— Приветствую вас, молодой человек. Вынуждаете старика самому к вам добираться? — подчёркнуто вежливо поздоровался со мной бывший атласар после того как постучался и заглянул на огонёк.

— Извините. Перетрудился у Майи на Плейоне. То есть, наоборот. На Майе. Теперь на заслуженном отдыхе. А вам я зачем понадобился? Или вы узнать, на какой срок планирую оздоровляться ароматами Тичарити? Извините, с этим пока не определился, — подыграл я директору планетария и никаких эмоций или намёков об Искриусе не выказал и косвенно не упомянул.

— О сроках не беспокойтесь. Сколько понадобится – столько и скитайтесь. То есть, уединяйтесь. В общем, обитайте. Как у вас говорят, на здоровье. Я о другом хотел с вами побеседовать. Даже не знаю, с чего начать. Вы же не только свели с ума кластер миров Кармальдии, но и здесь умудрились революцию устроить. Заместитель мой сбежал по вашей милости. Бросил хозяйство, учёт, управление. Новых отшельников некому встретить, разместить. Что вы такого ему наговорили?— не успел Ротарик высказать претензии, как получил по ушам прото-отповедью и, кратко извинившись, удалился из моего «скита» на срочные переговоры.

«Мы ему объяснили, что эон сбежал после нашего допроса. Точнее, после того как отказался объяснить что-нибудь о Юбари-Моне. Мы у тебя услышали своим способом мысли о боевом астероиде, и у него подобное проскальзывало, но потом тщательно маскировалось. Позднее он запер эпикефалис-избу и отпросился по делам. Понятно, что не вернётся. Попытается перебраться в другой кластер параллелей. Туда, где не знают об эонах», — доложили мне Всемогущие.

— На кой вы его спугнули? Я же должен был с ним в словесном поединке сойтись и победить, — пожурил я парней, но больше ничего сказать не успел, потому что вернулся с прогулки чем-то ошарашенный Ротарик.

— Извините, молодой человек. Не ведал, с кем имел честь общаться. О вас такое только что узнал… Такое! В столь юном возрасте… Такие таланты… Извините, — пролепетал бывший атласар и, не прощаясь, удалился по своим делам.

— Что это с ним? — спросил я Всемогущих, но они тоже занялись чем-то срочным и проигнорировали вопрос, или же посчитали, что он был риторическим.

Не прошло и четверти часа, как в дверь избушки снова постучали, но очень уж осторожно. Успел подумать, что еле слышная эвокация была чересчур экономная по затраченной энергии, а значит ко мне явился или ворующий Гурман, или кто-то из представителей женского рода.

Но то, что я принял за оккультный обряд вызывания духа, беса, или прочих сверхъестественных существ, оказалось прото-шуткой. Скорее всего, это они, верные помощники, пригласили меня на прогулку по окрестностям, чтобы не занимался самокопанием и рефлексией с глубоким самоуничижением.

Пришлось согласиться и отправиться на экскурсию. Решил недолго пройтись вдоль речушки и посмотреть, вдруг, она впадает в какое-нибудь озеро или в большую реку. А в следующий раз запланировал поход вверх по течению, чтобы узнать, откуда вытекает местный Чамлык.

Но до водопоя дойти не получилось – по дороге к перекату встретил непонятно откуда взявшееся растение в виде молодого цветущего деревца, немного похожего на черешню, но с розово-фиолетовыми цветками, напоминавшими отдельные четырёхлепестковые глазки сирени. Деревце выросло на самом берегу безымянной речушки всего за, казалось, неделю моего отсутствия. А сколько на самом деле прошло времени на Тичарити – я к своему стыду и понятия не имел.

«Что, взаправду прошло четыре года?» — озадачился и подошёл к диковине поближе, чтобы хорошенько разглядеть и попытаться вспомнить, где и когда видел такие прутики, усыпанные цветками и украшенные на кончиках чубчиками из узких зелёных листочков.

— Я что, опять в сказку попал? — спросил у прото-парней, когда в памяти просветлело и заискрило яркими разноцветными тессерами, из которых складывались мозаики на всё ту же тему легенд древней Греции. — Опять ушли в подполье? Или вы меня вытолкали на прогулку, чтобы…

Не стал дальше разглагольствовать и звать «Скорую Галактическую Помощь», а начал самостоятельно разбираться в явно организованном развлечении моей хмурой персоны.

«Если это для того, чтобы отвлечься – отвлекусь. А если для того, чтобы подсказать в какую сторону… думать – начну соображать, с чего начинается Родина. Дорога на родину», — ни с того ни с сего воодушевил самого себя и с новыми силами взялся за древнегреческие легенды и их «экранизации» в виде мозаичных панно, которые лицезрел пару дней назад.

«Деревце на берегу. О чём это говорит в первую голову? Снова об Аполлоне и Дафне. Это она дала обет… Нет, не с этого надо начинать. Хотя… Она прибежала к отцу, который Пеней, который речной бог… И здешний бережок, как нельзя кстати.

В другом толковании её отец – речной бог Ладон. Аполлон прогневал Эрота, а тот шарахнул его стрелой Амура…

Запутанная история, это точно. Стрела с золотым наконечником, вызывавшим любовь, сразила сердце Феба. А вторая с каменным наконечником угодила в сердце Дафны, и она заразилась отвращением к ухаживаниям бога Света. Тем более, девушка дала обет безбрачия. Но это легенда. Или один вариант…

Это версия Овидия, а он ещё тот сказочник… Был.

Едем дальше. Аполлон почти догнал Дафну, и она попросила отца превратить её в дерево. Ещё скульптуры есть, как она прорастает ветками и листьями. А дальше начинается полная неразбериха. Её папка – Пеней или Пиний. Значит, мог превратить дочурку только в пинию, то есть в сосну. Но Дафна – это лавр на многих языках. Поэтому здесь и начинается неразбериха. И Аполлон в её честь лавровый венок носил… Что было сил.

А нимфа наша точно дочь Креусы и Пенея? Если так, тогда её звали Стилба, а не Дафна. Квантовая запутанность какая-то. Стилба точно была женой… Не так. Родила Аполлону сыновей Лапифа и Кентавра. Здесь тупик. Возвращаемся.

Креуса была океанидой – нимфой источников реки Пеней в горах Пинд, что в Фессалии. Точка. Легенды пусть остаются легендами.

А то что я эту пару… Этих двоих несколько раз воссоединял… Одного из них пробуждал, а он бежал ко второму и…

Но главную роль тогда играла тётя по имени Добрая. Это она хотела пробудить влюблённых от бесконечного смертного сна. Она подсказывала, куда идти, что делать», — вспомнилось мне краткое содержание легенд с их противоречиями, несоответствиями, и всё из-за деревца на берегу речушки.

— Спасибо тебе, деревце. Отвлекло ты меня от хандры, — поблагодарил я самое ядовитое растение средней полосы России с ласковым именем Дафна, она же волчеягодник, волчий перец и прочее с многоточием, но не лавр и не сосна, а потом задумался: — Откуда ты на Тичарити – вот в чём вопрос.

— От верблюда! — услышал от деревца, но грубым женским голосом, который четыре года назад обзывал меня личинкой.

— И давно вы здесь подсматриваете и подслушиваете, ворующая-дарующая? Замещаете Барбарию? На кой тогда ядовитостями пейзаж украшаете? Чтобы отшельникам было веселее жить – не тужить? — выдал отповедь так, будто ожидал такого поворота жизненного коловорота.

— Удивляюсь я твоей отваге и отношению ко всему. Где пропадал, личинка? — пристала ко мне «заместительница», но на вопрос не ответила.

— Вас что, не учили, как надо с людьми разговаривать? Представиться, показаться. Вызов совместно придумать и ответ. Что за хулиганский налёт? Кто вы, шпана невидимая? Или та, которая способна подарить жизнь? Имя у вас есть, которое мамка дала? И как там Барбария на Куоме поживает? Дождалась кого-нибудь на повивальные э-э… процедуры? — пошёл я в атаку на родственницу Стихии, а сам пошагал дальше к перекату реки, хотя таскание воды теперь было на плечах Всемогущих.

— Откуда узнал, что после нашего разговора я моталась на Куом? — опешила собеседница, а потом снова пристала ко мне с глупостями. — И откуда о Дафне всё знаешь? Взаправду воскрешал её с Аполлоном?.. На Майе и Мае? Ух ты! Какие вкусные воспоминания…

«Значит точно ворующая, а никакая не Дарующая», — разочаровался я в собеседнице и передумал гулять – решил вернуться в избушку, вдруг кто-нибудь толковый в гости нагрянет.