— Разрешите-ка, сударыня.

— Эй! Куда вы тащите столы! Поставьте их на место! Фритюрницу не трожь, вахлак!

В кафе было пусто. Вернее, в кафе не было посетителей. Они разбежались. Но людей тут было полным-полно: грузчики в спецовках рыскали там и тут вынося мебель, кухню и даже элементы декора.

У барной стойки стоял молодая девушка с блестящим бейджем менеджера на объемной груди, старый усатый повар, два поваренка и несколько молодых официантов.

Кричала на всех именно девушка. Высокая и стройная, она была одета в короткую юбку-карандаш с высокой талией, белую блузку, расстегнутую слегка сильнее, чем принято и светлый клетчатый короткий пиджачок.

Длинные золотистые прямые волосы почти касались ладной попки. Крепкие бедра девушки натягивали ткань юбки. Девушка кривила пухленькие губки, стреляла в грузчиков строгим взглядом светло-карих глаз.

Когда вошел я, ее лицо приняло удивленное выражение. Остальной персонал уставился на меня. Грузчики продолжили бегать.

— Поставь это на место, — я подошел к ближайшему грузчику, вырвал у него из рук столик, — что тут происходит?

— Я не знаю, господин, — он потупил взгляд, — хозяин сказал, выносить все. Мы и выносим.

— Я тут хозяин, — я громко поставил стол, скрестил руки на груди.

— Селихов, — прозвучал высокий, немного карякающий мужской голос, — будьте любезны, не мешайте вашему покойному отцу возвращать нам долги!

Я сжал зубы, исподлобья взглянул на невысокого мелковатого мужчину, одетого в деловой костюм. Он суетливо прибежал оттуда, где распахнутый настежь черный ход освещал небольшой хозяйственный коридорчик.

Невысокий и лысоватый, мужчина напоминал хорька, как своей суетливостью, так и чертами лица. За его спиной тут же появились два крупных тренированный мужика: белобрысый амбал с квадратной челюстью и второй, крепкий, коротко стриженный с щетинистым хищным лицом.

Щетинистый не понравился мне больше всех. Он смотрел внимательно и сосредоточенно. Рукава его рубашки были подвернуты по локоть. Когда он скрестил руки на груди, я успел заметить на его запястье тату в форме перечеркнутой короны. Щетинистый был из Детей Боярских. Тоже отступник.

— Ромочка, — засуетилась девушка, подбежала ко мне, преградила путь — ты только не переживай, пожалуйста. Все будет хорошо, я сейчас все улажу!

— Прошу, — я заглянул девушке в глаза — отойди.

Она раскрыла свои, удивленно захлопала длинными ресницами. Я положил руки ей на плечи, отстранил с дороги. Девушка смешно быстро-быстро зацокала каблучками.

— Рома… — обронила она мне вслед.

— Роман Евгеньевич, — повар подбоченился толстыми руками, — вот эти… господа утверждают, что пришли вернуть долг. В уплату забирают мебель и кухонное оборудование.

— Разберусь, — я прошел мимо повара, встал на против Хорькомордого, — Объяснитесь, — сказал ему я, заглянув в глаза.

Харькомордый в первое мгновение растерянно поморгал, взглянул украдкой на щетинистого. Тот лениво перевел взгляд, сначала на Хорька, потом снова на меня.

— Евгений Селихов, — деланно уверенно начал Хорькомордый, — задолжал моему господину, Анастасу Семеновичу Филатову из Детей Боярских, кругленькую сумму! Он взял в долг, чтобы наладить дела этого кафе. И не вернул.

— Врет он все! Врет! — девушка торопливо зацокала каблуками, указала пальцем в Хорька. При этом она слегка наклонилась вперед. Все в комнате увидели ее шикарное декольте и телесного цвета, кокетливо выглянувший лифчик.

— Вы обвиняете меня во лжи? — Хорек поднял брови в притворном удивлении.

— Потому что вы врете! В долг брали, да, но вернули все до копеечки еще месяц назад!

— А вот это ложь. Процент-то остался! И вырос!

— Процент! — всплеснула руками девушка, — это наглый грабеж! Ваш процент растет как хочет! Его невозможно вернуть! Это просто предлог, чтобы деньги сосать!

— Если не заткнешься, — Щетинистый медленно перевел взгляд на девушку, — то сама будешь сосать.

— Я тебе зубы выбью, — спокойно сказал я Щетинистому, — если не извинишься перед ней.

Щетинистый злобно уставился на меня. Медленно, с прищуром моргнул. Девушка испуганно приоткрыла ротик.

Все эта троица меня раздражала. Их спесивое поведение — злило. Я почувствовал, как чешутся кулаки. Знал, как вести себя с такими людьми. Они понимают лишь один язык.

— Я слышал, малой, — медленно заговорил Щетинистый, — у тебя с башкой проблемы. Магии нет, вот и едет крыша. Все об этом знают. Поэтому твои слова мне…

Он недоговорил. Я мгновенно сгорбился, выбросил руку. Дал ему в челюсть левой, потом еще раз, правой. Он согнулся, закрыл рот руками, попятился, уперся в грузчика задом.

Белобрысый с квадратным лицом бросился, попытался схватить меня, раскинул мощные руки. Рефлексы сработали прекрасно. Я отскочил. Его руки сомкнулись в воздухе. Я метнулся вперед. С разгона дал ему коленом в выдающийся живот.

— Ом-м-мх-а-а-а! — сказал мужик, выпучил глаза, рухнул на колени, принялся задыхаться.

Я подошел, схватил его белые волосы в кулак, размахнулся, дал по морде. Он завалился набок.

— Ты делаешь большую ошибку, Селихов! — крикнул Хорек, выбросив перед собой руку с бумажкой в файле. Размашистым почерком там было написано слово “Расписка”.

— Что-то я не вижу у тебя дворянского значка на одежде, — я похлопал себя двумя пальцами по петлицам пальто, — ты из простолюдинов, что-ли? За обращение на "ты", я могу сломать тебе пальцы.

Хорек побледнел. На его высоком лбу выступил пот. Он попятился.

— А-ну пошел прочь! — Щетинистый оттолкнул грузчика. Тот упал, развалил столик на куски. Я нахмурился.

— Отойди, Сёма, — Щетинистый подвинул локтем Хорька, — сейчас я этого подонка убивать буду.

Он встал в позу вытягивания магии. Воздух вокруг него заискрился. Крохотные синие огоньки стали липнуть к пальцам. По предплечьям побежали молнии.

— Аккуратнее, Назар, — всхлипнул Хорек, — не сожги тут все! У Анастаса Семеновича на помещение виды!

— Отстать, Сема, — злобно сказал Щетинистый Назар, встал в боевую позу, продолжая копить молнии.

Я снял пальто, достал из кармана складной меч, бросил пальто на пол. Остался в черной водолазке. Ифритным зрением я уже давно просмотрел все вокруг. Духов было слишком много, и все питали Щетинистого. Усмирять их не было смысла. Я бы просто не успел.

— Всем отойти! — гаркнул я, — назад!

— Рома! Не надо! — крикнула блондинка, — бросилась, было ко мне.

Я слегка обернулся, строго зыркнул на нее. Девушка замерла, растерянно прижала руки к лицу, немного неуклюже сомкнула колени и даже покраснела.

— Рома… — с придыханием произнесла она.

— Стой там. — бросил я, взглянул на Щетинистого. Его предплечья были объяты огромным количеством мелких разрядов. Они ярко потрескивали на коже, время от времени высекая искры.

Я выпрямился, щелкнул складным мечом. Он с приятным звуком высвободил лезвие.

— А… — Щетинистый снова сплюнул кровавый сгусток, — магии у тебя нет, это я помню, Селихов.

— Ты теперь должен мне стол, — холодно проговорил я.

Он бросился. Щетинистый был быстр, но не так быстр, как я. В два прыжка он оказался рядом, взмахнул рукой. Со звуком статического треска она пронеслась в десяти сантиметрах от моего лица. Я увернулся, сдвинул торс в сторону, пошел пируэтом ему за спину, выбросил руку с клинком. Острие взрезало плечо. Рубашка лопнула на мускулистой руке. Из раны стала сочиться кровь.

Мы поменялись сторонами. Он даже бровью не повел. Я сгорбился, перехватил клинок обратным хватом.

— Щенок кое-чему научился, — прошипел Щетинистый.

— Псина зря распускал язык. Теперь он лишится хвоста, — холодно проговорил я.

Щетинистый только нахмурился и снова атаковал. Он ударил раз, я ловко ушел влево, поднырнул под его правую руку. Уже сейчас я видел, что могу убить его. Достаточно просто вогнать клинок в грудь, между ребер. Но я не стал.

Попутно увороту, я придал клинку правильную позицию, коснулся бедра щетинистого лезвием и порезал и его. Джинсы на ноге лопнули. Кровь пошла из новой раны.