Размышляя над этим, Видмар осторожно шел к реке, освещая путь магическим фонариком. Шар света плыл чуть впереди, выхватывая из темноты коряги, смятую траву, борозды в засохшей грязи, труп лошади… той самой, что, не будь Льяны, могла утащить его за собой в могилу.

Мерлана наемник нашел почти сразу. Тогда же пришло осознание того, что на самом деле произошло утром. Встав на колени рядом с умершим, положив ладонь на лоб друга, Видмар читал молитву об упокоении души и благодарил Льяну за убийство из милосердия. Благодарность становилась тем сильней, чем больше задумывался он о том, что хрупкая, измученная, побитая селем и лишенная магии девушка нашла в себе силы быть милосердной к похитителю.

Звук ливня, лупящего по защищающим от воды чарам, преследовал Шэнли Адсида и во сне, и во время коротких привалов. Лорд благословлял свою предусмотрительность и приказ, отданный в тот же день, когда ректор решил ехать за Льяной. Благодаря этому распоряжению в городках по пути его и трех спутников ждали свежие лошади. Без этого продвижение к границе значительно замедлилось бы. Так лорд Адсид еще утром обогнал магов рода Татторей, выехавших раньше ректора. У них не получилось договориться о покупке или обмене необходимого числа лошадей в городе, потому эльфы, вынужденные давать отдых животным, сильно отстали.

Два дня пути по дождю, затопленным дорогам. Два дня пути с частыми объездами, потому что реки вздулись, и проезд по некоторым мостам закрыли. Два дня пути в неизвестность, когда надежду подпитывал лишь слабый отклик эмоций Льяны. Настолько слабый, что лорд Адсид порой и вовсе сомневался в его существовании. Верить в то, что Льяна могла погибнуть, он отказывался и гнал коня вперед, не давая отдыха ни себе, ни телохранителям.

Вторая ночь, проведенная на постоялом дворе, стала для Шэнли Адсида сущим кошмаром. Он знал, чувствовал, что Льяна в смертельной опасности, и ничего не мог сделать! Он даже выехать до рассвета не мог! Снаружи бушевала жуткая буря, едва не сносившая крыши. Те держались лишь на недавно обновленных чарах, а дождь лил стеной, как водопад. Хозяйка постоялого двора все причитала, что отродясь такого потопа не видывала. Лорд Адсид считал бы бурю усиленной волшебником, если бы Сюррен не утверждал, что нестабильный магический фон пустоши сам по себе был достаточной причиной для странностей.

Утром погода улучшилась, гроза ушла, небо прояснилось, притупилось чувство постоянной опасности. Хозяйка суетливо собирала богатым гостям в дорогу хлеб, сыр, тонко нарезанное копченое мясо и овощи, на горелке перед лордом Адсидом и его спутниками пенисто закипал кофе. Через окно видно было, как хозяйский сын чистит потники и седлает лошадей. Шэнли Адсид наблюдал за движениями юноши, к разговору своих магов не прислушивался — его куда больше занимала едва-едва ощутимая связь с Льяной. Он даже не мог разобрать эмоции, только знал, что девушка жива.

Сюррен налил хозяину кофе, придвинул тарелку с яблочным пирогом с корицей, и в этот момент лорда Адсида захлестнуло сильными, яркими чувствами девушки. Утраченная раньше связь казалась живей и многогранней, чем прежде, а ещё Шэнли мог поклясться, что Льяна надеялась услышать его отклик. От этого стало светло и радостно, сердце счастливо забилось, а облегчение было таким сильным, что на глаза против воли навернулись слезы.

Поспешно спрятав свои переживания от любопытных глаз, лорд Адсид наслаждался восстановившейся связью, чудесным ощущением, что Льяна жива, по всей видимости, здорова и в относительной безопасности. Настроение стремительно улучшалось, его не смогло испортить даже осознание того, что девушка значительно дальше, чем магистр предполагал.

Тем более болезненным был удар, когда отряд лорда Адсида добрался до последней деревушки у границы Кедвоса. Туда, где ошеломленная внезапным поворотом событий свита невесты беспомощно и растерянно ждала подмогу из столицы.

На постоялом дворе, расположенном так близко к дороге, что не заметить его было невозможно, стояли кареты и крытая повозка для служанок. Еще издали наблюдая за потерянными и бесцельно подходящими к лошадям воинами сопровождения, лорд Адсид подумал, что у Оторонских в этой свите был не только численный перевес. Князь отрядил в Аролинг только одного лекаря и, насколько лорд ректор помнил, не слишком талантливого. Конечно, опытные маги Таттореев и Йордалов вполне могли заменить целителя, вот только лучшие бойцы, судя по пересланной с голубем записке, сами серьезно пострадали от рук неизвестных.

Все это лишь укрепляло уверенность в том, что за похищением Льяны и нападением на наследников двух родов стоял князь Оторонский. Он знал, где и когда будет проходить ритуал. Он получал больше всех выгод от случившегося, в этом магистр был совершенно согласен с лордом Татторей.

Подъезжая к постоялому двору, магистр заметил лорда Такенда. Светловолосый юноша сидел на скамейке у стены дома, закрыв глаза, откинулся так, что касался головой серой штукатурки. Даже издалека юноша выглядел очень плохо. Сделав своим спутникам знак следовать за господином, лорд Адсид заехал на постоялый двор и, бросив поводья подоспевшему магу из подчиненных Таттореев, спешился.

— Лорд Адсид? — брови наследника Йордалов вопросительно взметнулись, на бледном лице отразилось неподдельное изумление, но юноша, по всей видимости, чувствовал себя лучше, чем ректор опасался. Лорд Такенд поспешно встал, поклонился преподавателю и старшему по положению.

Сиятельный ректор ответил коротким кивком.

— Рад видеть вас в относительном здравии, лорд Такенд, — отметив бережливость движений юноши, поздоровался магистр и, не считая необходимым тратить время на расшаркивания, перешел к делу. — Лорд Цорей может похвастать таким же сносным самочувствием?

Юноша несколько долгих мгновений смотрел в глаза главе древнего рода Адсид и молчал. А ректор даже без способностей Арабел мог отследить ход мыслей молодого эльфа. Тот явно метался между тревогой за жизнь друга, указаниями отца дождаться подмоги своих магов и нежеланием оказаться должным сильному и не союзному роду Адсид. Магистру время от времени приходилось наблюдать такую внутреннюю борьбу. Даже когда речь шла о жизни и смерти, даже когда счет времени велся на часы.

Вообще-то ответ лорда Такенда ректора интересовал мало. Помня слова о том, что лорд Цорей ранен серьезно, лорд Адсид в любом случае собирался проведать юношу. Ρектор уже хотел утешить студента тем, что семейства часто обретают союзников именно в таких ситуациях, и идти искать раненого, но лорд Такенд принял решение сам. Страх за друга, проявившийся в голосе, победил боязнь политических последствий.

— К сожалению, нет. Не может. Он плох. Нам обещали помощь, но ее пока нет.

— Ведите, — твердо велел магистр.

Лорд Цорей был не просто «плох». Юноша был при смерти. Несмотря на это, лекарь свиты питал какие-то странные надежды на скорое выздоровление подопечного. Исследующие чары показали, что черноволосого лорда ранили два заклинания. Οчень сильное обездвиживающее и «Кара», причиняющая воистину мучительную боль. Заклятия переплелись, изменились и оттого не рассеялись за столько часов. Врачеватель Оторонских, даже будь у него желание помогать лорду Цорею, ничего не смог бы сделать — его магической пятерки не хватало. Он даже не видел убивающих юношу заклинаний.

Появление лорда Адсида лекарь воспринял с воодушевлением и облегчением. Ведь теперь было на кого свалить смерть юноши! Оттого, что эти мысли столь явно отразились на лице поспешно вышедшего из комнаты полуэльфа, стало тошно и мерзко.

— Мой лорд, что с ним? — робкий вопрос молодого Йордала нарушил долгую тишину.

— Два заклинания уровня «8+» сцепились и деформировались. Я постараюсь их разнять, — хмуро размышляя, как лучше подступиться к сломавшимся чарам, Шэнли Адсид разглядывал бесполезные микстуры и отвары у изголовья постели. — Уберите это из комнаты, пожалуйста, и возвращайтесь. Ваш резерв уже почти восстановился. Мне предстоит очень энергозатратное волшебство. Вероятнее всего, в процессе мне понадобится подпитка.