Я-то в отличие от зрителей прекрасно понимал, что леди Уильямс не стала брыкаться вовсе не из-за нехватки смелости, а потому что, мгновенно просчитав ситуацию, поняла бессмысленность этой затеи. Не желая выставлять себя в ещё более глупом свете. Два первых, чудовищных удара, должны были сокрушить меня сразу же, на месте. Однако, когда план не сработал, перспективы дальнейшего сопротивления стали весьма туманны. Энергии израсходовала много. Защита оказалась бесполезна. Рука с мечом находится в захвате. Она лишена точки опоры и подвижности. Может ударить меня кулаком по голове или достать ногой, но, что это даст? Зрелище её жалкого избиения? Выгоднее было представить всё произошедшее, не укладывающееся в голове у шокированной дочери графа Кармартена, в собственный каприз, ошибку, следование тайному плану, но только не в свою беззащитность или слабость. Ещё хуже, если её посчитают дурой. Этого леди Уильямс постарается избежать любой ценой. В чём я ей помогу. Будет что, при случае, напомнить девушке, если потребуется. Да и в самом деле, не бить же её лежачую?

Подумав о том же, леди Уильямс признала поражение. Сохранив иллюзию того, что это она позволила мне победить. Отказавшись от боя, девушка покинула арену, не получив ни единой царапины. Но, как бы она ни пыталась казаться невозмутимой, выдавая желаемое за действительное, умные люди всё поняли без слов. Жутко ухмыльнувшись, мисс Фаулер громко спросила.

— Кто-нибудь заснял это?

— Я, — робко подняла руку Гриффин, опасаясь требования немедленно удалить компрометирующую леди Уильямс запись.

— Молодец. Перешли мне копию записи.

— А не лучше ли удалить? — примирительно предложила тренер Зимородков, догадываясь, что ей всё же придётся раскошелиться.

— С чего бы? Нарушений нет. Жалоб нет. Пострадавших нет. Запись попадёт в наш музей славы. Будем показывать её, как пример идеального завершения рыцарского поединка между джентльменом и леди.

Догадываясь, к чему приведут размышления над этим сравнением не особо умных особ, леди Уильямс заявила решительный протест.

— Я возражаю.

— Пожалуйста. Имеешь на это полное право, — мисс Фаулер сказала это таким тоном, что нам послышалось совсем другое, — Да мне пофиг!

Тренер Рыцарей Зимородка тяжело вздохнула.

— Хорошо. Потом обсудим эту тему, — отложила её на потом.

Подразумевая, что обсудит всё с мисс Фаулер не здесь и не при всех

— Давайте лучше продолжим соревнование. Уильямс, у тебя всё хорошо? — вперила в неё тяжёлый, мигом посуровевший взгляд, полный подозрений. — Больше сюрпризов не будет?

— Нет, тренер, — коротко ответила капитан Зимородков, на которую как-то странно смотрели всё ещё притихшие сокомандницы.

У замершей в ступоре леди Дэвис, с приоткрытым ртом, над головой и вовсе чудился большой знак вопроса, окутанный слабым дымком, поднимающимся от её макушки.

Так и хотелось посоветовать леди Уильямс, — Ой не зарекайся. Но, благоразумно воздержался. Пока я с интересом наблюдал за их командой, наша столь же пристально и подозрительно разглядывала меня.

— Вы знакомы? — напрямую спросил «тактичный» Даниэль.

— Первый раз её вижу.

— Дааа? — с большим сомнением протянул Даниэль, не сводя с меня прищуренного взгляда. — От тебя что, какие-то флюиды исходят? Вынуждающие женщин прыгать тебе прямо в руки и там же сразу таять. Рэдклиф, это правда? — внезапно обратился к вздрогнувшей от неожиданности Кейси.

— Чего это ты у меня об этом спрашиваешь? — испугалась девушка, рефлекторно отступив на пару шагов.

— А у кого я должен спрашивать? — удивился парень. — Точно! Виардо…, — обрадованно повернулся к напарнице, но тут же был ею перебит.

Пока только словесно.

— Ещё слово и тебе придётся бриться наголо, — грозно пообещала девушка.

— … успехов нам в следующем соревновании, — на ходу сориентировался понятливый Даниэль, дороживший своей шевелюрой.

Не став рисковать, мисс Фаулер отвела нас на стадион, закрыв дверь спортивного зала, в чём уже не было особого смысла. Следующим этапом соревнования шли групповые схватки. Прежде чем они начались, произошли некоторые, неожиданные для меня изменения. Принцесса Кэтрин, проявив расчётливость и деловую хватку, отвела мисс Фаулер в сторонку, быстро с ней договорившись о небольших перестановках, в результате которых состав наших групп претерпел изменения. Энни Парк, поменявшись со мной местами, временно возглавила вторую тактическую группу нашей команды.

— Ну и зачем? — спросил третью принцессу Эдвардс по закрытому каналу связи, не став разъяснять, что имел в виду.

Она и без подсказок прекрасно меня поняла.

— Замена всего на один день. В официальных турнирах мне не желательно прятаться за твоей спиной, чтобы избежать шуточек на тему — принцесса и гоблин. Или — красавица и чудовище. И всё в таком роде, — не стала приводить более обидные варианты. — Однако сейчас — совсем другое дело. Борьба за честь наших клубов будет непременно обсуждаться в кругу моих знакомых и многочисленных родственников. Ещё бы, ведь в этом деле замешаны дети старой аристократии Уэльса, которая также обратит на это событие внимание. Пусть даже не подавая вида. На том уровне обсуждения все друг друга хорошо знают и придают значение мелочам, на первый взгляд непонятным не посвящённым в них людям. Кое-что об этом состязании школ просочится в прессу. В выгодном для нас ключе.

Принцесса заявила об этом с такой уверенностью, что наводило на определённые мысли.

— Мне пригодится победа над Уильямс, с которой я знакома лично. Пусть даже в составе малой группы. В схватке один на один я однозначно проиграю, — трезво оценила свои силы. — Общекомандная победа будет смотреться уже не так выгодно. Маленькое психологическое превосходство над ней в будущем сыграет мне на руку. И чем больше оно будет, тем лучше.

Принцесса мыслила масштабнее, чем я думал. Не только строив планы на будущее, но и закладывая под них основу уже сейчас. Достойная дочь Эдвардсов. Уважительно на неё посмотрев, предупредил.

— Я не могу гарантировать, что смогу подвести леди Уильямс под твой добивающий удар. Она серьёзный противник.

— Знаю. На это и расчёт. Шкура медведя ценится выше, чем шкура бобра. Детали поединка спустя некоторое время будут не так важны, как его результаты. Историю ведь пишут победители. Мы потом подкорректируем её для прессы, выставив всё так, как нам будет выгоднее, — успокоила принцесса.

Дав понять, что всё предусмотрено и находится под контролем.

— Только постарайся не причинить Уильямс серьёзного вреда. Это будет воспринято плохо. Нельзя, чтобы она вызывала жалость. Лучше, смех. То, что ты провернул в финале индивидуальных поединков, было отличным решением, — похвалила меня Кэтрин. — Кстати, как ты этого добился? — полюбопытствовала.

— Повезло.

— Эрик, меня начинает раздражать это слово. Придумай какую-нибудь другую отговорку, — попросила принцесса Эдвардс.

— Вас слишком много, чтобы каждой подбирать что-то своё, — тихонько проворчал, думая, что она не услышит.

— Прости, что ты сказал? — попросила повторить Её Высочество обманчиво мягким голосом.

— Говорю, хорошо, моя принцесса. Вы, как всегда правы. Как только придумаю что-то новое, вы узнаете об этом последней.

— Прости? — растерянно уточнила принцесса, но уже с другой интонацией.

Подумав, что ослышалась.

— Говорю, вы узнаете об этом первой, — повторил, чётко выговаривая слова.

Почти по слогам.

— Эрик, ты сов…, — оборвала себя на полуслове. — Гхм, — прокашлялась. — У тебя ужасное чувство юмора. Если не научишься его контролировать, точно умрёшь не своей смертью, — пошутила, но с намёком.

— Какие знакомые слова. Мне точно так же говорил один морской пират, приставив пистолет к голове, — припомнил, заметно повеселев.

— И что с ним случилось? — спросила принцесса, подозревая, что пожалеет о своём любопытстве.

— Скоропостижно скончался.

— Очень смешно, — недовольно поморщилась принцесса.