[С тобой не случилось ничего хорошего, Миха,] — слышу голос деда наяву, он сказал мне это во время первого серьёзного разговора на старой квартире. — [Дар Довлатовых не пробуждается просто так. Гнев! Жаркий, полный силы саморазрушения и тёмных чувств, что не выразить словами! Вот, что выводит дар Довлатовых из глубокой спячки.]

[Довлатов, ты правда ничего не знаешь о Язве?] — перед глазами предстаёт Нерея, блистательный архонт [6] и гуру, чьё мастерство донесения смыслов до учеников почитается всеми преподавателями Куба. — [Твой дед десятилетиями подготавливал членов Комитета к прорыву сквозь ранги: архонтов — в абсолюты, а абсолютов — в архимаги. Нашей матери Аталанте он тоже помогал, когда она перешла в ранг ишвар [9].]

В голове промелькнула смутная вспышка озарения. Будто некие пазлы ощущаемой лишь пальцами картины встали на свои места. Наставляющий голос Нереи звучит в ушах набатом:

[Каков потенциал человека в росте его силы, можно примерно узнать заранее… Это видно со стороны, Довлатов.]

Последние слова эхом отдаются в таких глубинах сознания, о каких я и не подозревал. Картинка перед глазами прояснилась и стала объёмнее, чем раньше. Расширился спектр видимых цветов, оттенков ауры и много чего такого, чему ещё не придумали названия. В моём духе что-то изменилось.

— Потенциал… — слышу свой голос, будто издалека.

— Замолчи! — Гаус дёрнулся вперёд всем телом. — Богом клянусь, Довлатов…

— В тебе его не осталось… — слова льются из меня так, будто я всегда их знал.

Андреаса затрясло, аура абсолюта [7] мощным факелом поднялась до самого потолка.

— Ещё хоть слово и я оторву голову тебе прямо тут.

— Тебе не стать архимагом [8], — небывалая лёгкость наполнила моё сознание. — Слишком силён комплекс неполноценности. Бежишь за тенью другого человека, в то время как тебе следует идти своим путём.

Гаус сжал зубы. В его глазах читалась ненависть. Чистая и незамутнённая, избавиться от которой можно лишь пролив чью-то кровь. Желательно того, кто прилюдно озвучил правду, в которой не хочется признаваться самому себе.

— Ты перешёл черту, Довлатов, — хриплым голосом произнёс Андреас.

— Нет, — качаю головой. — Вы первым это сделали, Гаус. Причём уже давно. Вы топчетесь по жизням других, не считаетесь с их потенциалом. Не думаете об уроне чести той фамилии, которой принадлежите. В вас нет ни намёка на дух аристократа. Я же… тот неподъёмный камень, о который раз за разом спотыкается ваша неуёмная гордыня.

Не боясь показать врагу спину, оборачиваюсь и смотрю на Гуладора.

— Ты станешь архимагом [8], когда перестанешь цепляться за тень учителя.

— Чви, — орк-гигант коротко кивает, продолжая задумчиво поглаживать свой подбородок. — Шаман Аругус в сезон дождей сказал, чви, то же самое. Только более туманно.

Перевожу взгляд на Принцессу, сжавшуюся в тугой комочек нервов.

— Учитель [3], — коротко киваю. — Тебе следует продолжить работу над собой… после.

— С-спасибо, — девушка, шумно выдохнув, упёрлась руками в колени, — У меня чуть сердце не остановилось от волнения.

Гуладор весело чви-кнув, одним движением закинул огромный топор на плечо. Стоящий рядом Мохиндер вдруг вытащил ветку из волос и стал поправлять на себе одежду.

— Уходи, шакал, — в голосе пепельнокожего слышалась неприкрытая угроза.

Андреас, усмехнувшись, глянул на своих дружков.

— Сокровища можете оставить себе. У меня изменились планы, — Гаус перевёл взгляд на меня. — С тобой, Довлатов, у нас будет долгий, полный боли и страданий, разговор. Начнём мы с пальцев…

На плечо увлёкшегося угрозами Андреаса аккуратно, будто пушинка, легла здоровенная лапища Дуротана.

— Продолжай, чви, — голосом великого вождя можно было резать скалы. — Ну же, шакал. Ты же такой храбрый воин! Я хочу услышать твои последние слова, чви.

— Пошёл прочь, — Гаус небрежно сбросил с плеча руку вождя, — зеленокожая обез…

Андреас ошарашенно смотрел на свою ладонь, только сейчас поняв, что его «доспех духа» куда-то делся. Нас в то же время начали окружать вожди и великие воины орков. В их ряды каким-то боком затесался довольно улыбающийся княжич Романов.

— «Зеленокожая» кто, чви? — Дуротан нахмурился, ничего не понимая.

Повернулся к вождю Скальных великанов.

— Гуладор? Как он меня назвал?

— Обезьяной, чви, — орк-гигант ухмыльнулся. — У меня теперь слышат оба уха, великий вождь. Довлатов, чви, хорош в шаманском деле! Ради будущего Содружества я пытался отогнать шакалов… Но они, чви, упёрлись. Особенно тот, что рядом с вами.

Недовольно фыркнув, Дуротан глянул на Андреаса сверху вниз. Всё же великий вождь имеет рост в два с половиной метра. Лицо Гауса вытянулось от удивления. Казалось, он только в этот момент почувствовал сокрушительную ауру антимага-архимага [8], стоящего перед ним.

— Орки не ведут дел с шакалами, — великий вождь брезгливо окинул взглядом замершего Гауса. — Мы казним вас завтра, чви. Когда истечёт время четвёртого этапа.

[Приговор,] — до меня только спустя несколько секунд дошёл смысл услышанного. Дуротан прилюдно вынес Андреасу Гаусу и его подельникам смертный приговор.

— Уходим, — великий вождь, как ни в чем не бывало, протянул руку Джузу, поднимая того с пола вместе с рюкзаком. — О-о-о! Наш кашевар вернулся, чви!

— Чви-и-и! — Поддержала Дуротана толпа орков, будто не он только что приговорил Гауса к смерти. — Снова вкусная еда!

Мы с Принцессой и Романовым пристроились в хвосте оравы клыкастых воинов, отчего-то радующихся Джузу.

— Ахтен шуген, шайтен дебермайхе! — грязно выругалась девушка, сжав до хруста кулачки. — Это было сильно! Чертовски сильно. Настоящая Власть! Та, которой сильный одарённый может смять другого, словно лист бумаги. Вождь… в смысле великий вождь, в буквальном смысле. Арр-р! Самой не верится, что я его превозношу. Даже мой отец такие фокусы с демонами вытворять не может. А тут… тут словами не описать.

Романов понимающе кивнул.

— В этом вся суть. Мы, антимаги, отрицаем чужое право на силу. Противопоставляем себя другим. Потому Романовы в Российской Империи и работали… — Димка, поняв, что заговорился, прикусил язык. — Не стоит сейчас об этом.

Мы с княжичем обернулись, не сговариваясь. Гаус, стоя в окружении своей свиты, о чём-то с ними говорил на повышенных тонах. Не прошло и пары секунд, как обзор нам перекрыл взявшийся из ниоткуда Мохиндер.

— Господа, — глаза учёного восторженно блеснули. — Как насчёт того, чтобы поделиться Усилителями Древних?

Мохиндер шёл за нами, словно волк, учуявший добычу. Недавно виденный обломок ветки вернулся в волосы учёного. С белой рубахи слетел небрежно нанесённый слой сажи. Только оторванная штанина никак не изменилась. Романов не понял, что к чему, а я вот, наоборот, оглянулся.

Орки! Вот кто купился на спектакль, разыгранный учёным. Видя потрёпанный вид Мохиндера, клыкастые пренебрежительно фыркали, вообще не видя в нём ни воина, ни врага. А он, между прочим, всё ещё абсолют [7].

— Господа, — глаза учёного восторженно блеснули. — Так как насчёт того, чтобы поделиться Усилителями Древних?

— Не всё так просто, — кивнув, указываю на идущего впереди Дуротана. Великий вождь в одной руке нёс Джуза с рюкзаком, словно пушинку. — Два сокровища отходят вождям орков за охрану. Ещё четыре — участникам моей команды.

Учёный сбился с шага, удивленно тряхнул головой и снова догнал нас.

— Сколько же вы…

— Восемь, господин Сушер, — указываю на улыбающегося Романова и потом на себя. — Вы нас не знаете, но мы учимся в Кубе. А вы, если я правильно помню, входите в совет попечителей Академии.

[Как и Андреас Гаус,] — хотелось мне сказать, но я вовремя прикусил язык. Если казнь всё же состоится, я, сам того не желая, вышибу из фундамента Академии одну колонну.

Попечители — это те, кто не дают сторонним силам влиять на учебный процесс в Кубе. Их довольно много: конкурирующие за Рейтинг Цифр вузы, королевская семья Арана, преступный мир и финансовые магнаты Океании. В любой стране и любой серьёзной организации — будь то корпорация, Академия или даже ЧВК — нужны абсолюты [7] и архимаги [8] в попечителях. За счёт них обеспечивается стабильность от влияния внешних сил.