Думаем дальше. Из-за того, что морская логистика сейчас работает дай бог в полсилы, мэрия и администрация города каждый день несут серьёзные убытки. Скоро начнется перебои в поставках товаров, сырья, продуктов в конце концов. Мэр наверное уже сейчас стремительно седеет, а министр торговли пьёт лекарства для больного сердца. Появление в порту зоны заражённой эманациями смерти — это серьёзный удар по всем аспектам жизни островного государства.

[На хрена они нам? — Мамай как обычно лаконичен в своих вопросах.]

[Во-первых, «Романова и КО» не платит налоги следующие пять лет. Какой бы бизнес мы в порту не вели, всё равно будем в плюсе. Во-вторых, вопрос скидки на аренду от мэрии Арана. Зачистка зоны заражения пробьёт дыру в дне городского бюджета на следующие пару лет. А если не уберут её, дыра будет ещё больше и на ещё больший срок. Плюс падение репутации у целой страны. В общем, Пал Константинович, вы просто цены узнайте. Там девять длинных складских зданий. Шесть снесло без возможности восстановления. Оставшиеся три накрыло облаком эманаций.]

У меня есть мысли, как сложность в районе порта превратить во взаимовыгодное предприятие. Надо лишь подождать, пока Мамай от мэрии получит какие-то конкретные условия.

…

17:03, 4 сентября, госпиталь Красного Креста

Во время боя с не-мёртвыми пострадало семеро бойцов из объединённой спецгруппы судна «Иван Рогов» и крейсера «Суворов». Всем им Лей Джо и Хомякович оказали на месте полноценную медицинскую помощь. Но на всякий случай всех раненых на следующие сутки положили в больницы.

— Здарова, бойцы! — Захожу в палату наших парней с двумя пакетами еды и минералкой. — Кому холодец, икорку баклажановую и варёную картошку с зелёным лучком?

Кто хоть раз сидел на диете в больнице, сейчас бы слюной обливаться начал. Манку и молочный суп уже на второй день начинаешь тихо ненавидеть. А я решил по пути заехать к «Тёте Гале» — единственному торговцу в Аране, продающему продукты из Российской Империи.

— Здрав будь, Довлатов, — Капитан Макаров усмехнулся. — Что-то выглядишь ты похуже наших бойцов. Хотя сам должен быть как ходячая аптечка.

Лежащий на койке боцман Железякин радостно хохотнул.

— Миш, у тебя синяки под глазами побольше моих будут.

— Бурная молодость, — Картинно раскланиваюсь, стоя в проходе с пакетами в обеих руках. Чем вызываю ещё одну волну смеха. — А если серьёзно, то спасибо вам, мужики, за то, что вчера за меня вступились. Замес с не-мёртвыми ведь серьёзный получился. Я сам думал, что эти твари максимум до старшего магистра [5] могут развиваться.

— Ну-ну, думал он! — Капитан Лазуренко улыбнувшись погрозил мне пальцем. — Мы тут с господами офицерами спорим, а так ли спокойно в Аране? Меньше суток в стране находимся, а уже на бой с двумя архонтами [6] и одним абсолютом [7] нарвались. Слава Посейдону, что хоть судно наше не пострадало. А если говорить серьёзно, то не всё в Сети о не-мёртвых пишут! Далеко-о-о не всё.

Большинство бойцов, находящихся сейчас в палате, оказались тут из-за Лазуренко. Капитан, когда увидал ауру абсолюта [7] у храма плоти, дыханием «Сферы Ка» шибанул по своим бойцам. Так он по-быстрому вывел спецгруппу из опасной зоны. Не поступи капитан столь радикально, мы бы сейчас вели счёт погибших, а не легко раненных.

Пока кушали с мужиками принесённую мной еду, рассказал им про награду от Арана за «участие в секретной военной операции Службы Безопасности». Понятное дело, офицеры заворчали. Кража боевых заслуг в армии далеко не редкость. Да, обидно, но такое бывает.

Все присутствующие в палате понимают и другое. На их кителя от Российской Империи медали других государств вешать никто не станет. Сейчас эликсиры, способствующие возможности прорваться на следующий ранг, куда более ценная награда.

Капитан Макаров переглянулся с другими офицерами в палате.

— Довлатов, ты когда-нибудь бывал в долгом рейде?

— Нет, Фёдор Геннадьевич, — Пожимаю плечами. Вопрос застал врасплох. — Я из сухопутных. Только на самолёте летал. В последнее время пристрастился к путешествиям через Центр Телепортаций.

— У всех так поначалу. — Макаров усмехнулся. — Когда на военное судно уходит в долгий рейд, матросы, бойцы, офицеры и пассажиры начинают на нём натурально жить. Кок старается, готовит новые блюда. На громкой связи в машинном отделении всегда музыка играет. Есть собрание всяких там кружков. Даже свой штатный психолог у нас есть. Раз в неделю офицеры устраивают экипажу не слишком приятные активности, типа отработки действий в случае ЧС. Вся эта беготня и суета нужна, потому что на моряков стены давить начинают.

Прошло секунды три, до меня всё не доходит смысл услышанного. Наверное, уже привык говорить на английском и не осознаю какие-то метафоры из русского языка. Причём судя по молчанию в палате, я единственный, кто не понял услышанного.

— Давят стены?

— На мозги давят, — Лазуренко усмехнулся. — Мы живём в металлической бочке, плавающей по воде. Когда на палубу выходим, вокруг одна вода. Сейчас ещё есть боевые операции в зонах аномалий, но от этого только хуже. Понимаешь? На корабль возвращаться с каждым разом, становится всё сложнее. Хочется домой…

Боцман Железякин понуро кивнул, не поднимая взгляда.

— … А дома больше нету.

Макаров как-то по-особому взглянул на боцмана.

— Или на берег. — Сказав это, капитан на несколько секунд затих. — Нужна ротация войск. Как между нашими с Лазуренко судами, так и в целом. Кого-то надо отправить в увольнительную на берег дней на десять. Кого-то в отпуск, желательно к нам в Империю. Ну и свежей матросской крови. Люди живут слухами и новостями. Им нужно о чём-то болтать. Где родился, где служил, в какие чёрные дыры в порту залезть успел.

Если так подумать, у Макарова и Лазуренко этот вопрос давно ребром стоит. Их рейд по Тихому Океану затянулся уже больше чем на три месяца. Количество боевых операций перевалило за десяток. Большей части бойцов нужна как смена места службы, так и отдых на берегу. Нюанс в том, что корабли сейчас хоть и числятся у нас на частной службе, но всё ещё проходят по ведомству Морского Флота. А раз так, то от адмирала Малютина — у которого с Гагариной есть договор — нужен отдельный приказ, разрешающий нам самостоятельный найм кадров.

Тут бы идеально подошёл дар рода Довлатовых, но об этом стоит говорить только в присутствии капитанов и их доверенных лиц.

— Довлатов? — Вдруг подал голос боцман Железкин. — Меня на берег списывают.

Макаров усмехнулся в усы.

— За дело списывают! Слишком долго Железка на корабле проторчал. Его в июне на берег списать должны были. — Капитан, хмыкнув, указал на боцмана. — Слушай, Миша… тебе случайно водитель-охранник не нужен?

Охранник-магистр[4]? Это, конечно, невероятно круто. Но у меня из машин только Хаммер с пулемётным гнездом на крыше. Спрашивается, как мне ездить с таким обвесом в Академию?

Магистр [4] Железкин Артём Егорович. Стихия земля, родство среднее — четыре единицы. Результат считается средним в среде боевых офицеров и самой низкой планкой для приёма в Императорскую Офицерскую Школу для одарённых. Звучит, может, и не очень, но таких людей как Железкин на всю Российскую Империю меньше тысячи. И, чёрт возьми, он м-м-магистр [4], а не только боевой офицер.

Служа боцманом на крейсере Суворов больше десяти лет, мужик, что называется, прикипел к кораблю. Своя каюта, свой уважаемый кэп, несколько поколений воспитанных им командиров боевых групп морпехов. Боцман — это кто-то вроде старшего дядьки на корабле. К нему всегда можно прийти за советом. В общем, Железкин — Мужик с большой буквы!

Дома его ждёт горячо любимая жена и последствия этой любви в виде трёх взрослых детей. Тут-то и кроется причина, почему Железо — прозвище боцмана — списали на берег в порту Арана.

Семья магистра [4] проживала в подмосковном Королёве. То есть в момент начала четвёртого Сопряжения Миров пропала вместе со всей центральной частью Российской Империи. В конце июня он должен был к ним поехать в отпуск. Но не сложилось.