— Пожалуй, — поддержал качок, глядя на свою девушку, — мы останемся.

— Что? — Нахмурился Сикорский, — мы же хотели посидеть компанией!

— А у нас есть компания, — качок поцеловал руку своей пышечки, та хихикнула.

— Ты можешь еще вернуться за Таей, и попросить ее не уходить, — ухмыльнулся второй, худощавый.

Сикорский не ответил, только бросил на него злобный взгляд, а потом удалился.

— Вечер был чудесным! — Проговорила Пелагея, когда мы вышли из Астарты, — и даже вся эта неприятная ситуация его не испортила. Благодаря тебе. Кто-нибудь другой точно бы спасовал. Но не ты, Игнат. Сразу видно, что ты не зря носишь свое прозвище.

— Какое из? — сдержанно засмеялся я.

— Я забыла, — девушка посмотрела на меня благодарным взглядом.

Я же устремил свой поверх ее изящного плечика, там, за стеклом витрины, в переднем, почти пустом уже зале, украшенный шикарными сединами пожилой мужчина бурно отчитывал управляющего. Последний даже не сопротивлялся, а только покорно кивал.

Все кончилось тем, что седовласый протянул ему руку ладонью вверх, а управляющий снял свой золоченый бейдж и передал ему.

— На что он только рассчитывал? — Спросила Пелагея, проследив за моим взглядом.

— Сикорский — княжич. Его — отец один из богатейших людей города. Видимо, управляющий думал, что мы не пойдем против таких людей, и просто смиримся. Думаю, он проделывал уже что-то подобное, но в этот раз схема не сработала.

Болтая о какой-то ерунде, мы пошли к парковке, на которой стояла моя машина. Время подходило к полуночи, и я чувствовал себя немного уставшим. По опущенным плечам целительницы я понимал, что она тоже устала.

Когда дорогу нам преградил большой представительский автомобиль, я нахмурился. Девушка испуганно прижалась к моему плечу.

Задняя дверь открылась, показалась и цокнула каблуком об асфальт шикарная женская ножка.

— И как это понимать? — холодно спросил я.

— Как комплимент, — улыбнулась та самая фигуристая блондинка, что была с Сикорским, — не каждый день я бросаю своего нового ухажёра и жду два часа, чтобы взять того, кто мне приглянулся.

Девушка вышла из машины. Ее бежевое в обтяжку платье подчеркивало тонкую талию и очень широкие бедра. Невысокая, блондинка стояла на полненьких, но стройных ножках, соблазнительно отставив бедро. Судя по декольте, на которое я не слишком обратил внимание в прошлый раз, Блондинка Сикорского пришла в заведение без бюстгальтера. Об этом недвусмысленно сообщали торчащие сквозь тонкую ткань соски. А форма груди, столь же красноречиво говорила о ее искусственности.

Девушка, надула крупные губы и хищно посмотрела на меня из-под длинных ресниц.

— Я понимаю комплименты несколько иначе, — вполне вежливо, но холодно ответил я, — уберите свою машину, вы перекрыли проезд. Нам с моей спутницей пора ехать домой.

Пелагея, явно напуганная напором низенькой дворянки, немножко скуксилась и прижалась ко мне. На мой вкус, целительница была гораздо привлекательнее блондинки. В первую очередь потому, что она была более естественна.

Я видел фигуру целительницы и понимал, что это ее природные прелести, а вот тело блондинки — просто вложенные деньги, и ни капли ее собственного труда. Кроме того, ее поведение в нашем конфликте, рассказало мне все о характере бывшей девушки Сикорского. А выходка с тем, что она внаглую подкараулила нас, окончательно дополнила картину.

— Меня зовут, — гордо выпятила грудь девушка, — Елизавета фон Липова. И я вращаюсь только в тех кругах, которые считаю достойными. Вас, граф, я сочла достойной, — блондинка окинула Пелагею оценивающим взглядом, — а вот вашу спутницу, увы, нет. Она совершенно вас не красит. Более того, будучи явно более низкого происхождения, она умаляет вашу честь и…

— Мою честь умаляет то, что мне приходится общаться с вами, — холодно проговорил я, видя, что у целительницы аж слезы на глаза наворачиваются, — умаляет, потому что я не привык общаться с дамами, имеющими столь низкое воспитание. А это гараздо хуже низкого происхождения. Вы, кажется, даже о нормах приличия не слышали. Или в край зазнались. Будьте добры, с дороги.

Блондинка на мгновение изменилась в лице от удивления. Она побледнела и раскрыла рот, будто бы пытаясь что-то сказать, однако тут же закрыла. Сглотнув и растерянно заморгав, она еще пару мгновений пребывала в ступоре, потом все же взяла себя в руки. Натянула холодную маску.

— Вы сделали очень и очень большую ошибку. Знайте, что теперь вам закрыт путь в высшее общество. Я об этом позабочусь.

— Оставайтесь в своем обществе сама. А меня устраивает то, которым я сам себя окружаю. Мне повторить требование?

Девушка нахмурилась, выпучила большие губы. Потом, задрав нос, вернулась в машину и громко хлопнула дверью. Представительское авто освободило нам путь.

— Спасибо, — полушепотом проговорила Пелагея, — спасибо, что прогнал ее. Я думала, провалюсь на месте от ее хамства.

— Забудь, — бросил я с улыбкой, — она недостойна того, чтобы испытывать неприятные эмоции. Пойдем, — посмотрел я на часы, — нам пора. Время уже позднее.

— Несмотря ни на что, — девушка прижалась к моей руке, когда мы шли к машине, — этот вечер был чудесным. Ничего не смогло его испортить. Спасибо тебе, Игнат.

— Извините господин, — проговорила Вероника Вандерляйн, — нельзя ли отнести мой багаж в комнату.

— Можно, — иронически улыбнулся я, — позову Саню.

Однако, осмотрев внушительную кучу чемоданов, я добавил:

— Нет, кажется, один Санек тут не справится. Пожалуй, попросим еще и Толяна.

Вандерляйн приехала утром воскресенья. Свои дела она умудрилась доделать несколько раньше, чем рассчитывала. Тем не менее, было видно, как девушка устала. И все равно, Вероника стремилась сохранить безупречный внешний вид.

Сегодня она была в приятном светлом платье немного выше колена. Платье эластичное и очень обтягивающее, подчеркивало ее шикарные формы так, что Саня с Толей не знали, куда им пялится: на кучу чемоданов или на бедра девушки.

— Ребят, ну-ка, работаем, — подогнал я слуг шутливо, когда Вандерляйн заметила их взгляды и как-то сжалась. Видимо, она почувствовала себя некомфортно.

Тем не менее, я тоже свободно рассматривал прелести девушки и не стеснялся. Когда мы зашли в холл Предлесья, даже сделал ей пару комплиментов, которые девушка с радостью приняла.

— А где же я буду жить? — Улыбнулась она, но тут же изменилась в лице, — ой, — уставилась на пол, а это кто?

— Это Света, — проследил я за взглядом Вандерляйн и с улыбкой посмотрел на сновидицу, — только, кажется, она нашла неудачное место, чтобы спать.

Снящая устроилась прямо на полу, за лестницей. Причем оттуда виднелись только голова и руки, обнимающие какую-то странную подушку расшитую золотом. Из-под подушки почему-то торчал лист бумаги.

— Свет. Света, — приблизившись, я опустился и легонько тронул ее за плечо.

— А? Что? — проснувшись, она вздрогнула.

— Как спится? — улыбнулся я.

— Ну… эм… — она быстро заморгала, прогоняя сон, — да… Хорошо, спасибо… Ой! Ой! — девушка увидела Вандерляйн и подскочила, как ошпаренная.

Света, выглядящая, как всегда неряшливо, аж покраснела, когда пред ней предстала внешне безупречная Вероника.

— Простите, я помешала, — смутилась сновидица так, что аж раскраснелась.

— Нет, — сдержанно засмеялся я, — просто тебе, кажется, спать тут не очнеь удобно.

— Я… я просто… провожу эксперимент.

— Какой?

— Я еще не поняла, — девушка уставилась на подушку, — дай мне еще пару часов, Игнат, и я отчитаюсь. Хорошо?

— Угу, — пожал я плечами и вернулся к Вандерляйн.

— Сегодня я бы хотела получить день, чтобы немножко прийти в себя, — поднимаясь со мной по лестнице на второй этаж, проговорила Вероника, — такие перестановки и новые места — всегда стресс для меня. А стресс сопровождается часто неприятными последствиями… магического характера.