Хлипенькая ручка профессора отвечает мне стальной хваткой.

— Фрэнсис Фукуяма, сэ-э-эр! — профессор с вызовом посмотрел мне в глаза. — Крови и сложных вызовов боитесь?

— Нет, сэр, — рыкнул я, вложив в голос Власти. — В бою уже бывал. В операционной тоже. С того света души сложных пациентов тоже доставал. Насмерть не раз биться приходилось.

— Боевой целитель, значит? — в глазах профессора зажёгся огонёк азарта. — Тогда бегом в помывочную, мистер Довлатов! У меня сегодня операции на сложных пациентах до глубокой ночи.

…

Когда владеешь телекинезом, многие вещи становится делать проще. Снять одежду за секунду или нажать на флакон с жидким мылом, не касаясь. В такие моменты чувствуешь, будто у тебя не две, а все десять рук. Причём чем выше ранг и количество точек фокусировки, тем более сложные трюки удаётся проворачивать.

Едва я вошёл в операционную после помывочной, как у меня перехватило дух.

— Сиамские близнецы?

— Хе-хе, я знал, что вас удивит! — Фукуяма стоял с синем халате с маской на лице.

[Да он архонт [6]!] — Аккоман в моей душе присвистнул от удивления. — [Причём зрелый и давно достигший предела своего развития.]

Вокруг японца парило по меньшей мере полсотни хирургических инструментов. Пинцеты, скальпели, зажимы, расширители поблёскивали в свете софитов, установленных в операционной.

— Прошу к столу! — держа в ладонях скальпели, Фукуяма раскинул руки в стороны. — У нас сегодня десерт. Мне как раз не хватает ассистента с развитой Властью. Если у вас нет хотя бы пары сотен точек фокусировки, то к столу лучше не подходите.

Хмыкнув, профессор кивком головы указал налево. Там вдоль стены толпился десяток ропщущих студентов в голубых халатах. Уверенности в себе у них вообще нет. Таких к столу в операционной уж точно пускать нельзя.

Ещё большая толпа студентов ютилась в комнате для наблюдений за стеклом.

— Так у вас сегодня показательная операция для ординаторов?

— Двадцать семь операций, — Фукуяма пожал плечами, начав орудовать сразу двумя скальпелями с огромной скоростью. — Накидывайте на себя «Фокус» и «Ускорение». Ассистент не должен запаздывать за моими действиями. С этой секунды стартует борьба за жизнь каждого из сиамских близнецов.

Пулей подлетев к операционному столу, тут же перехватываю телекинезом часть медицинских приборов, порхающих вокруг Фукуямы. Чем больше нагрузка на меня, тем больше может делать сам ведущий хирург. Беру пинцеты, ножницы с ватными тампонами, расширители…

— Скальпели оставь, — недовольно буркнул профессор. — Иглы с нитками, пилы для костей, скальпели на мне. Здесь…

Зажимаю сосуд, предвидя слова ведущего хирурга.

— Клипса на печёночную аорту, — Фукуяма ускорился ещё сильнее. — Перехвати телекинезом кровь. Да не зажимай ты! Создай для крови искусственную трубку. Потом соедини края раны, восстанавливая кровоток. Вот так! Молодец.

Архонт-целитель за считанные секунды разделил жёлчный пузырь надвое, включая желчный проток. Затем какой-то виртуозной техникой создал каркас из псевдоплоти поверх двух половинок органа и наложил на обе «Среднее лечение». Так из одного жёлчного пузыря получилось сразу два одинаковых органа, не утративших функционала.

— Вау! — не смог я скрыть своего удивления. — Нау́чите? У вас эта техника интегрирована в дух. Я не успел полностью понять плетение.

Фукуяма победно хмыкнул.

— Только если будешь поспевать за мной. Вот тут…

— Расширитель? — ставлю на грудную клетку пациента хитрую медицинскую приблуду. — Кровеносное давление падает.

— Накладывай «Кровосток» и «Изгнание Заразы», — руки целителя запорхали с удвоенной скоростью. Дело дошло до лёгких. — Ну-с, Довлатов! Как ты видишь свой путь целителя?

— Да всё, как в Кодексе Целителя, — пожимаю плечами, перехватывая телекинезом рассечённые сосуды. — Бытиё, Судьба или кто-то там на небе дал нам дар лечить людей. Если не умеешь через него благодарить мир за полученный дар, будет плохо. Я много кого лечил, мистер Фукуяма. Рыбаков, частных клиентов, волонтёрил в Красном Кресте в Аране и на Шри-Ланке. Недавно в Австралии помогал в орочьей женской консультации. Так я понял, что если не отдаёшь себя дару целительства, всего себя до последней капли, хотя бы раз в неделю, больших успехов ждать не стоит.

— Достойный ответ! — Фукуяма удивлённо присвистнул, продолжая оперировать с безумной скоростью. — Можно просто Фрэнк. Вы не зелёный новичок, Довлатов, и неплохо поспеваете за мой. Советую только «Фокусом» на операциях не пользоваться. После него, как правило, откат сильный. Не сможете потом продолжать работать в операционной. Как видите, моя специализация, это целительская хирургия. Иногда пациенту надо сначала вернуть тело в норму, чтобы запустить процессор обратной мутации духа.

— Можно просто Михаил или Довлатов, — кивнув, накладываю три «Малых лечения» на рассечённые сосуды. — Пока без специализации. Пришёл к вам попробовать себя в телесных трансформациях и полевой медицине.

— Пфф! Первого в избытке, — Фрэнсис довольно фыркнул. — Не скажу, что примеры трансформаций удачные, но чужой плохой опыт обычно учит нас, целителей, намного большему, чем увиденный успех.

Фукуяма оказался прав!

За следующие восемнадцать часов я видел такое, что ни в одной целебной клинике не покажут. Метаморфу с волчьими лапами возвращали человеческий вид. Затем удаляли из пациента живую паразитическую кровь. Я о таком даже на уровне слухов не слышал! А тут… тут такое, что порой кажется, что из одного звиздеца ныряешь в ещё более глубокий и неописанный в известной целительской медицине. Реально «Целительство за Гранью», как его описала Хомячкович.

Последней, двадцать седьмой, показательной операцией за эти сутки стал подросток с проклятьем размягчения костей. Его дух мутировал до стадии неузнавания самого себя. Началось саморазрушение личности. В общей сложности пришлось прооперировать больше ста сорока костей! Мы тому парню фактически весь скелет с нуля собрали, угрохав целую прорву эфира и своей эссенции.

В четыре часа ночи я на негнущихся ногах вышел из операционной. Сил нет. В сознании пустота размером с бездонный космос.

[Мдаа-а-!] — задумчиво протянул Аккоман. — [Теперь понятно, почему Лей Джо твердила про цинизм. Ты за день повидал жути больше, чем многие целители-любители за всю жизнь.]

[И выучил семнадцать новых техник!] — недовольно рыкнул Железкин.

Ничего не понимаю. Слишком много событий для одного дня. Вижу медсестёр, других врачей-хирургов, десяток студентов… и все мне хлопают, стоя на выходе из операционной. Вид у всех донельзя радостный.

Выйдя из помывочной, Фрэнсис стянул с лица медицинскую маску. Осмотрев встречавший нас комитет врачей, профессор устало улыбнулся.

— Так держать, Довлатов! — целитель хлопнул меня по плечу. — Ты первый студент-практик за три года, сумевший выдержать мой темп. Приходи завтра….

…

Помню, настало то самое «завтра». В состоянии лёгкого ступора я снова зашёл в операционную. Кажется, был «вторник». Я только потом понял, что это теперь мой любимый день. Вечно безумно радостный Фукуяма по «вторникам» занимался вопросами цитологии. То есть изменениями строений тканей у пациентов. А это основа основ для телесных трансформаций.

Окаменевшая кожа? Пфф, не в мою смену!

Грибы на теле?

— Несите корзину! — заорал Фрэнсис на всю приёмную. — Сегодня в госпитале Крепкого Духа будут подавать грибную запеканку.

Стеклянные кости, омертвение тканей — я видел всё, чёрт возьми! Трогал, чуял, щупал тела, поражённые библейской проказой. День за днём Фукуяма фонтанировал целительской мудростью, натаскивая меня на то, как работать с изменениями в тканях человека. Ссылки на научные статьи, объяснение взаимосвязей между мутациями, проклятиями, вирусами и болезнями одарённых.

Едва дойдя до дома, я прочитывал всё, что рекомендовал Фрэнсис, после чего накладывал на себя «целебный сон» и падал на кровать без сил.