— Ах ты ж наглый хорёк, — разозлилась леди Эйлис, у которой отчего-то покраснели щёки.

Подобрав такое «страшное» ругательство, я чуть невольно не рассмеялся.

— Ничего не знаю. Должна же у каждого мужчины быть мечта? А ты, это именно мечта! — польстил девушке. — К которой, в самое ближайшее время, я собираюсь стать на ступеньку ближе, — пообещал с придыханием и пафосом.

— Ты спятил? — со странным выражением лица посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

— Неужели не узнала? — вышел из образа. — Это же слова Роба Мак’грегора из книги «Почтовые совы». Вот, вспомнилось отчего-то. Захотел освежить память. Я нигде не ошибся? Думаю, может школьную постановку на это произведение сделать. Пойдёшь на главную роль вымышленной шотландской принцессы?

— Мечтай, — возмущённо фыркнула действующая шотландская принцесса.

Не позволив и дальше над собой подшучивать, с гордым, независимым видом, ушла вперёд. Не став меня дожидаться. Вот только сделав это быстрым шагом, что примечательно.

Получив необходимый заряд позитивных эмоций, позволивших отвлечься от тяжёлых мыслей о скорой встрече с больным ребёнком, попросил горничную отвести меня в мою комнату.

За обедом, демонстративно меня не замечая, доведя это до всех присутствующих, леди Эйлис на все вопросы односложно отвечала: «Ничего не случилось. Правда, ничего. Совсем ничего! Абсолютно ничего, будь он проклят!!!» Последнее я уже домыслил, откровенно веселясь. Чем ещё сильнее раздражал принцессу.

За обедом никаких серьёзных тем мы не касались. Стюарты обсуждали с Бонне какие-то свои дела, малопонятные и неинтересные посторонним. То, что я, вообще, при этом присутствовал, наблюдая за ними в домашней обстановке, было знаком доверия и уважения, о чём следовало помнить.

За обычными разговорами, как бы между делом, меня вежливо попросили осмотреть Луи. Для начала. Если я пойму, что смогу повлиять на ситуацию в лучшую сторону, тогда уже и пойдёт предметный, серьёзный разговор. Будем обсуждаться условия, способы, сроки и прочее. Если же нет, то и разговаривать не о чем. Однако, затаённую надежду в глазах обеспокоенных родителей не заметил бы разве что слепой. Они очень сильно хотели верить в то, что мой приезд хоть что-то, но изменит. Ведь тяжелее всего переносить не столько плохие новости, сколько неопределённость.

Поэтому сразу после обеда, не откладывая осмотр больного ребёнка на потом, в сопровождении дворецкого и личного секретаря Его Светлости отправился знакомиться с Луи. Тяжёлая дверь с кодовым замком и смотровым стеклом, как в больнице, произвела на меня гнетущее впечатление ещё до того, как увидел своего пациента. Настроение вновь испортилось. Жаль, что леди Эйлис нет под рукой тогда, когда она нужна.

— Вы уверенны, что это необходимо? — с сомнением уточнил секретарь герцога, указав на кейс с силовым снаряжением, который я принёс с собой. — Господину Луи противопоказано контактировать с А-полем.

— Да. Не волнуйтесь. Я знаю, что делаю. У меня очень высокий уровень контроля А-поля. Почти идеальный. Ребёнок не пострадает.

Спорить со мной секретарь не стал, молча набрав на замке код. Банальные предупреждения и угрозы были в данном случае излишни. Я знал, чем рисковал.

— Вам нужна помощь доктора Ренье? Это семейный врач рода Бонне? — уточнил он перед тем, как я вошёл.

— Нет, спасибо. Если это понадобится, я скажу. Лучше позаботьтесь, чтобы нас не беспокоили.

Молчаливый дворецкий встал у двери, на манер часового.

В светлом, просторном помещении, оббитом мягким материалом, экранирующим А-поле, было собранно огромное количество мягких игрушек, половичков, подушек и разных занавесок, придающих ей хоть какое-то подобие детской комнаты, а не больничной палаты. Только специальная кровать с высокими бортиками, окружённая медицинскими приборами, портила это впечатление. Рядом с кроватью сидела старушка в тёмном платье и читала книгу. Если не ошибаюсь, это мадам Флорина Бонне, мать Его Светлости. На обед она не спускалась.

Пожилая женщина, прервав чтение, внимательно на меня посмотрела. Уважительно кивнув, отсела подальше от кровати, но комнату покидать не стала. Решив понаблюдать за происходящим, пока её отсюда не попросят.

— Малыш Луи плохо относится к незнакомцам. Извините, если будет капризничать и плакать, — негромко предупредила мадам Флорина. — Он уже привык, что их появление не приносит ничего хорошего. Сейчас он спит. Разбудить?

— Спасибо. Я сам.

Одев силовое снаряжение и отрегулировав его мощность, включил. На приборах, стоящих возле кровати, тут же запищали тревожные огоньки, разбудившие малыша. Пришлось их выключать вручную.

— Привет, — с доброжелательной улыбкой облокотился на бортик кровати.

Принявшись внимательно разглядывать насторожившегося ребёнка, от которого чувствовался лёгкий страх и растерянность. Могу понять, почему он не любит посторонних. Маленькие дети очень чуткие. Они хорошо улавливают чужие эмоции. Представляю, что Луи натерпелся за последнее время. С чем к нему приходили разные «дяди и тёти», с фальшивыми улыбками. Испытывая при взгляде на него, сочувствие, сожаление, беспокойство, неуверенность, опасения, а то и вовсе, страх. Не понимая причину такого отношения, Луи инстинктивно реагировал точно так же.

— Слушай, ты мальчик или девочка? Зачем тебе столько мягких игрушек и кукол? Да ещё эти розовые занавески со звёздочками. И розовый костюмчик в цветочек. Не стыдно? Зато смотри, какие пухлые щёчки отъел. А бока? — легонько потыкал в них пальцем, пощекотав малыша.

Настороженность Луи сменилась любопытством и заинтересованностью. А несбывшиеся опасения мадам Флорины, сильным удивлением.

— Эй, не пихай меня ногами, — возмутился. — Смелый, да? А если я вот так сделаю?

Принялся возиться с малышом, налаживая отношения. Луи катался по кровати, весело от меня отбрыкиваясь. Посчитав это игрой. Фокус столь быстрого нахождения «общего языка» состоял в том, что с помощью очень слабенького А-поля я создал с ним прямую ментальную связь. Защищаться от подобного вторжения он совершенно не умел, да и пока не понимал, зачем это нужно? Инстинктивно тянувшись ко всему необычному и новому. Приняв эту связь за своего рода духовную близость. Таким образом, я открыл ему свои эмоции и мысли, упрощая их для лучшего понимания. Показывая, что я не такой, как все. Что не желаю ему зла. Не пытаюсь обмануть. И вообще, мы с ним «на одной волне». Действуя аккуратно и незаметно, внушал ему, что мне можно доверять. Что со мной весело.

После длительной практики слияния сознаний с девушками из команды Чёрных рыцарей Святой Анны, подобные вещи теперь выходили у меня намного проще и естественнее. Требуя меньше времени.

Незаметно поменяв игру, приступил к обследованию Луи, тщательно отслеживая любые изменения ближайшего будущего с помощью древа «Событий и прогнозов», созданного Оракулом. Именно оно подсказало мне наилучший подход к этому ребёнку, сэкономив кучу времени. Позволив избежать ошибок, не навредив ему. Понять, какие образы вызовут положительные эмоции у Луи, а какие отрицательные.

Чтобы было удобнее, достав из кровати ребёнка, который ещё не умел устойчиво стоять на ногах, но уже довольно бодро ползал, посадил его себе на колени. Положив ладони на голову Луи, закрыл глаза и сосредоточился.

Продолжая поражаться увиденному, мадам Флорина хотела предупредить, что идти на руки к чужим людям её внук сильно не любит и будет себя вести беспокойно, но была вынуждена промолчать. Ребёнок не только доверчиво ко мне прижался, но и затих, терпеливо дожидаясь завершения процедуры с умилительно довольным личиком «ангелочка». Ведь мысленно я с ним уже обо всём договорился. Объяснив, что я делаю и насколько это важно. А чтобы он тоже был занят и не дёргался, погрузил его в реалистичную иллюзию, где Луи оказался перед телевизором, по которому показывали мультфильмы, предназначенные для самых маленьких малышей. У которого уже сидело несколько вымышленных детишек, зачарованно смотревших в экран. Добавленных туда ради того, чтобы вызвать у него «стадный инстинкт», а также убрать страхи.