Не уверен, что они до конца поверили мне. Но по крайней мере, хотя бы сделали вид, что уже не могло не радовать.

Вываливать на них слишком много информации за раз не имело смысла, ибо в голове начнётся каша.

Разговор на этом и закончился. Затем, отдельно, я переговорил коротко с Беловым, который сообщил мне о том, что я не могу отходить от «дел» академии. Даже несмотря на то, что я знаю больше, чем кто-либо другой здесь.

И это также было мне на руку. Меня ждало тестирование, которое я пройду с отличием, дабы набрать свою группу «звёзд». После будут очень печальные вылазки, из которых придётся подчерпнуть нечто большее, чем тогда… в прошлый раз в этой жизни.

А что было не менее важным, он спросил:

— Откуда ты знаешь, что я двойной шпион? Об этом знают только трое, Волков.

— Просто знаю и всё. — Сухо ответил я.

— То есть, Голицын тебе и слова не сказал?

В ответ я просто промолчал.

Я начал расправлять свою постель в одиннадцать вечера, уже предвкушая то, как наконец-то растянусь на прохладной простыне и спокойно усну. Но поспать мне было не суждено.

Дверь в мою комнату резко распахнулась, а на пороге стояла взъерошенная Милана.

Сашка, который только-только успел натянуть на задницу сменные трусы, просто обалдел от такой гостьи. Ну а я…

«Чёрт, мне что, продохнуть вообще не дадут?»

Я даже ничего говорить не стал. Молча встал с кровати, надел на себя штаны, форму и направился в сторону выхода. Милана при всём при этом даже рот раскрыть не успела.

— Чего встала? — я вышел в коридор и обернулся к девушке. — Я ж правильно понимаю, нас Фёдор Иванович Штерн вызывает? Или Белов?

В ответ она лишь кивнула, всё ещё пребывая в непонятных чувствах. То ли её удивила моя реакция, то ли моя осведомлённость. В общем, мы молча шли к лифту, а затем, спустя некоторое время, зашли в кабинет к Фёдору Ивановичу. И для чего я был здесь — я также прекрасно знал.

В целом, разговор прошел очень даже хорошо. Я объявил имена курсантов для своей боевой группы, где уже был Штерн-младший и Милана. Также взял Аню и Сашку. После, Штерн попросил меня задержаться и спросил напрямую, без свидетелей:

— Что нас ждёт завтра? — он не показывал волнения, но по моему лицу понял, что что-то нехорошее. — Ты же знаешь, что будет завтра?

— Преследование попаданца, — кивнул я. — Намеренное. И если вы всё сделаете так, как я скажу, — я тяжело вздохнул. — То выживете.

— Это как ещё? — нахмурился Штерн.

— Я же вроде говорил, что не могу рассказывать всего?

Мне уже становилось немного тяжеловато держать всё в себе. Ведь если бы я сказал, что Штерн помрёт, защищая сына… это перевернёт временную петлю, или как это ещё назвать? Не умрёт он — умрут другие.

Поэтому, я предложил следующее:

— За целью придется следовать всем группам, как и было запланировано. Только в определённый момент группам нужно будет отойти и, так сказать, не видеть того, что произойдёт. Меня, как члена группы, нужно отправить на место дружбы раньше остальных.

— Что будет в итоге?

— Не будет прорыва, — сухо ответил я. — Это ловушка для вас, Фёдор Иванович, намеренная. Но, завтра… я намерен вмешаться.

Утром я провел привычную разминку и пошел на завтрак. Всё было спокойно и мирно. Мне изредка на глаза попадался Белов, который, судя по всему, уже наслышан о моем «указе» Штерну. А так… все было гладко.

По пути в казарму в коридоре меня чуть не сбила с ног Аня. Но я ловко увернулся от небольшого конфликта, на который шла она, и ушел в свою комнату. Мне не хотелось ей ничего объяснять. Ни каким образом она в моей боевой группе, ни зачем я это сделал.

Примерно через час нас собрали для вводного инструктажа и выдачи различных принадлежностей. По нашей группе было заметно, что все, кроме меня и Юры, сильно переживали.

Сам Штерн при этом, после инструктажа, кивнул мне, чтобы переговорить со мной по поводу отдельных указаний. Ну и, разумеется, я стал обладателем измененного плана.

Только быстро внес в него правку. Мы должны были показать попаданцам, что следим за ними, чтобы они вывели нас к месту, где будет открыт прорыв. Только вот нужно будет сделать всё куда интереснее.

— Следуем так, как положено, — заявил я. — Используем артефакты, находим цель и следуем за ней. Когда я дам сигнал, взводные должны развернуть группы, ну либо главы звезд. После я пойду туда один.

— Ты хоть понимаешь, как это будет выглядеть со стороны? — озадачился Штерн. — Преследуем и резко уходим?

— По крайней мере, так Голицын, который заводит всех вас в ловушку, не поймет, что мы его раскусили.

Экипаж, который привез нас в столицу, остановился на одной из улиц. Было не сильно людно.

Цель мы обнаружили достаточно быстро. Мы продолжали двигаться за ним, используя специальные артефакты отвода глаз. Ну а затем всё пошло так, как я и помнил.

Мы заметили изменения в поведении преследуемого мага. Он стал чаще оглядываться и значительно ускорился. А потом и вовсе нырнул в подворотню. Вот именно тут я и подал сигнал Штерну. Остановился и кивнул Федору Ивановичу, который велел всем остальным рассредоточиться.

Было много вопросов, на что тот ответил главным в построениях, а здесь было много групп, так как мы обходим цель по всем фронтам.

На самом же деле… именно здесь должен был начаться поединок, так что вскоре я вышел в одиночку на достаточно просторное, но безлюдное место. Конечно, рядом были дома, но я не допущу убийств невинных.

И когда пришло время…

Оба попаданца замерли после того, как я вышел к ним. Закончили свой театр и в непонятках уставились на меня. Я же открылся, убирая артефакт скрытия. Ведь они и так меня видели.

Аристократы буквально замерли, моментально успокоившись, перестав кричать, и толкать друг друга. А потом маги плавно повернули к нам головы и заулыбались.

Один из них заговорил.

— Не понял, а где все? — он выпучил глаза и кивнул второму. — Этот из Клира?

Тот ничего не ответил. Сузился, думая о чем-то. И ровно в этот миг воздух вокруг меня загудел, создалось впечатление, что мне на плечи давит нечто невидимое, но очень тяжелое.

Алексей Валерьевич Губанин. Попаданец.

— Быть такого не может, — маг висел в воздухе, недалеко от высотки, за которой спрятались отряды КлиРа. — Вы какого черта не пошли за жертвой, а?

Облетая здание, он зашел за спину к группе курсантов и их «вожатым». Внимательно всех пересчитал и усмехнулся. Не хватало одной целой группы, и, кажется, если судить по информации, переданной одним из подставных лиц, не одна группа была без бойца.

Магический камень в его руке загорелся. Затем послышалось хрипение, и, наконец, на связь вышел помощник Черного Лиса.

— Итак, — Губанин отлетел на десяток метров назад, чтобы не попасться на глаза. — У нас тут бунт на корабле!

— Что ты имеешь в виду, Леш? — послышался хрипящий мужской голос. — Где Голицын, он уже убил жертву?

— Не поверишь, Федор Валерьевич, — усмехнулся Губанин. — КЛиР за каким-то хреном ушел от них! До места, где должен случиться прорыв, сто метров, не меньше. И, как ты понимаешь, прорывом и не пахнет.

— Думаешь, жертва что-то заподозрила? Или… стоп, — по ту сторону кристалла послышались другие голоса. — Немедленно забирай Шормова, он неподалеку от вас. Убей его. Сегодня должен открыться прорыв, чего бы это ни стоило.

— Убить? — нахмурился Губанин. — Так, у нас же есть люди для этого. К чему неоправданный риск?

— Что случилось у Голицына, будем разбираться. Но твоя цель — Штерн Федор Иванович. Пускай Шормов убьет его, а затем умрет сам. Конец связи.

Вспышка, которая появилась в руке одного из магов, ослепила меня, но кратковременно. Имея иммунитет к заклинаниям попаданцев, я использовал это на все сто процентов и тем самым сбил ребят с толку. Рванув с места, я сжал покрепче кинжал и со всей силы ударил в то место, где должна была быть глотка мага.