А потом я попал в широкий, прямо-таки огромный зал. Кажется. Именно отсюда всюду разбегались большое количество лестниц в разные крылья замка.

Я застыл без движения. Но застыть меня заставило не монументальное величие этого места (а оно, несомненно, было величественно), а то, что совсем недавно здесь произошла магическая битва. Причем серьезная.

Всюду вокруг валялись развалины колонн. В стенах зияли дыры. Осколки камня и штукатурки там и тут усеивали пол. Несколько лестниц были разрушены. Кажется, в этом месте прокатился магический вихрь.

И среди этого вихря я увидел их.

Герцог Фомин валялся на груде битого кирпиче. Рядом с ним израненный, в порванной одежде, сидел на коленях Олег Петрин.

Я тут же побежал к ним.

— Проклятье, — сжал я зубы.

— Ага, — с трудом сглотнул герцог, — плохо дело, да?

Герцог был сильно ранен. Его белая рубашка пропиталась кровью. На лице, бороде и волосах также запеклись красные потеки.

Но главное, у него не было руки. Левая конечность отсутствовала повыше локтя.

Явно контуженный Петрин боролся с собственным ремнем, чтобы сделать жгут. Однако, его окровавленные руки явно не слушались хозяина.

— Вы встретили его, — сказал я, опустившись рядом с Фоминым и достав свой ремень из брюк, принялся пережимать артерии на культе.

— Да… агх… — Скрывался Фомин, — Сновидец… Поганец чертов… Он забрал Миру… Я, когда это увидел… у меня, как пелена на глаза упала.

Я сжал губы. Почувствовал вину за то, что произошло, потом, закрепив шину, проговорил:

— Я верну ее. Клянусь собственной жизнью.

— Я знаю, — процедил сквозь зубы Фомин, терпя боль, — знаю… Он невероятным маг… Я никогда не видел, чтобы кто-то так сражался… Это было просто немыслимо… Мы не могли ему ничего противопоставить.

— Все! — наконец выдернул свой пояс Олег, — давай культю сюда! — Плохо ворочая языком, промямлил он, а потом осекся.

— Мля! Орловский! — Крикнул он громко, — Откуда ты взялся⁈ Уже наложил шину⁈

Я обратил внимание, что волосы были у Олега окровавлены. Кровь засохла дорожками из ушей. Видимо, лопнули перепонки. Олег ничего не слышал. К тому же, реагировал заторможенно из-за контузии.

— Как ты?

— А⁈

— Как ты⁈

— Ни черта не слышу! — Заорал Петрин, — этот мудак Сновидец, сильный гад! Мы пытались задержать его, но он раскидал нас как щенков! Рядом со мной что-то взорвалось! До сих пор звенит в ушах!

— Ты достал круг плоти⁈

— Чего⁈

— Проклятье… — сплюнул я и принялся пытаться объяснить ему жестами, что хочу сказать.

— А! Круг плоти! Да! — Закивал Петрин, — он уже в Предлесье! Но это было непросто! Мясникий готовил его, когда мы с герцогом прыгнули в Академию через телепартационные метки!

— Отлично! Герцогу, да и тебе, нужна медпомощь! Прыгайте обратно!

— Чего⁈

— Не переживай, — с трудом сел Фомин, — мы выберемся. И не в таком дерьме бывали, черт… рука болит…

— Вот мудачина, — прошипел Петрин, — кто он вообще? Если бы он нам не представился, я бы и не понял!

— Предводитель роялистов.

— Что? Они еще существуют? — Нахмурился Фомин.

— Да. Но сейчас не об этом. Ваша миссия закончена. Все заложники разбежались. Вам тоже нужно уходить.

— Нам нужно уходить! — Внезапно вклинился Петрин, — мы уже не бойцы! — Указал он на свое ухо, — уйдем через метки!

— Ну хоть сам догадался, — горько засмеялся Фомин, — он очень силен, — выдохнул он, переведя взгляд на меня, — тебе придется постараюсь, чтобы прикончить ублюдка. Но… Я верю, что ты сможешь…

— Смогу. Я побеждал его раньше, смогу победить и сегодня.

— Я надеюсь, — вздохнул Фомин, а потом скривился, оберегая культю.

— Куда ушел Сновидец?

— Вон, — Фомин указал на неприметный вход позади меня, — он спустился куда-то вниз.

— Понял, — я встал, — не выходите наружу. Там еще идет бой. Перенеситесь отсюда.

— Бой? — Не понял Фомин.

— Виктор Орловский бьется с Сикорским.

Герцог грустно опустил глаза. Петрин же непонимающе водил взглядом от меня к Фомину.

После, мне пришлось оставить их. Я быстро переоделся, вынув из своей бездонной сумки черную форму, что подарил мне Виктор и маску, подаренную вдовой. Свою же, школьную отбросил в сторону.

Принялся быстро спускаться туда, где уже ждал меня Сновицец.

Однако, как понять, куда он пошел? Как понять, где он? Тут, под академией сотни залов коридоров и пещер. Как найти правильный?

А потом я почувствовал что-то странное. Черная спора в бесцветном ареоле будто бы запульсировала. Чувство было такое, словно она стремилась домой. Стремилась, к своему изначальному… источнику.

Почему-то я не стал задумываться о том, что это. Просто доверился чувству и принялся пробираться по темным коридорам. Перед глазами у меня стояла лишь схваченная Сновидцем Мира.

Если пульсация споры угасала, я понимал, что иду не туда. А ее усиление значило, что я на правильном пути.

Так я и шел, пока не вышел в большой просторный зал. Сводчатый, с неровными стенами, он явно имел естественное происхождение.

Красноватый свет в его центре тут же привлек мое внимание.

Я приблизился и увидел…

— Игнат! Прошу! Не приближайся! — Закричала Мира.

Она, ректор и еще несколько преподавателей и гвардейцев стояли прямо здесь, в центре. Они были заключены во что-то напоминающее прозрачную смолу. Она покрывала все их тело и не давала двигаться. Только голова оставалась свободна.

— Я вытащу тебя, Мира! Вытащу всех вас! — Бросился я к ним.

— Это ловушка!

За спинами пленных я видел странное сооружение. Оно напоминало каменную беседку. Свет исходил из чего-то, что находилось в ее центре.

Неожиданно, перед Мирой что-то блеснуло. Магический ветер ударил в разные стороны. Я едва удержался на ногах. Сжал крепче свой проводник.

Это был Сновидец, он стал между мной и пленными.

— Ты легко нашел это место, — начал Сновидец, — первородная мана привела тебя к телепортарию. А все потому, что я уже открыл крохотную дырочку к источнику. Теперь осталось ее только расширить.

— Ты сделал ошибку, — проговорил я холодно, — что разрешил мне найти себя.

— Да? — Сказал Сновидец, — его золотая маска блеснула в красноватом свете, — а я так не думаю. Я думаю, что все идет по плану.

— Я убью тебя, и на этом положу твоим планам конец.

— Да? — Хмыкнул он, — ну что ж. Попробуй. Но вряд ли у тебя выйдет, уж извини за прямоту, — сказал он странным знакомым тоном странную, знакомую фразу, а потом снял маску.

Я нахмурился, когда увидел лицо Сновидца, а он смотрел на меня с гнусной ухмылкой. Почему-то в этот самый момент я подумал о том, что никогда не думал, что у меня такая гнусная ухмылка. Да. Под маской Сновидца был я…

— Позвольте представиться, — Сновидец театрально поклонился, — Игнат Орловский. Вернее, Павел Заметен. Угадай, кого ты прикончил собственными руками? Какая такая вторая душа жила во мне? Кто был Провидцем?

— Игнат Орловский, — сжал я зубы, — настоящий Игнат. Тот, кто…

— Теплится внутри тебя, моя дорогой, — улыбнулся сновидец, — тот, кто все еще на самом деле жив.

Он выглядел иначе. Если мне было семнадцать, этому Павлу Замятину подходило за сорок.

Худощавое бледное лицо, впавшие щеки, круги под глазами. Серые волосы, что характерны для крови Орловских, казалось, посидели, были коротко подстрижены и топорщились.

— Но как? Как это возможно? — Не понял я.

— О, друг мой, — вздохнул другой я, Павел Замятин из непонятного, другого мира, другого места, другого… времени? — Я слишком много ошибок допустил, когда проходил этот путь в первый раз. А ты, — он хмыкнул, — шел по тщательной протоптанной мной дорожке. Я вел тебя, в этом ты прав. Молодец, что догадался. С самого начала, и до этого момента я тебя вел. Тебя и Катю, — его надменное лицо погрустнело.

Он вздохнул и приблизился к каменной беседке, потом сказал: