А если настоящих фруктов или овощей захочешь, в лифт ныряй и просись в мини-гроздь Барбарии. Там разные сферы имеются. И тропики, и субтропики. Разберёшься. Ты уже бывал в таких местах? В шарльерах с фрагментами естественной среды? В ковчегах природы?

— В одном был. В альпийском. Но там непонятно было. Бесполезные сорняки-цветочки и, кроме винограда, никаких яблонь или груш, — ответил я, а у самого снова случился приступ с мурашками и их разбегавшимися последствиями.

«Ну, Стихийка. Ну, девчушенька – старушенька. Вот, оказывается, какие у тебя лаборатории. Секретный агент матушки Природы», — удивился я, хотя всё сразу же стало на свои места.

И мороки с видениями теллурий, и шарики-шарльеры с разными климатами и растениями, и отсутствие солнца или луны на небосводах лабораторий.

— Вы здесь их сберегаете или это… экспериментируете? Я про сферы с разными растениями, — поинтересовался я вкрадчиво.

— Прошло уже всё. На наших планетах нет никакой жизни. Еле успеваем от их обломков уклоняться, когда мимо проносятся, прицелившись в солнце, — чуть ли не радостно заявил собеседник-невидимка.

— А люди как же? Умерли или разбежались? — встревожился я, если не сказать, что ужаснулся.

— Не вызрели они. Не успели шагнуть в космос. Значит, недостойными оказались.

Ладно. Не бери в голову. Здесь их никогда не было. В этом месте совсем другая была жизнь. Потом об этом. Слушай, со сказки начнём или с загадки?

— С загадки, — поспешил я с решением, чтобы быстрей разделаться с вопросами, а потом спокойно слушать пещерные мифы и легенды.

— Возьми три «нет» или три отрицания и сделай из них одно «да», или одно утверждение, и ты получишь Главный Закон Мироздания. Главный Закон Вселенной. Главный Закон Бога.

Получил? Теперь думай. Можешь не торопиться. День думай, два, три…

— Нет ничего невозможного. Это подойдёт? — спросил я, припомнив, чему меня поучал сам Пещерный во время моего первого визита.

— Ёжики перчёные. Как же так? Откуда? Тебе уже кто-то активировал интуицию? Или это я сам в будущем проболтался? — расстроился мой невидимый собеседник.

— Инту… Чего-то там?.. Нет. Это всё вы. Не прямо проболтались, но обмолвились. Я иногда очень даже хорошо запоминаю. Давайте тогда другой вопрос, — предложил я.

— А о каком стишке ты рассказать хотел? Может… Нет, не может. Я же сам импровизировал. Или нет? Но ты даже в мыслях не… А у тебя, случайно, тёмной комнаты в голове нет? Может, никакая не интуиция у тебя, а всё это с тобой уже было? Может, ты и об этом вспоминаешь?

— Нет у меня никакого тёмного сейфа. Ни светлого, ни синего, ни серо-буро-малинового. И никакой интуиции нет. Слово… Честное, — чуть не проболтался я, вовремя спохватившись и не договорив когда-то бывшее обычным выражение «слово посредника».

— Тогда отдохни. Болидия тебя проверит во сне, а наутро изволь начинать выступление. Подробнейшее. Шаг за шагом. День за днём.

Когда всё с тобой случилось? Кто тебя посвятил в тайны? Как познакомился с ремеслом галактического гуляки?

— Павел. Но до него девчушка одна была. Девчушка-старушка, точнее.

— Хорошо. С неё и начнёшь. Ты уже знаешь, кто она такая? Что она вроде оборотня? — пошутил Пещерный.

— Ага. Оборачивается в тот возраст, который у… У человека…

— У того, с кем она хочет пообщаться. Или как-то по-другому свой внешний вид подлаживает, если с непосвящёнными беседует. С людьми, которые не приобщены к мировым знаниям или проблемам. К магиям и прочим… Понял? — мимоходом объяснил Пещерный то, о чём я практически знал, но до конца не догадался.

— Батюшки! А я понимал, что она Природой командует, но… Был же в курсе о её метео… морфлот… О метаморфозах, но из-за чего её так называют, понял только сейчас. Спасибо за науку.

— Спрашивай. Тайн никаких не будет. Если, конечно, экзамен сдашь. Но потом все новые знания в тёмную комнату с мембраной, и под замок. Через эту мембрану всё потихоньку просачиваться будет. В памяти всплывать. Так положено. А открывать её ни-ни! Постарайся не открывать подольше. Только в экстренном случае, какой у тебя по возвращению случится. Ведь случится? Ты же за этим прибыл? А потом всё на место, и снова под замок.

— А то что не разгадал три отрицательных Закона Вселенной, ничего? — напомнил я о своём дебюте, перед которым оказался вооружён знаниями из будущего, пригодившимися в настоящем «прошлом».

— Это в зачёт. Ты же ни при чём. Я… Будущий я ваньку свалял. А может, не свалял. Ведь сейчас уже знаю, что в будущем ты мне залпом ответишь, но опять проболтаюсь. Вот с какими проблемами боги… ходят по земной дороге. Ха-ха-ха!..

— Значит, я был прав? Вы… Ты Бог? Самый старший Бог? Провидение? — чуть не захлебнулся я от восторга.

— Стоп. Как это, «был прав»? Как это, «самый старший»? Что же такого было до твоего прошлого… Будущего посещения?..

Стоп-стоп-стоп. Умываю руки. Утром всё. Утром. Обещаю, что буду очень внимательным и благодарным… Э-э… Слушателем. Уже сам сомневаюсь, что какой-то Бог. Я дух. Пока дух. На это прозвище даю согласие. Уговор? Думай обо мне, как хочешь, а обращайся только так, — заявил Пещерный и испустил дух.

Пропал. Смутил меня новыми старыми знаниями и пониманиями, и убыл по своему духовному назначению. Пришлось знакомиться с пикавшей духовкой и замороженными коробочками, которые после «одухотворения» становились обыкновенными горячими блюдами. Увеличивались и распаривались, я так и не понял, как именно, но становились раза в четыре крупнее и очень горячими.

— Жаль, у вас мороженого нету, — пробурчал я вместо благодарности после того, как умял космическую курятину с пареными овощами и кубическими макаронами.

Всё это мне сготовила умная духовка, которую я сначала посчитал кухонным зеркалом для озабоченных красотой… Лучше сказать, неповторимой внешностью, путешественниц-инопланетянок. А когда потянул за боковую ручку и открыл, увидел нутро зеркального ящика с освещением сквозь мелкие дырочки на нержавеющих стенках.

Потом вымыл белоснежную керамическую посуду, а остатки упаковки засунул в бездонную мусорную корзинку, вмонтированную в стену.

То ли перенервничал, то ли переел, только после… Скорее, завтрака, чем обеда, завалился всем галактическим существом на диван и задремал.

Исследовали во сне мою голову, не исследовали, я не знал. Просто, валялся до… Не знаю до какого часа.

В общем, очнулся, умылся, и побрёл искать сферы с банановыми плантациями, яблонями и виноградниками. За фруктами пошёл, не зная куда, не взяв с собой ни мешка для сбора урожая, ни лукошка для подснежников. Скорее, в разведку пошёл, чем по грибы да по ягоды.

«Разрешили же. Значит, можно яблок захотеть. Пойду в турпоход по теллуриям, как мама Кармалия. Авось, не стану от их капусты синим козлёнком с коровьими глазками», — подбодрил сам себя и вышел из умной двери.

Лифт любезно открыл полукруглую дверцу, но сразу входить я не стал. Сначала оглянулся в коридор, чтобы хорошенько запомнить, откуда вышел в свет.

— Шестая дверь, — озвучил местоположение личных апартаментов. — Запомнить.

— «Запомнить» исполнено, — ответил лифт корявым и неестественным голосом, будто из мультика.

— Наконец-то есть с кем поговорить. Здравствуй, лифт, — поздоровался я, оправившись от испуга.

— Приветствие опознано, — доложил лифт.

— Космическая ступа ты, а не средство межгалактического общения. Хорошо, хоть, возишь людей, куда им нужно, — пожурил я инопланетную колесницу и шагнул внутрь.

— Критерий не опознан. Критерий не опознан. Критерий не опознан… — начал лифт издеваться и с места не двинулся.

— До голландцев тебе далеко. Вэлкамов от тебя фиг дождёшься. Давай меня в сад за фруктами, — сжалился я над убогоньким и попросил так, как нужно просить у машин.

— Критерий опознан. «За фруктами» исполнено, — заявил цилиндр, а сам остался стоять, как вкопанный.

Просто, закрыл дверь с одной стороны, а открыл её же с другой. Провернулся вокруг меня, и всё. Я точно стоял на месте. И пол под ногами стоял. Только-только вошёл, и ничего толком не успел, а этот Фортепьян вокруг себя повернулся и заново открылся. Всего и делов. И перед моими, ничего не понимавшими, глазками оказался точно такой же белый коридор, но не с комнатами или номерами, а с дверями многочисленных лифтов.