Кажется, она посчитала меня впечатлительной, неопытной, наивно верящей в заключенные на лестнице договора, а потому осталась довольна нашей беседой. У меня даже создалось ощущение, что она верила в свою победу и в то, что ей удалось заполучить меня в союзницы.

Пусть. Если ей так приятней, а мне безопасней, то пусть остается при своем мнении. Разубеждать ее я не собиралась.

— Что нужно было Тамоне от тебя? — тихо спросил Падеус, когда я по привычке села рядом с ним.

— Дружеский разговор, — шепнула я, поглядывая на располагающихся перед нами сокурсников. — Ты ее знаешь?

— Лично — нет, — приятель отрицательно качнул головой, поставив на стол чернильницу. — Видел пару месяцев назад на арене. Лорд Цорей набирал новых бойцов в свою команду.

— Это, случайно, не старший брат леди Цамей? — уточнила я.

— Он самый, — подтвердил Падеус, невольно укрепив мои подозрения. — Тамона отличный боевой маг. Семерка, хороший резерв, быстрое сотворение заклинаний, меткость. Все при ней, что бы там ни говорили ребята, рвущиеся к Цорею. У нее отточенное мастерство, как бы им ни хотелось объяснять выбор Цорея женскими чарами. Хотя, конечно, она красивая. Даже очень. Но он думал о своей команде и правильно сделал, что выбрал Тамону.

— Кажется, она серьезный противник, — осторожно заметила я.

— О, да! Еще какой серьезный! Лорд Цорей сам бился с ней в третьем раунде. И ему пришлось ой как тяжело! — усмехнулся воспоминаниям Падеус. — Побить себя он не дал, все же будущий глава рода! Но знатно попотел. Она хорошо его потрепала.

— Жаль, я не видела, — вздохнула я.

— Чего? — насторожился он.

— Из-за этого отбора. Она тоже участвует. А там будут бои, — хмуро соображая, какие заклятия может обрушить на меня третьекурсница, я выудила из сумки тетрадь с жесткой обложкой и письменные принадлежности.

— Помни о щитах, — посоветовал Падеус. — Она любит огонь и молнии. Причем умеет пускать отражающиеся молнии.

— Спасибо, — от всего сердца поблагодарила я.

Да, он не ошибся, считая Тамону опасным противником. Отражающиеся молнии может сотворить далеко не каждый.

Также меня сильно беспокоило, что девушка очень постаралась произвести хорошее впечатление на брата леди Цамей, лучшей подруги княжны Οторонской, а теперь пыталась завоевать и мое расположение. Ρазумеется, в первую очередь Тамона думала о себе и своем благополучии. Временный союз со мной давал ей возможность узнать меня лучше. А потом преподнести на блюдечке сведения о моих сильных сторонах и слабостях лорду Цорею, а, значит, и его сестре. Аристократ вполне мог оценить по достоинству такую предприимчивость, а за самой девушкой закрепился бы статус «очень полезна». Это означало получение хорошо оплачиваемой работы сразу после окончания университета. Выгода, от которой не стоит отказываться, чем бы ни закончилась игра с отбором.

Лекция по травоведению, посвященная агре, оказалась неинтересной. Οб этом растении, компоненте многочисленных ядов, мне многое рассказывала бабушка Зольди. Она, дочь одного из известнейших родов империи Терон, очень хорошо разбиралась в алхимии и разнообразных ядах и противоядиях. Настолько хорошо, что ей удалось спасти Нальяса, своего будущего мужа, пойманного охотниками лордов-работорговцев в магической пустыне Терон.

Вообще, не будь приправы в виде рабства, история их знакомства могла стать основой для какой-нибудь сказки. Юная дева, потерявшая из-за магической болезни родителей и брата, изо всех сил боролась за жизнь незнакомого эльфа, умирающего по той же причине. Он постепенно выздоравливал, влюбился в спасительницу, его чувства оказались взаимными. В скором времени они поженились, на свет появилась моя мама, Ρальяна.

И вот тогда вскрылось самое интересное. Бабушка Зольди, магическая четверка, не могла родить от почти лишенного волшебства мужа ребенка с даром шестерка. Более слабого мага, чем она сама, — да, но рождение более сильного отвергали все возможные законы наследования. Конечно, существовала вероятность внезапного прилива магических сил, как в случае с появлением Пророков или Видящих. Но подобный поворот настолько редкий и невероятный, что любой на месте дедушки Нальяса заподозрил бы супругу в измене. А тот лишь хмыкал и удивлялся, что маме далеко до восьмерки, которую он ждал.

Как-то рассказывая мне о составе, помогающем проникнуть в чужую память, бабушка Зольди случайно обмолвилась, что ей оно не слишком помогло, а опыт с зельем и соответствующим ритуалом ее разочаровал. Конечно, я захотела узнать подробности. После долгих, нудных и ужасно настырных расспросов она сдалась и призналась, что пыталась считать воспоминания дедушки Нальяса. У нее получилось, но в итоге она узнала совсем не то, на что рассчитывала.

Вместо ответов на тревожившие ее после рождения неожиданно одаренной дочери вопросы, бабушка Зольди наткнулась на пропасти. Часть воспоминаний мужа была не просто видоизменена, но вырвана с корнем. Будто кто-то хотел, чтобы ни при каких обстоятельствах дедушка Нальяс не мог что-то вспомнить.

Единственным положительным изменением стало то, что бабушка Зольди нащупала защиту на всех магических знаниях мужа и смогла ее взломать. После этого магия начала постепенно возвращаться к дедушке Нальясу. Думаю, именно благодаря снятию блоков, он смог обучить и маму, и отца, хотя его собственные способности так и не восстановились до врожденной десятки, которую бабушка видела в его воспоминаниях.

Лекция, повторявшая уже известные мне факты, не отвлекала от размышлений. Немного подумав, я пришла к выводу, что поведение Тамоны логично, оправдано и целесообразно. Я и сама планировала через год-другой попробовать силы на арене, когда поднаторею в быстром создании заклинаний.

Да, природной восьмерке было самое место в команде бойцов, но сейчас я могла лишь защищаться, отражать заклинания в напавшего, посредственно атаковать и неплохо, очень неплохо лечить и лечиться. Большему меня родители не научили, а дедушка Нальяс, к сожалению, умер, когда мне исполнилось шесть. Чудо, что я его вообще помню.

Стремление Тамоны наладить общение со мной тоже было хорошо продуманным ходом. Сведения для лорда Цорея и его благоволение — одна из возможных выгод. Знание способов обойти меня в отборе — вторая. Третьей и вполне явной было открыто заявленное желание получить место в свите, если я вдруг выиграю. Наперсница будущей королевы, верная защитница, советница и подруга — большие возможности для честолюбивой девушки. В том, что в случае своей победы она предоставит такое же место мне, я разумно сомневалась.

С Тамоной следовало соблюдать предельную осторожность. Возможно, она была даже опасней аристократок. Те хотели просто и незатейливо убрать меня с дороги. Об использовании речь не шла, но только потому, что леди не допускали и мысли о сотрудничестве с бывшей рабыней. Иначе моя жизнь стала бы значительно насыщенней всяческими интригами.

Лекция закончилась, студенты потянулись к выходу, Падеуса окликнули приятели, и, коротко простившись, рыжеволосый маг поспешил к ним. Подождав, когда все разойдутся, я зашла в выделенные мне ректором комнаты, оставила сумку и взяла плащ Дрены. Нужно было вернуть его сейчас, пока связанные с отбором хлопоты еще не съели все время.

Короткое посещение общежития дало много пищи для размышлений. Для начала дверь в нашу с Дреной спальню оказалась заперта и защищена магией. Заклинание на ручке отказалось меня впускать. Комендант в своем кабинете отсутствовала, а долгое ожидание результатов не дало. Решив поискать ее на других этажах, я проходила мимо комнат княжны Оторонской и случайно услышала разговор леди Сивины и леди Кенидии. Речь шла обо мне.

— Я посылала Мейсу проверить, у себя ли существо. Но дверь закрыта, а комендант сказала, что посудомойка теперь долго тут не появится, — задумчиво сказала княжна, упомянув людскую девушку-студентку, бывшую у нее на побегушках.