Архимагистр задумчиво смотрел в небольшой шар, где концентрировалось новое вещество, способное менять ядро маны внутри мага. Пока он смотрел, обдумывал проблему, которая неожиданно свалилась на род Голицыных. Его верные попаданцы за несколько дней потеряли троих. А это…

Он не успел додумать. В приемный зал прибыл Михаил Ржевский собственной персоной. Он, не особо церемонясь с местными «защитниками», которые были приближенные Темного Лиса, молча распихнул их своей тушей и приблизился к трону.

— Чего тебе? — Архимагистр даже глаз от шара не оторвал, когда пришел его лучший боевик. — Говори.

— Я не отчитывался, что прибыл, — забормотал Михаил. — Но тщательно все осмотрел на месте происшествия. Прорыва точно не было.

— Невозможно, — все так же, не отрываясь от шара, сказал Лис. — Значит, они умерли в другом месте, просто мы об этом месте ничего не знаем.

— Все указывает на то, — не согласился Ржевский, — что убили их именно там. Я читал отчет этого, — он махнул головой в сторону дверей, где стояло шестеро послушников, — Кротова вашего. И что-то мне подсказывает — он звездит. Слишком он быстро все осмотрел, и проигнорировал кровь на месте убийства.

— Инсценировка, — сухо произнес Темный Лис. — Ржевский, ты пришел потратить мое время? — он все же перевел взгляд с шара на курсанта. — Или что?

— Я лишь хочу сказать, что это слишком подозрительно. Магический след в том месте сильный, что и говорит мне…

Он не смог договорить. Архимагистр поднял руку, а это показывало только одно: последнее предупреждение. Если Миша ослушается, его просто больше не будет. И, понимая это, тот лишь молча кивнул.

— Теперь, — Темный Лис заговорил спустя пару минут, — отправляйся в академию.

— Принял, — кивнул тот. — Что мне делать потом?

— Потом, — задумался на миг Архимагистр, — просто жди следующих указаний. Скоро приезд Императора, а значит, нужно дальше показывать бездействие КлиРа. Показать, что они ничтожество, которое вообще не должно существовать.

Ситуация с книгой зашла в тупик. Точнее, мы больше и не разговаривали. Ворчали Штерн и Белов, которые не понимали нашей тишины.

Для начала, включился Андрей Алексеевич, который просто не мог поверить в то, что произошло. Он начал приводить яркие примеры того, что увидел в своей жизни.

По итогу он просто начал расписывать различные случаи и последствия смерти иномирцев. Их набралось около двух десятков.

Среди того, что слышал, пожалуй, каждый, были примеры с масштабными потопами, землетрясениями, обледенением огромных площадей и тому подобным. Когда Белов успел все это увидеть — было тем еще вопросом. Но когда Штерн, наконец, не выдержал, я усмехнулся невольно.

— Это мне надоело, — Федор Алексеевич встал и посмотрел на меня. — Слишком ты опасен для общества, Волков.

Оп, а вот этого поворота я никак не ожидал. Что за театр? Ты ведь прекрасно обо всем осведомлен. И о том, что у меня есть способности. Вы же втроем на меня целое дело завели!

— Во-первых, я до последнего не могу поверить, что прорывов не было, и это раз, — он нахмурился, продолжая свой театр. — Во-вторых, я подозреваю, что это были обычные маги. Наши маги, которых ты убил и замаскировал все под вселенский заговор.

Он что, на вшивость меня проверяет? Не понимаю…

— Делаем так, — Штерн покосился на Сергея Петровича. — Его, — он опять указал на меня. — В карцер. Будем допрашивать до тех пор…

— Нет, Федь, — библиотекарь не сводил с меня глаз. — Волков не врет. И как я понимаю, у курсанта очень плотный график, — он подмигнул мне и повернулся к Федору Ивановичу. — Да, несомненно, он нарушил правила. Он забыл одну важную вещь: если он стал свидетелем смерти гостя из другого мира, то при любых обстоятельствах он должен незамедлительно сообщить ответственным лицам.

— Я сообщил, — спокойно ответил я. — Ну и не совсем свидетель, а исполнительное лицо.

— И то верно, — усмехнулся библиотекарь. — И знает он не меньше нас. Верно?

— Да, — кивнул я. — А если вы думаете, Федор Иванович, — я повернулся к Штерну. — Что я действую против императора, — тут напряглись все. — То почему Жилин до сих пор жив? Ведь я мог убить его, например, еще на первой вылазке и замаскировать все это под несчастный случай. Тем более, что я и так ушел из зоны видимости Белова. А это…

Сказать, что они ахренели от услышанного, значит ничего не сказать.

— А при чем тут Жилин? — первым подал голос именно библиотекарь. — Не расскажешь?

— Сын императора, — сухо ответил я. — И да, это мне сказал не он, можете и его допросить. Так что, если у вас еще есть поводы и факты против меня, мол, что я…

Они молчали, я даже договаривать не стал. Клировцы прекрасно знали, что происходит сейчас в мире, а точнее, прямо у них под носом. Тут не просто попахивало изменой знатных родов, этим просто воняло.

А ведь по факту так оно и было. Крупнейшие семьи, как обычных магов, так и простолюдинов, объединялись против императора.

Молчание, казалось, длилось вечность. Первым не выдержал Сергей Петрович, который встал, вышел из комнаты и принес с собой папку. Со словами «можно больше не притворяться», адресованным Штерну, он заговорил.

— За тобой слежка после событий с однорогом, — начал он. — Мы прозвали тебя эксперимент — Номер триста сорок восемь дробь двадцать один.

Я улыбнулся в ответ, но не стал ничего говорить.

— Раньше, — забормотал Сергей Петрович. — Мы считали, что не существуют люди со стопроцентной сопротивляемостью. Но, оказалось, существуют и больше. У некоторых курсантов действительно имели место некие сдвиги, и процент сопротивляемости увеличился, пусть и незначительно. Но ты единственный, кто действительно смог переступить порог.

— Именно поэтому, — заговорил на сей раз Федор Иванович. — У нас есть некоторые недоговоренности с попаданцами. По сути, мы — их прямой враг, который мешает получить основную власть. И так как за нами стоит сам император, они не могут начать напрямую войну с нами. Подкидывают говна, согласен, но не более того.

— Только все уже поменялось, — кивнул я. — И скоро вы это узнаете, — я увидел интерес на лицах собеседников и тут же пояснил. — Скоро же, как я понимаю, приезд императора, верно?

— Верно, — кивнул библиотекарь. — По ряду причин, не зависящих никак от нас. Ты хочешь сказать, что его стоит отменить?

— Нет, — я покачал головой. — Я хочу сказать, что нужно кардинально подготовиться. И задержать одного из гостей. Только вот кого именно — я пойму, только когда увижу.

Из всех присутствующих, только Белов на меня смотрел, как на врага всего мира. Он слушал внимательно наш диалог и не встревал. Но, наконец, не вытерпел.

— Почему мы верим ему? — Андрей Алексеевич говорил спокойно, размеренно. — Сила попаданца не может просто так испариться! Я своими глазами видел, как это всё произошло. Думаю, здесь нужно копать куда глубже…

— Андрей, — Петрович повернулся к Белову. — Не стоит. У меня есть объяснение способностям Волкова. И думаю, Фёдор Иванович тоже понимает, в чем тут дело?

Он покосился на Штерна, и тот молча кивнул.

— Волков имеет не только сверхвозможную сопротивляемость, но и нечто другое. Способность поглощения чужой силы…

Возникла очередная напряженная пауза. Я сидел молча, переводя взгляд с одного на другого, и, чтобы занять руки, машинально листал книгу, хотя даже если я и смотрел в неё, она была бесполезной. Она не имела силы.

— Так и чего мы делаем дальше? — наконец-то ожил Белов. — Просто слепо верим ему?

— Сотрудничаем, — ответил Сергей Петрович. — Я так понимаю, вы не всю информацию нам сказали, да, Волков? — ответом был короткий кивок. — Могу я узнать причину?

— Пока нет, — я, наконец, встал. Устал я что-то. — Но мне нужно от вас кое-что.

— Например?

— Отгулы. У меня будет много вылазок, чтобы потрепать нервы Архимагистру. А когда придёт время, я сообщу о чём-то важном. Просто и вы меня поймите, — я осознавал, что наглею до посинения. — Я не могу рассказать всего того, что знаю. Просто потому, что и сам не всё понимаю. Но есть вещи… в общем… в некоторых моментах, вам, к сожалению, придется просто слепо верить мне. Иначе никак. Иначе император, как и вся империя окажутся в опасности.