— Я никого к тебе не приставлял, — отмёл необоснованные обвинения.

— А это тогда кто? — обвинительно указала пальцем на двух школьниц, которые дожидались её на аллейке.

— Первый раз их вижу, — присмотрелся к девушкам.

— Не волнует. Избавься от них, — Ханна проявила непреклонность.

— Я бы советовал тебе формулировать брату задачу более детально. Ещё двух призраков эта школа не перенесёт. Привет семейке Йохансонов! — догнал нас жизнерадостный Митчел. — Ты же знаешь Эрика. Обязательно что-нибудь перепутает и сделает по-своему.

— Вот-вот, — подтвердила Ханна. — Привет, Митчел. Ладно, я побежала. Не провожайте меня.

Ханна первой добралась до тех школьниц. О чём-то с ними поговорив, увела в сторону своего учебного корпуса. Со стороны они выглядели обычными подружками. Непринуждённо общались и смеялись. Судя по поведению, Ханна проявляла задатки лидера. Неудивительно, что у неё начала появляться «свита».

Проводив их взглядами, и если я смотрел в спины, то Даниэль несколько ниже, продолжили путь к нашему корпусу. Одноклассники встретили нас так, словно месяц не видели. Соскучились. Обрадовались. Откровенно завидовали бодрым, отожравшимся, по их словам, загорелым негодяям, которые грели животики на солнечных пляжах, пока несчастные, замученные школьники Святой Анны грызли гранит науки, стачивая об него зубы. Что нам и высказали в типично женской, образной манере, не помешавшей засыпать многочисленными вопросами, ну как там всё было? Понравилось ли? Где побывали? Что видели? И самое главное, где подарки? Даже послышалось знакомое продолжение этой фразы, — … мистер Буллит, сказанное знакомым же голосом. А нет, не послышалось. Это Кейси пристроилась к очереди одноклассников.

Как знал, что пригодится всё то барахло, что принёс с собой. Раздал одноклассникам упаковки с вяленым мясом в специях, сказав, что оно сделано из бегемота. На самом деле из телятины, но эти «гурманы» всё равно не отличат их по вкусу. Зато рассказывать будут такое, что все слушатели слюной изойдут. И по связке бус вдобавок отсыпал. Благодаря Амелии у меня дома их целый рулон лежит. Покупал в качестве сувениров сёстрам, но те после золота, алмазов и рубинов, на обычную бижутерию даже не посмотрели. Поморщив носики, сказали своё — фи, какая безвкусная дешёвка. Зато одноклассницы разобрали всё вмиг, за милую душу. С благодарностями. Восторгаясь, как дети. Тут же повесив себе на шею. Чуть не дав по ней же бесстрашному Даниэлю, предложившему нарвать в оранжерее листьев декоративной пальмы, а из театрального клуба принести красочных перьев. Для полноты образа.

Протянутую руку Кейси, удачно вклинившуюся в очередь за подарками, торжественно пожал, пожелав успехов в учёбе. И уже после этого вручил презент, сохранив лицо, глядя на оскалившуюся, воинственно зашипевшую девушку, у которой — «выгнулась спинка, поднялся хвост и прижались к голове треугольные ушки», если бы они были.

Поскольку не все были настолько смелыми или наглыми, вроде Джил Рассл, которая слишком стеснялась, неуверенно отказываясь от подарка, смущаясь от знаков внимания и комплиментов, бусы на неё надел сам, не слушая возражений. Раз не сопротивлялась и не ругалась, значит, её всё устраивало. Близняшкам Гловер подарил два абсолютно одинаковых браслета. Вновь безошибочно назвав их по именам. Кстати, они опять поменялись цветом волос и партами, привычно дуря голову одноклассникам. Старосте намекнул, что отдам подарок позже, в клубе чаепития, куда она меня тут же понятливо пригласила. Так что сегодня вечером узнаю, чего это Ханна так нервничала и на мне срывалась. Отказавшись рассказывать, как у неё дела в школе.

Леди Дженкинс потом рассказала, что ничего страшного с Ханной не произошло. Всего лишь столкнулась с издержками моей известности, наложившихся на завышенные ожидания окружающих. Плюс, постоянно обновляющиеся слухи по поводу моих последних выходок и неуловимости. Так что за Ханной начали пристально наблюдать, ожидая от неё чего-то такого, необычного. Уделяя много внимания, к которому она не привыкла. Ханна до этого ещё не становилась публичной, обсуждаемой в социальных сетях персоной, часто фотографируемой, вот и нервничала. Понимая, что по моим достижениям судили о ней, а по её недостаткам, обо мне. Это было тяжело. К тому же, среди благородных леди требовалось гораздо больше уделять внимания самоконтролю, внешнему виду и манерам. Не говоря уже про осмотрительность в словах. Если повздорившие девушки в обычной городской школе могли просто оттаскать друг друга за волосы, расцарапав лица, то тут разборки сразу выходили на качественно иной уровень. Тот случай, когда связи решали гораздо больше личной силы. Или известность фамилии. Ханна подпадала сразу под оба критерия, поэтому её тут не обижали. Но зато доставали аж до ручки. Например, настойчиво пригашая в свои клубы. Пообедать. Прогуляться. Прося высказать мнение по тому или иному вопросу. Что-то оценить или за кого-то замолвить словечко. Ей часто рекомендовались компании, с которыми можно общаться, а с кем не желательно. Причём, часто эти советы вступали в противоречия, в зависимости от собеседницы. Словом, для сестры тут всё пока выглядело слишком сложным и непривычным.

Забавный момент вышел, когда я подарил клубу Чаепития картину, привезённую из Восточной Африки. Леди Адамс, идеально подгадав момент, с одобрением и некой мечтательностью припомнила вслух. Словно бы разговаривая сама с собой.

— Не ожидала, что эта картина уцелеет. Я думала, её посекло осколками. Хорошая вещь. Здесь ей самое место.

— Какими ещё осколками? — удивилась графиня Блэкбрук, недоумённо оглянувшись на Амелию.

— Дело в том, что Йхансон забрал её из богатого поместья одного африканского землевладельца. В тот момент, когда его осаждали морские пираты. Где-то между первым и вторым или между третьим и четвёртым штурмом, — сообщая об этом с деланным безразличием, — я уже и не помню точно, в комнату, где она висела, попала ракета. Почти всю обстановку повредило осколками. Картину же прикрыл платяной шкаф.

— И ты нам обязательно об этом расскажешь поподробнее, — ожидаемо возбудились дамы. — За чашечкой чая, — чем подсказали, что они никуда не торопятся и просто так её теперь не отпустят.

Дальше собрание клуба проходило под завораживающие рассказы их главной героини, собравшей вокруг себя кружок восторженных слушательниц. Вылакавших два чайника с чаем и слопавших здоровенный поднос пирожных. В итоге подаренная картина была признана ценным экспонатом, заняв достойное её место. Если принимать слова Амелии на веру, то она чуть ли не звезда приключенческих боевиков, занимающая в этой истории ключевое место. Одно потянуло другое, и вот уже Амелия делится впечатлениями о ночных джунглях и кровожадных дикарях, крадущихся в темноте. О змеях, длиной с пожарный шланг. О живописных горных долинах и водопадах. О вкусе африканского кабана, запечённого в травах, на углях. Разделанного прямо у неё на глазах здоровенным тесаком. Получилась история достойная книги. Над которой девушки то и дело вздыхали и охали, сочувствовали, поздравляли и завидовали, недоверчиво переглядывались и требовали доказательств. «Случайно» принесённая флэш карта фотоаппарата, которую Амелия должна была мне отдать, пришлась как нельзя кстати.

— А не слишком ли много на этих фотографиях тебя? — задала провокационный вопрос леди Дженкинс, разглядывая Амелию, красующуюся в купальнике на фоне водопада.

С экзотическим цветком в волосах.

— Да, какая разница? Не отвлекайся. Смотри, а вот тут…, — Амелия оперативно перешла к следующему кадру.

Особую пикантность этому показу придавал тот факт, что официально я проводил свои каникулы в провинциальной глубинке Англии. Это не могло не подогревать к нему интерес девушек. Хотя у меня сложилось впечатление, что под конец истории и показа они забыли о том, что в комнате находится ещё один живой свидетель тех событий. Выглядело так, словно — Эрик сделал своё дело, Эрик может уходить.

Дойдя до мужского общежития, испытал чувство ностальгии. Здесь тоже ничего за время моего отсутствия не изменилось. И это хорошо. С поклоном встретившая меня Цзя Тинг забрала сумку с вещами.