Одержимая вещь? Видимо, так тут называют обезумевших ифритов. Если они напитываются огромным количеством эмоций, особенно негативных, то лезут наружу, из предмета в котором растут. Опасные твари выходят. Но и магические предметы из них отменные получаются. А еще... обезумевших ифритов становится все больше, чем ближе Пожиратель. Они — сигнал.

— Угу, — кивнула девушка, — живет где-то под землей. И выходит наружу время от времени. Сначала только по ночам появлялась. А вот уже трижды было, когда ее видели и днем. Все бояться соваться в этот район.

— Мы вызывали чистельщиков, — вздохнул Марк, — но их услуги дороги. А по государственному контракту они убить тварь не могут. Потому что она еще не нападала на людей.

— Кто-нибудь ее видел?

— Я нет, — пожала плечами Нина.

— И я нет. Но очевидцы были. Точно вам говорю. Я знаю только, что ее видели у входа в заброшенную ветку метро. В квартале отсюда.

— Эта проблема, — задумался я.

— Угу. — Повар опустил широкие плечи, — разорит нас эта падла. Ой! Простите за мои манеры, господин!

— Прощаю, Марк. Я подумаю, что с этим можно сделать, — почесал я подбородок.

— Кстати, — девушка посмотрела на меня, — у тебя память отшибло. А как Катя? Давно я ее не видела. Волнуюсь.

— Ты с ней знакома? — улыбнулся я.

— Еще как, — Нина показала белые зубки, — много гуляли вместе. Твой папа просил водить ее на свежий воздух. Родители были слишком заняты, ты, — она неуверенно посмотрела на меня, но увидев добродушный взгляд, продолжила, — боялся людных мест. А у меня находилось время.

— Она молодец. Настоящая дворянка. Держится стойко, — кивнул я, — но перестала разговаривать.

— О, спаси ее Предки, — выдохнула Нина.

— Вот черт! Бедное дитя! — воскликнул Марк.

— Ничего. Я все исправлю, — серьезно сказал я, — нужны деньги, чтобы помочь ей. Я найду. Кстати, Нина. Хочу тебя попросить вот о чем.

— Да? — девушка заинтересованно посмотрела на меня.

— Можешь взять Катю к себе на ночь? Мне нужно уйти вечером. Вернусь очень поздно.

— Это куда это ты собрался? — нахмурилась она, — снова в притон к Лунару? Играть в этот дурацкий ЛагМаг на деньги? Я знаю, что ты должен кругленькую сумму этому бандосу!

— Нет, — улыбнулся я, — никаких больше магдаков и прочей ерунды. У меня поздняя встреча с деловым партнером. Возможно, заработаю денег. Но одну оставлять Катю на ночь, я не хочу. Возьмешь ее?Конечно никакой встречи небыло. Просто пришлось приврать, чтобы как-то объянить всем мой ночной поход за ифритами.

— Ну если так, Рома, — задумалась девушка, — надеюсь, ты не врешь.

— Не вру, — солгал я.

— Хорошо, — выдохнула Нина, — во сколько мне заехать за Катей?

Я приехал домой в три часа дня. Пообщался с Катей, спросил, все ли у нее хорошо. Девочка кивнула как-то неуверенно. Это насторожило меня. Я накормил ее овсянкой с бананами, что купил по дороге домой. (стоит заметить, что денег осталось только на еду. Нужно начинать заниматься ифритами), почитал ей сказки.

Катя очень обрадовалась тому, что проведет ночь с Ниной. Кажется, они с девушкой были очень дружны. Нина обещала заехать в восемь вечера.

Стемнело. Катя возилась в своей комнате. Я ушел в свою. Стал читать в интернете, что пишут про местную магию.

Вытяжной ее не называли, здесь это была просто магия. Да и о генирационной никаких упоминаний я не нашел. О существовании ифритов здесь тоже не подозревали. Ифриторика не существовало вовсе.

За-то у местных аристократов была градация мастерства. Четыре ступени, которые называли “потенциалами”. Первый потенциал, второй потенциал, и так далее. Делились они по КПД высвобождаемой магической энергии.

Здесь знали, что магию нужно сначала накопить, а потом высвободить. Притяжатель — крохотный орган, находящийся в области солнечного сплетения, называли просто ядром. А ступени делили по скорости притягивания магии, и по количеству ее высвобождения.

Так, маг первого потенциала собирал магию из ифритов, в среднем за сорок секунд на одно заклинание. А высвободить мог лишь двадцать пять процентов из накопленной силы. И так по возрастающей.

В моем мире вытяжной магией вообще не пользовались. В возрасте лет десять притяжатель просто развивали во внутренний очаг и сразу приступали к изучению генерационной магии. У меня достаточно знаний, чтобы проделать это и с телом Романа.

После, я стал снова читать об отступниках из детей боярских. Семьдесят лет назад, после Большой войны, началось кровавое восстание. Часть детей боярских повели за собой целую армию простолюдинов против императора.

— Ох ты, вот это да, — удивился я, читая статью, — а Селиховы-то, не так просты как, кажется…

Распахнулась дверь в комнату, там стояла Катя. Я бросил на нее взгляд. Меня, как кипятком обдало. Я вскочил, бросился к ней, опустился на колено.

— Что стряслось? — серьезно спросил я, — как ты умудрилась?

Заплаканная девочка смотрела на меня большими блестящими глазами. В руке был зажат разбитый стакан. Одежда сестренки была мокрая. На виске большая ссадина. Кровь залила все лицо Кати, смешалась со слезами.

— Что стряслось с тобой? — я внимательно посмотрел на нее.

Девочка беззвучно всхлипывала. Ее маленькие плечи содрогались спазмами рыдания.

На первом этажа что-то громко стукнуло. Раздались гулкие тяжелые шаги.

— Будь здесь, — спокойно, но строго сказал я, — я разберусь с этим.

Я взял со стола свой ствол. Он тут же взглянул на меня змеиным глазом, раскрыл пасть, довольно вывалил язык. Я приказал ему стать простым пистолетом. Ифрит подчинился и я сунул его за пояс. Поразмыслив пару мгновений, взял с полки и бросил в карман свою Пулю Защит от Смерти.

Снизу грохнуло так, что Катя вздрогнула. Жалобно зазвучало пианино. Я решительно пошел вон из комнаты, но девочка тут же вцепилась мне в штанину. Стала отчаянно хвататься ручонками.

— Все будет хорошо, Кать, — ласково сказал я, положил руку девочке на макушку.

В ответ она исступленно отрицательно замотала головой.

— Ты хочешь пойти со мной, что ли? — она закивала, — нельзя. Там может быть опасно.

Девочка прижалась к ноге. Вымазала джинсы кровью.

— Ладно, — выдохнул я, — пойдем. Но обещай, что ты будешь наблюдать сверху. Что не пойдешь на первый этаж. И если станет опасно, сразу спрячешься. Обещаешь?

Девушка робко кивнула. Мы вышли в коридор.

— Вот зараза, — спустившись по лестнице, выдохнул я, — как он умудрился проснуться? Ведь признаков не было…

На первом этаже, расталкивая всюду мебель, бродил кругами взбесившийся ифрит. Или, как его называли местные — одержимость.

Это был тот самый ифрит Тяги к Безумной Скорости. Да, старое пианино превратилось в чудовище. В передней его части, выросли из корпуса мускулистые лапы. Стенка превратилась в злобное демоническое лицо.

Страшно пуча змеиные глаза, ифрит неуклюже перебирал ногами, тяжело волоча свою заднюю часть по полу. Время от времени он припадал на пузо, то есть на ножки пианино. Тогда вокруг разносился дикий грохот, и струны внутри громко бренчали.

— Я понял, — я посмотрел на Котю, — ты спустилась за водой, а когда и увидела одержимость. Стала убегать, упала и поранилась, так?

Девочка закивала.

— Ничего. Я расправлюсь с ним. Но ты должна оставаться на втором этаже, и ни при каких условиях не спускаться. Ясно?

Катя снова кивнула.

Кроме того, я смогу сделать полезный предмет из этого ифрита. Только сначала нужно разрушить его оболочку.

— Мне бы что-нибудь тяжелое, — задумался я.

Катя хотела было подбежать. Соскосила с верхней ступеньки.

— Стой. Ни шагу больше. Куда ты намылилась? — девушка взобралась обратно. Махнула ручкой, явно позвав за собой.

— Ну пойдем, — пожал плечами я.

У отца в комнате Катя показала мне небольшой гриф килограммов в десять и набор блинов. Кажется, папа Ромы немного занимался силовой гимнастикой. Но веса были совсем небольшие.