— Это ты правильно сказал, старый маразматик! Ничего ещё не кончено, — краснобородый лидер повстанцев сплюнул кровью. — Я скорее сдохну тут, чем позволю тебе угробить будущее нашего народа. Мы живём в погибающем мире, и Аулэ отвернулся от нас. Я готов признать, что Нерадан… будь он проклят!

Краснобородый смачно сплюнул на измочаленное тело доплера.

— … Последние полгода водил меня за нос. Говорил, что «другие потомки Ауле готовы принять нас в Унии». Но и ты, и я слышали вопли этих тварей. Все они перед смертью твердили, что «находятся в своём праве». Скажи такое одна из них, я бы ещё сомневался.

— Но не все, — король Фарандур зло оскалился. — Даже если милость праотца покинула наш мир, я всё ещё правитель своего народа! И я не отдам его на поживу Творящей, холоду или безмозглым идиотам, вроде тебя. Ты не знаешь сути денег…

Разговор двух лидеров сам собой перетёк в упрёки и переговоры. Глядя на них, я наконец понял, почему Древние назвали это испытание «Загадкой трёх зол».

Здесь имелось три проблемы: холод умирающего мира, попытка восстания и доплеры, устроившие Великую Жатву. Три действующих фракции и пока ни одного правильного решения. Есть большая разница между нормальной жизнью и выживанием в постоянной борьбе с холодом. Гномы сейчас имеют последнее.

Тут пол под нами провалился, и из появившейся дыры появился Лютик. Ушастый, высунувшись на полголовы, разглядел мрачную физиономию короля, кислую морду повстанца Калхера и жутко довольного лидера эльфийской команды Дома Войны.

— Довлатов! Живой ещё, — Лютик, едва ли не светясь от счастья, замахал руками. — Сюда! Там эти… молчуны-геоманты говорят, что всё. Городу звиздец! Вокруг Источника седьмой категории собрана какая-то там живая печать, выполненная из плоти доплеров. В неё уже эссенции камня вбухано столько, что если рванёт, то над нами новые горы вырастут. Разрушать нельзя…

Бард с подозрением глянул на лидера команды эльфов Дома Войны.

— … Даже если ОЧЕНЬ хочется, всё равно нельзя! Город над нами и все его жители обратятся в камень. Алхимичка Кийо тоже это подтвердила.

Ушастый, прислушавшись к кому-то в его яме, повернулся к королю.

— Это не раз… неразминируемая бомба. Во! Печать сама себя активирует через три дня.

Король Фарандур, помрачнев ещё сильнее, махнул рукой своим гвардейцам.

— Проверить, живо! Перекрыть все входы в зал. О том, что сейчас было услышано, никто в городе не должен знать.

И чуть тише добавил.

— Только паники среди гражданских нам не хватало.

Из дыры в полу вылезла сначала Кийо. Потом толкавший её за филейную часть Лютик. Ушастый аж светился от радости из-за подобных «неудобств». Следом Фионтар, ругавшийся из-за испачканной одежды и присутствия здесь других эльфов. Наконец на поверхность выбралась троица жутко довольных тихушников-геомантов.

Жрец Бинхо, как главный среди тихушников, подошёл ко мне.

— Довлатов! Вы не поверите, — глаза геоманта сменили цвет на голубой. Явный признак сильного передоза маной. — Печать Творящей Матери из плоти доплеров, это и есть алтарь! Это одновременно и накопитель эссенции, и плетение для перемещения в мир Унии.

— Сведения ценные, но «катастрофу» это не остановит, — кивком указываю на прислушивающегося к нам короля. — Есть мысли, как спасти местное население?

Бинхо с фанатичным блеском в глазах глянул на монарха.

— Фарандур, сын Далимана «Железной Руки», — голос жреца эхом разнёсся по всему залу. — Матерь Ночи, которой я служу, прознала о бедах твоего народа. Мать также в курсе, что город не спасти. Энергии в алтаре-печати уже некуда деваться.

Король кисло улыбнулся.

— О, надо же! И твоя Великая хочет забрать мой город?

— Целиком, — голос Бинхо могучим эхом отразился от потолка и стен. Сам геомант выпрямился, встретившись с монархом взглядом. — С населением, домами, вашей культурой и структурой общества. Без капли пролитой зря крови и навязанного вассалитета. Она примет всё, что ты ей отдашь. Такова Мать Ночи. Она послала тебе два условия для переноса Вилена на её земли.

Фарандур прищурился, и в тот же миг его аура полыхнула от применения техники на самом себе. «Фокус», «Ускорение» или ещё какой-то приём ментантов⁈

— Построить ей храм, — монарх коротко кивнул. — Даже если Великий Ауле отказался от своих детей… Его дети всё равно будут его любить. Такова суть Камня и суть гномов. Мы не откажемся от своей веры, но я готов построить в Вилене храм столь милостивой Матери Ночи. Это не сарказм, жрец. Я, как никто другой, понимаю, в сколь плачевном состоянии находится мой народ.

— Ага! Как же, — краснобородый Калхер хохотнул. — Как детей в трудовые бригады отправлять, так ты тоже на всё согласен. А как я предложил упразднить знать, так ты меня звания воеводы лишил.

Монарх тяжело вздохнул, глядя на лидера повстанцев, как на пятиклашку-идиота.

— Калхер… ты сам-то осознаёшь степень своей глупости? Отказаться от армии, от знати, и что дальше? Мы из народа гномов за одно поколение скатимся до племени гномов. Затем недалёкие дикари, вроде тебя, заняли бы место вождя. Такой ведь был план?

Бинхо молча выслушал обе стороны, и его взгляд снова остановился на монархе.

— Вы оба должны будете отказаться от претензий на трон. Таково второе условие Матери. Новый мир нуждается в новых лидерах от вашего народа.

— С радостью, — Фарандур усмехнулся. — Только дайте мне три месяца на подготовку государства к реформам. Ни мне, ни этой твоей Матери не нужны лишние жертвы среди гражданских. Не хочу, чтобы дикари, вроде Калхера, заняли трон, посшибав головы всем недовольным. А я сам… займусь торговлей.

Калхер медлил с ответом. Нахмурился, стал трепать пальцами бороду, прожигая взглядом Фарандура.

— Согласен, мля! Но только если мы оба откажемся от власти. Моим детям и внукам нужно будущее. Клянусь Камнем, что никогда сам не займу трон.

— Клянусь Камнем, — монарх кивнул и выдал вздох облегчения. — О Великий⁈ Неужто найдётся идиот, готовый добровольно занять моё место?

Тут из ямы вылезли шустрые гвардейцы в перепачканных латах.

— Ваше Величество! — старший из них, вытянувшись по струнке, ударил себя в грудь кулаком. — Там действительно алтарь этих уродцев. Клянусь Камнем! Никогда не встречал такой мощи, заключённой в одном месте…

Что там гном-сапёр увидел, мне было решительно всё равно. За время боя мы с командой умудрились получить аж три звезды Древних. Две стандартных дали за победу над двадцатью пятью доплерами. Ещё одну — за информацию о планах Творящей на гномов из Вилена.

— Найдите и уничтожьте минимум 10 зачинщиков катастрофы в секторе 37 (текущее значение 25/10). Время до катастрофы — три оборота планеты. Оставшееся количество зачинщиков — 73/137. Командный зачёт.

— Раздобудьте планы, документы или карты зачинщиков катастрофы. Командный зачёт.

— Предотвратите катастрофу / уничтожьте главного зачинщика / достигните другой жилой зоны с населением 10 000 и более аборигенов.

Пункт « уничтожьте главного зачинщика» мне не засчитали. Найдя взглядом командира отряда эльфов, я махнул ему рукой. Рослый детина, с точёными скулами и взглядом, как у жуткого типа, кушающего на завтрак тосты с авокадо. Такому свою жизнь я бы точно не доверил.

— Эй, ушастый! Вопрос есть.

— Да как ты смеешь рот открывать… — эльф тут же стал прожигать меня взглядом.

— Стоп-стоп! — поднимаю руки с серьёзной миной на лице. — Промотаем вперёд фразы в стиле «мы тебя убьём», «за твою голову назначена награда» и «c чего ты взял, что я стану отвечать».

Командир эльфов аж рот открыл от такой наглости.

— … У вас же есть пункт в задании от Древних «устранение главного зачинщика?» — смотрю на реакцию оставшихся ушастых. Те кивнули друг другу. — Вижу, что есть. Задание одно на сектор. Этот пункт у вас числится закрытым?