Хомячкович, недовольно фыркнув, снова протёрла лоб от пота.

— Как ощущения? Ещё чувствуешь, что жизнь покидает тело?

— Нет, наоборот, — с силой сжимаю пальцы в кулак. Кожа аж скрипит от натуги. — Такое ощущение, будто именно тут я и должен находиться. Каждая мышца, каждая косточка и капля крови в моём теле напитываются небывалой силой. Эссенция пневмы если и убывает из тела, то я этого даже заметить не успеваю.

Хомячкович нахмурилась, подняла руки, собираясь сплести технику, но передумала.

— Вспышки маны тут гасят артефакты рода Лей. Рядом с платформой ничего из техник применить нельзя, — магистр хмурым взглядом указала на пустующий круг телепортации. — Ждём сотрудников Ассоциации. Вместе с ними прибудет разведотряд от «Романов и КО».

В памяти всплывает график дел на ближайшие пару месяцев. Наши склады, охранный бизнес для морпехов, временно списанных на берег, переговоры с МорФлотом, и, разумеется, разведка аномалий, на которые нацелены команды крейсера «Суворов» и судна «Иван Рогов».

— Разведка аномалии рода Лей? — в памяти наконец всплывает нужный день. — Мы же запланировали её на середину декабря. А сам рейд и вовсе на февраль следующего года.

Целительница невесело усмехнулась.

— Из-за кое-кого, — пальчик Хомячкович указал аккурат на меня. — Сроки придётся передвинуть. Михаил, тебе тут придётся жить безвылазно до тех пор, пока не сможешь сам ставить «доспех духа». По-другому действие той печати призыва не прервать. Выйдешь отсюда раньше, и Матерь Чудовищ высосет из тебя все жизненные соки. А Гаус скорее удавится, чем пойдёт на попятную. Просто так он ту печать не отменит.

…

Ожидая команду разведки, мы с недовольно ворчащей целительницей успели осмотреть лагерь, когда-то разбитый родом Лей. Он находился в поистине крупной пещере внутри скалы, проделанной пересохшей речкой. Высота свода тут не меньше полусотни метров, весь периметр перекрыт защитными артефактами стационарного типа. Через рукотворные проломы в потолке внутрь попадает свет. Площадка для лагеря хорошо обустроена, в ширину не меньше сотни метров. Накрытые брезентом ящики стоят вдоль обеих стен.

— Семь лет назад здесь уже пытались провести зачистку. Закончилсось всё плохо. Потом род Лей выкупил права у Ассоциации и провёл повторную разведку, — Хомячкович указала на ряд крестиков, выщербленных на стенах сухой пещеры. — Запомни эти знаки, Довлатов. Это традиция Охотников из Ассоциации. Так те, кто был до нас, предупреждают о количестве погибших и их рангах. Вертикальная черта, это человек. Количество горизонтальных линий, это их ранги. В тот раз погибло почти двести Охотников в рангах от ветерана и выше.

— Разведчики ошиблись в оценке силы тварей?

— Сложно сказать, — Хомячкович неуверенно пожала плечами. — Когда начался бой, из спячки вышли разом все пять монстров-архонтов [6]. Стратег, руководивший боевой операцией, тогда пришёл к выводу, что между ними своего рода договор о взаимовыручке. Биться надо со всеми одновременно и иметь подавляющее преимущество в силе. По-другому эту аномалию никогда не зачистить.

…

Команда из десяти человек для проведения разведки прибыла через два часа. Почти все мне незнакомы, не считая мрачного Железкина в боевой экипировке. Секира в человеческий рост за спиной напомнила о том, что боцман не хухры-мухры, а целый магистр [4] стихии земли. Это на гражданке он одевается по-простому. Во время службы он боевой офицер и третий по силе на крейсере «Суворов».

Не прошло и минуты с прибытия команды, а Железкин уже протягивает мне «Рубаку» — меч, который сам же подарил полтора месяца назад.

— Держи оружие при себе, даже если отходишь по нужде.

— И тебе не хворать, — говорю, будучи полностью сбитым с толку. — Я так понимаю, мне как ученику [1], из пещеры где разбит лагерь, лучше вообще не выходить.

— Довлатов, всё намного серьёзнее, чем ты думаешь. — Железкин мрачно произнёс мою фамилию. — Пока мы в зоне аномалии, ты мне не господин. Можешь обращаться ко мне… ну пусть будет «мастер-сержант». Мы же не на Родине. Да и в личном деле «Романов и КО» меня так записали, чтобы сохранить зарплату, как у офицера из старшего командного состава.

— Продолжай, — на душе сразу как-то грустно стало.

За полтора месяца я уже как-то привык, что у меня есть водитель-охранник.

Железкин с сомнением оглядел пещеру.

— В таких задницах, как эта аномалия, я свою жизнь доверю только кому-то типа Макарова и Лазуренко. Тут везде будет опасно, даже если мы всю зону аномалии сожжём дотла. Эманации пневмы за год тут могут воссоздать такое, от чего зоологи волосы на себе рвать будут.

Боцман нахмурился, стёр со лба пот. Для обычных одарённых тут царит адская жара и духота.

— Без доспеха духа… Господи! — Железкин, уже не сдерживая удивление, глянул на меня. — Мне до сих пор не верится, что ты тут весь из себя такой бодренький. Это зона аномалии шестой категории. Понимаешь, шестой! Причём не просто аномалии, а аномалии жизни. Тут комар может укусить и сляжешь на неделю от тяжелейшего отравления. Протянешь руку к лопуху, чтобы зад подтереть, а он тебе акульи зубы покажет. И нет! Не надейся на мою защиту, Довлатов. Тут обитают твари-архонты [6]. Вот им ни в коем случае на глаза попадаться нельзя. Затопчут и не заметят.

Чем дольше слушаю Железкина, тем шире становится моя улыбка. Аномалия жизни, чёрт возьми! Тут одних только ингредиентов для алхимии на десятки миллионов долларов. Сырьё для артефактов и Источники даже более мощные, чем тот, что в Академии! В общем, скучать мне точно не придётся.

Сделав несколько взмахов мечом, кое-как стёр с лица улыбку. Значит мне надо прорваться на ранг ветерана [2] и поставить доспех духа?

Боцман поставил свою огромную секиру около входа в пещеру.

— До тех пор, пока не сможешь ставить доспех духа, мы будем постоянно спаринговаться, — Железкин с хрустом размял плечи. В его глазах загорелся огонёк азарта. — Днём, ночью, даже если отойдёшь в сортир без оружия, я буду преследовать тебя везде. Стану твоим персональным кошмаром до тех пор, пока ты не научишься защищаться от моих ударов доспехом духа.

На всякий случай делаю шаг назад. Инстинкты уже начали кричать, что рядом притаилась смертельная опасность.

— Эмм… может не надо, мастер-сержант?

— Э, нет! — боцман, улыбаясь и довольно потирая кулаки, не сводил с меня глаз. — Довлатов, ты же не думаешь, что я откажусь от законного способа поколотить своего будущего господина?

Так и начался месяц моего экспресс-обучения.

Врождённый талант — только такими словами магистр Железкин Артём Игоревич мог описать своего господина.

Странности начались в первый же день. В той богом забытой пещере на окраине зоны аномалии старый воин испытал доселе незнакомую ему грань удивления.

[Рапира?] — по стойке господина мастер-сержант сразу понял, чему Салтыковы учили своё дитя. — [Мало практики. Да и дистанция выбрана для боя с человеком. С монстрами надо держать расстояние намного больше.]

Через час Довлатов держал «Рубаку» так, словно сражался этим мечом весь последний год. Парировал широким лезвием удары, компенсируя отсутствие доспеха духа. Инстинкт, чтоб его! Не хочешь боли, думаешь как быстро защититься. По той же логике Ассоциация ввела требования для ветеранов [2] — развёртка доспеха духа меньше чем за секунду.

Тренировочный поединок шёл непрерывно. Правильный замах, умелое использование длины лезвия и гарды. Уже ко второму часу боя Довлатов на одних инстинктах встретил удар коленом от Железа подставленным навершием эфеса. Причём отнюдь не уровня новичка!

На третьем часу слетела шелуха цивилизованности и в ход пошли удары руками и ногами, метание земли… и вот тут Довлатов в очередной раз удивил, разгадав таинство навязанного боцманом ритма боя. Разгадал, сломал и больше не позволял делать себя ведомым.