычным. Поглядывая время от времени на чужаков, лорд Адсид поймал себя на мысли, что восхищается ими как парой. Они сосуществовали очень гармонично, будто чувствовали малейшее изменение настроения супруга и тут же откликались на него. Удержаться от ранящего сердце сравнения лорд Адсид не смог — слишком ярко напомнили ему драконы, каким чудом было общение с Льяной.

Утренние сборы и походный завтрак оттенили интересное драконье волшебство. Казалось бы, внешне ничего сложного, всего лишь висящая в воздухе платформа, прикрепленная с помощью двух веревок-заклинаний к лукам седел двух стоящих рядом лошадей. Лорд Адсид с любопытством рассматривал молочно-белый овал, снабженный напоминающим нос лодки выступом спереди.

— Это заклинание было придумано для перевозки раненых, — пояснил лорд Старенс. — Платформу не раскачивает из стороны в сторону, как бы быстро ни неслись кони или, — он весело улыбнулся, — драконы. Ни резкие остановки, ни даже отрыв одной из стяжек не повредят седоку. Платформа аккуратно замедлится и опустится на землю. И все это без дополнительных затрат магии, потому что изначально отталкивались от представления, что несомый ранен или даже без сознания.

— Мне уже хочется увидеть это в действии, — коснувшись ладонью неожиданно теплой поверхности, кивнул магистр.

— Хотите сами прокатиться? — предложил лорд Старенс.

— Почему бы и нет? — проверив, не уходит ли платформа из-под ладоней, Шэнли Адсид сел на нее.

Двое телохранителей оседлали лошадей и вначале осторожно и медленно, потом все быстрей скакали по пустоши. Дракон не обманул — магистр не почувствовал никаких неприятных толчков или колебаний, никаких рывков, а еще заметил, что лошади будто не замечают дополнительного веса.

— Должен сказать, это весьма удобное заклинание, — признал лорд Адсид, когда драконы и телохранитель нагнали их. — Нос рассекает воздух, закрывает от ветра, лошадям платформа не мешает.

— Я знала, что вам понравится, — тепло улыбнулась леди Диала и протянула ректору листок. — Я записала вам формулу.

Он с поклоном и благодарностью принял ее и, поменявшись местами с лордом Старенсом, сел в седло.

— Вы позволите узнать, почему вы с мужем отказались от полета, — тронув поводья, спросил лорд Адсид. — Все же для вас, думаю, полет естественен, а на волшебство пришлось тратить резерв.

— Дело в скрытности, — пожала плечами женщина. — Мы не хотим раньше времени выдавать свое присутствие, а дракона в небе очень легко заметить.

С этим доводом сложно было не согласиться.

Большую часть пути до полуденного привала лорд Адсид беседовал с леди Диалой. Драконица с удовольствием поддерживала разговор об алхимии, зачаровании кристаллов, о порталах, но заметно закрывалась, когда речь заходила о ее народе. Хоть эта тема и интересовала Шэнли Адсида больше других, от расспросов ему пришлось отказаться. Ему не хотелось вынуждать женщину придумывать полуправду и отговорки, как и превращать светскую беседу двух союзников в неприятную обоим обязанность.

Во второй половине дня магистр никак не мог избавиться от смутного беспокойства. Оно усиливалось, мешало думать, не давало сосредоточиться ни на чем. Очень раздражало то, что Льяна либо двигалась быстрей, либо изначально была дальше, чем он предполагал ранее. Ведь Шэнли Адсид надеялся встретиться с ней чуть ли не тем же вечером!

Напрасно он вглядывался в горизонт. Напрасно прислушивался к ощущениям, чтобы хоть приблизительно оценить расстояние. Магический фон пустоши слишком сильно искажал восприятие.

Помешивая кашу, Шэнли Адсид постарался сконцентрироваться на эмоциях Льяны. Девушка тоже беспокоилась, все еще считала, что находится в безопасности, но, несмотря на поздний час, почему-то казалась идущей и целеустремленной. В Льяне чувствовались обреченность и решимость, которые Шэнли Адсид объяснял связью судеб. Арабел настаивала, что разрушить эту цепь можно, лишь выполнив волю Великой. Для Льяны это означало скорую встречу с Его драконьим Высочеством Зуаром.

Зов помолвки за ночь усилился многократно. Мне снился принц Зуар, покрытое чешуей лицо, сосредоточенный взгляд карих глаз с вертикальными зрачками. Теперь, побывав в воспоминаниях дедушки, я знала, что у драконов в минуты сильного волнения проступают черты ящеров. Во сне я связывала очевидную встревоженность принца с нападением наемников на меня. Видмар правильно сказал, что клятва помолвки сковывала и Зуара, делала его уязвимым. Понятно, что из-за этого он переживал и все время мысленно возвращался ко мне.