Фарсим изо всех сил старался отвечать спокойно и не показывать, как тревожили и пугали его вопросы об императорской семье и стране. Он презирал себя за предательство, за болтливость. Ругал себя последними словами за готовность рассказать пришлым все в обмен на надежду выжить. Чувствовал себя мерзко, поэтому уверенность чужаков в победе злила эльфа неимоверно. По его представлениям, нужна была большая армия, чтобы захватить город, огромная, чтобы покорить империю. Отряда из сотни бойцов и магов едва хватило бы на замок! Вот только пришлые явно считали иначе.

— Фарсим, — насыщенный баритон лорда Старенса прозвучал прямо в голове эльфа. Из-за вкрадчивых ноток, заметной издевки и не менее ощутимого предупреждения у Фарсима мороз пошел по коже, от ужаса заколотилось сердце. — В твоих интересах давать полные, развернутые ответы. Чтобы мне не пришлось уточнять и переспрашивать. Я ведь могу найти и другого осведомителя. Более благодарного.

Невероятным усилием воли Фарсим заставил себя встретиться взглядом с лордом-чужаком. Самоуверенный красавец триумфально улыбался, наслаждаясь своей властью над жизнью мага. Фарсим так сильно впился пальцами во флягу, что на ней появились вмятины.

— Магический дар у нас просыпается обычно в двадцать лет, — эльф говорил медленно, от страха с трудом шевеля губами. — До этого очень сложно определить, какой силы будет дар. Он формируется лет до тридцати. Потом ребенку подыскивают подходящего учителя. Обучение обычно продолжается до совершеннолетия.

— Благодарю за сведения, — не размыкая губ, поблагодарил лорд Старенс. И Фарсим вознес хвалу небесам, когда чужак отвлекся на записи в блокноте.

Следующий вопрос был о магах, присутствовавших во время ритуала на площадке.

— Гильдия? — ожидая продолжения рассказа в этом направлении, командир перевернул листок блокнота.

— Маги, ювелиры, алхимики, счетоводы, ткачи… все объединяются в гильдии, — покорно объяснил эльф. — Их возглавляет совет наиболее опытных мастеров своего дела. В совете обычно трое. Иногда пятеро.

— Сколько в совете гильдии магов? — делая пометки, уточнил Старенс.

Фарсим ждал этого вопроса, боялся его, вновь услышал проклятия соотечественников, которых убивали ящеры.

— В настоящее время…. один, — просипел эльф.

— Почему? — вопрос прозвучал так сухо, будто лорд совершенно не догадывался о причине.

Фарсим не смог ответить. Только медленно повернул голову к куче тел, сваленных в углу. Первый раз за прошедшие часы осмелился посмотреть в том направлении. Все боялся увидеть там окровавленных призраков тех, в чьей смерти был повинен.

— А, понятно, — безразлично сделал пометку в блокноте чужак.

Ни переживания, ни угрызения совести осведомителя лорда Старенса не волновали. Он деловым тоном задавал вопросы, и Фарсим знал, что для собственного блага ему следует давать подробные ответы. Мысли о том, что случится с ним, когда командир полностью удовлетворит свое любопытство, эльф старательно гнал.

Золотистые солнечные лучи соскользнули вниз по старым стенам, заискрились на магической защите. Фарсим сидел у колонны рядом со скамейкой и наблюдал за воинами-великанами, убирающими в плоские заплечные сумки тонкие, но очень теплые одеяла. Опрос давно закончился, страх прошел, эльф постепенно склонялся к выводу, что ему все же ничего не грозит. Его собственное положение и чужаки уже не казались ему такими непоправимо ужасными. Он считал, что зря надумывал всякие глупости…

Вялый ход мыслей прервал оглушительный треск — раскрошились двери, ведущие в жилую часть замка. Рухнул магический барьер. На площадку одна за другой вылетели четыре огненные птицы. Рассыпая искры негасимого пламени, они метались от стены к стене, опаляя, поджигая все на своем пути. Воздух наполнился гарью. Воины кричали от боли, пытались стряхнуть с себя огненные перья, маги спешно возводили защиту.

Черноволосая красавица, которую Фарсим считал если не женой, то любовницей лорда Старенса, отгоняла от соотечественников птиц каким-то пульсирующим заклинанием. У нее получилось загнать одну птицу в ловушку, прижать к своду защиты. Магическая энергия огненной птицы оказалась столь велика, что пламенеющие перья прожигали морозные узоры! Волшебство рушилось и ужасно чадило! Сизый дым стелился по полу, вскоре нечем стало дышать, а почти не пострадавшая птица истошно кричала и била крыльями.

Фарсима, спрятавшегося за щитом, внезапная атака императорских магов вдохновила, воодушевила. Он с усмешкой глянул на лорда Старенса, ожидая увидеть растерянность или хотя бы раздражение. Ведь его воинов калечила чужая магия, предназначенное для защиты волшебство обратилось во зло. Но эльф увидел на губах неестественно красивого мужчины веселую улыбку, а в ярко-зеленых глазах — азарт игрока.

— Этот ваш император Ардир — рисковый малый, — заметил лорд и встал.

На его пальцах заискрилась магическая энергия. Красно-желтые всполохи превратились в язычки пламени.

— Тисьен! Санборн! Шиссара! — голос командира прозвучал властно и так, что все из названных мгновенно отвлеклись от своих занятий и поспешили к нему.

— Удерживай птицу там, Диала! — продолжал лорд.

Черноволосая волшебница кивнула.

— Огонь огнем! Ловим в клетки! Направляем! Забрасываем обратно! — велел Старенс.

К ужасу Фарсима, не прошло и десяти минут, как простой и действенный план командира был воплощен! До этого дня огненные птицы считались непобедимыми!

Когда последняя птица влетела в коридор, за ней вырос толстый защитный барьер. Но маги империи предвидели такой поворот событий и очень быстро развоплотили птиц. Поэтому особенных потерь люди и эльфы не понесли. Урон чужакам тоже лишь показался Фарсиму большим из-за дыма, криков и общего переполоха. Выяснилось, что огонь почти не причинял ящерам вреда.

Эльфа это открытие напугало еще больше, чем победа над птицами. Он с ужасом осознавал, что до сих пор так и не понял, кому же помог попасть в империю. Видел только, насколько отлична их магия, стал свидетелем неуязвимости и огромной силы великанов. Чувствовал, что каждый из простых воинов, каждый из аристократов уверен в превосходстве и победе. Как сражаться с такими противниками, как их победить, Фарсим не представлял. Но вдруг поверил в то, что и этот небольшой отряд способен захватить не только замок, но и город.

Посмотрев на пока спокойный артефакт, эльф прислушался к его тихому, глухому бормотанию, к нарастающей силе звезды. Он снова ощущал ее ровный поток, природную энергию, зов… Он успокаивал, утешал, говорил, что у самого Фарсима обязательно все сложится хорошо. Как нельзя лучше. Вернулось понимание, что он зря называл себя пленником. Ему была предначертана великая роль! Его имя останется в летописях, а при жизни ждут почести… Настроение немного портили мысли о жертвах, но, положа руку на сердце, он не мог вспомнить ни единого нового заклинания или эликсира, не вызвавших на первых порах использования смертей или увечий.

Захотелось взять в руки диск, свое дитя, выстраданное творение. Желание было настолько сильным, что Фарсим, краснея и робея от смущения, попросил разрешения у лорда Старенса. Тот смерил его долгим понимающим и, как казалось взволнованному эльфу, сочувственным взглядом.

— Можно, — спустя вечность позволил командир. — Если после этого сделаешь вокруг звезды защиту. Как перед вчерашним ритуалом. Тебе помогут.

— Конечно-конечно, лорд Старенс, — просиял Фарсим и спохватился: — Но у меня нет больше ни нити, ни свечей.

— Ничего страшного, — собеседник легко покачал головой. — Об этом уже позаботились.

Он жестом велел эльфу оставаться на месте, сам подошел к леди Диале. Беседы двух аристократов Фарсим не слышал — диалог явно был мысленным, что поначалу красавицу удивило. Она с сомнением поглядывала в сторону эльфа, и Фарсим надеялся, что она не уговорит командира отменить решение. Диск, умопомрачительное сияние золота, прелесть камней, которую невозможно описать словами, манили эльфа, влекли. Ему жизненно важно было подержать в руках это сокровище. Хоть недолго, хоть четверть часа. Тяга с каждой минутой становилась все сильней, и Фарсим, сам того не замечая, мелкими шажками приближался к центру звезды.