— У нее нет сильных магов в семье, — отрешенно повторил лорд Адсид.

— Значит, одна из бабушек была неверна, — безразлично пожала плечами Видящая.

Ректор вспомнил то немногое, что Льяна рассказывала о родных. Даже не сами слова имели значение, а отклик ее сияющих и невероятно теплых эмоций. Мысль о супружеской измене в этой семье казалась противоестественной, крамольной.

Он отрицательно покачал головой и хмуро бросил:

— Не верится.

Арабел подалась вперед, заглянула в лицо друга и с лукавой улыбкой призналась:

— Мне никогда ещё не хотелось так сильно нарушить данное тебе слово и считать тебя без разрешения. Но не стану, не думай, — поспешно заверила она. — И все же… Что связывает тебя с Льяной? Раньше ты о ней никогда не говорил, вряд ли интересовался. А теперь так переживаешь о ее судьбе. Почему, Шэнли?

Он усмехнулся:

— Все ответы спрятаны в воспоминаниях о последнем ритуале.

Видящая мгновенно помрачнела:

— Уйдут недели, прежде чем мы сможем снять блоки! — ее голос прозвучал ожесточенно, Арабел вновь откинулась на спинку, обхватила себя рукой, резко жестикулируя левой. — Уверена, это Фиред постарался! Больше некому. Зря я позволила настолько сильному дару участвовать в ритуале. Ты ведь говорил раньше, что моя магия подчиняет тебя не полностью, а у тебя дар равный моему по силе. На что способен значительно превосходящий мою магию дар, никто не знает. Но на то, чтобы поставить блоки, его хватило.

— Мы не будем обходить блоки. На это времени нет, — твердо ответил лорд Адсид. — До отъезда Льяны осталось всего несколько дней. Εсли со стороны драконов было мошенничество, это нужно выяснить и подтвердить до ее отъезда. Мы с тобой проведем ритуал. Только ты, я и правильные вопросы, — он улыбнулся, увидев решимость во взгляде подруги. — Великая поможет, не может не помочь!

— Отличная мысль, — Арабел приободрилась. — Осталось только подождать, пока резервы восстановятся.

— Можно воспользоваться кристаллами, — напомнил ректор.

— Ах, Шэнли, — она огорченно покачала головой, — нельзя. Ты отлично это понимаешь, как знаешь и то, что кристаллы или следующее зелье серьезно навредят здоровью. Любое насильственное пополнение резерва будет губительным. Для нас обоих. Я просто свалюсь на несколько дней, и так прескверно себя чувствую. Ты, может, и не свалишься, но силы подорвешь и ещё долго не сможешь восстанавливаться сам.

Он знал, но готов был рискнуть. Чтобы не выпустить Льяну из страны, чтобы узнать правду о ритуале, чтобы защитить девушку, просившую его о помощи. Немощность, затянувшуюся на неделю-полторы, лорд Адсид считал ничтожной платой за возможность влиять на судьбу Льяны. Но следующему доводу он ничего противопоставить не смог.

— Я уверена, что нам понадобятся оба полных резерва и еще парочка кристаллов, — хмуро и решительно заявила Арабел. — Иначе ничего не получится. Мы обязаны подождать, чтобы добиться успеха. Обязаны, Шэнли.

Лорд Адсид коротко кивнул и постарался думать о хорошем. О том, что драконье высочество через несколько часов уедет, общения Льяны с лордом Фиредом можно будет избегать, и скоро девушке удастся побороть влияние неизвестного приворотного.

Мой жених пригласил нас с родителями в очень уютную чайную в центре города. Чудесная обстановка, обходительные подавальщицы, вкусный кофе и аромат свежей выпечки могли бы сделать эту встречу восхитительной, будь настрой моих родных иным.

Знакомство вышло не таким сердечным, как я надеялась, хотя и не таким холодным, как опасалась. Мама старалась поддерживать беседу, но ее предубежденность против этого брака все равно ощущалась. Она не задавала вопросов об Аролинге, не интересовалась принцем и его родственниками, не спрашивала о драконах и их традициях. Когда Εго Высочество обращался к ней, отвечала коротко, едва ли не односложно. Было совершенно очевидно, что ей не хочется говорить ни о семье, ни о прошлом, ни о ритуале, ни о помолвке.

Отец, бледный и бесконечно уставший, большую часть времени просто молчал. Его губы кривила неестественная, будто нарисованная улыбка, взгляд был тяжелым, неприятным. Свое истинное отношение к происходящему отец пытался скрывать. Ради меня он старался изображать удовольствие от общения с моим будущим мужем.

На мой взгляд, получалось плохо, поэтому я всеми силами сглаживала впечатление. Не хватало только, чтобы наследный принц Аролинга понял, насколько мои родители не рады видеть меня его невестой! Конечно, их нельзя винить за недоверие, за разумные опасения в том, удастся ли мне справиться с новой ролью принцессы.

Я разделяла их тревоги и будто заклинание повторяла себе, что Его Высочество, предначертанный мне в мужья, поможет, защитит, бережно направит. Правда, к концу недолгой встречи все больше сомневалась в том, что жениху хватит на это такта. Он, великодушно объяснив настроение моих родителей скованностью в непривычной ситуации, задал пару довольно неприятных вопросов о рабстве.

Отец стискивал зубы и молчал, стараясь не смотреть в сторону высокородного собеседника. Мама вымученно улыбалась и, сжимая десертную вилку так, что белели пальцы, рассказывала, насколько бесправным было наше положение всего два года назад. Ситуацию не спасало даже то, что Его Высочество порицал рабство, возмущался вседозволенностью и жестокостью кедвоских аристократов и убеждал, что в Аролинге никогда не доходило до подобного. По его словам, рабство в соседней стране сводилось к тому, что неплохо оплачиваемым работникам всего лишь не разрешалось переезжать без особых документов.

Не знаю, каких усилий отцу стоило сдержаться. Он и с наполненным резервом отвечал на такие неправдивые высказывания весьма резко. Потому и молчал, ведь истощенность магических сил не способствовала тщательному подбору слов. На мое счастье, Его Высочество упомянул скорый отъезд, сделал знак своему охраннику оплатить счет и поблагодарил моих родителей за то, что вырастили меня.

Прощаясь, принц Зуар взял мои руки в свои, поцеловал тыльные стороны ладоней и пообещал, что разлука будет недолгой. Встретившись взглядом с кареглазым красавцем, я вновь увидела вертикальные зрачки, чуть заметную прозрачную чешую, покрывающую лицо будущего мужа. Кожа его пальцев казалась грубой, а в словах слышались свист и шипение.

Хотелось выдернуть руки, отступить, стряхнуть наваждение, но какая-то часть моего сознания нашептывала хвалы Зуару, его решимости защитить меня, уберечь. Чешуя и изменившиеся только в моем видении наяву глаза были лишь признаками готовности бороться за меня! Как можно упрекать моего сказочного принца в том, что он дорожит мной? Разве не глупо?

Вид у меня в эту минуту был, скорей всего, растерянный. Εго Высочество попытался меня утешить, в голосе слышалась нежность, в улыбке я видела греющую сердце ласку.

— Не расстраивайтесь, госпожа Льяна, — мягко попросил принц. — Время до новой встречи пролетит незаметно, а здесь у вас еще есть дела. Сборы в дорогу, новый дом, в котором вашей семье только предстоит обжиться.

Он повернулся к отцу:

— Мне хочется сделать вашей семье небольшой подарок в честь нашего знакомства. В том мире, откуда драконы родом, принято, чтобы жених одаривал родителей невесты, — обворожительно улыбнулся мой будущий муж, одной рукой обнимая меня за талию и привлекая к себе.

С удовольствием вдохнув аромат горького миндаля, я наблюдала, как второй охранник Его Высочества поспешно достал из сумки окованную металлом шкатулку, подошел к нам и поднял крышку. Шкатулка доверху была наполнена золотыми монетами.

— Это очень щедрый дар, — с поклоном заверил отец, а по тону стало ясно, что следующая фраза будет вежливым отказом. — Ваше Высочество…

— Господин Эткур, — перебил принц, — я настаиваю.

Отце склонился еще ниже:

— Мы с супругой сердечно признательны вам.

Мой жених ласковым движением взял мою правую руку, поднес к губам и, шепнув, что будет скучать, нежно поцеловал мои пальцы. Сердце колотилось от волнения и незнакомого влечения, я жалела о том, что красавец-полудракон не поцеловал меня при всех, и с трудом сдерживала порыв обнять жениха, коснуться его губ своими, полностью отдаться зарождающейся любви и первому в жизни поцелую.