— Понятно, — так же тихо произнес Гвидо.

— Можно немного расслабиться, — предложил я, — пока больше никто не вошел. Орать не стоит, но разговаривать можно спокойно. Слишком молчаливые наемники это тоже подозрительно.

— Почему? — спросил Роберто.

— Неестественно. Мы пришли издалека…

Ребята засмеялись.

— …должны знать кучу всякого интересного. Драка там, сражения… Трактирщик будет расспрашивать.

— А почему тогда нельзя поболтать с ним сразу?

— Ничего не заказав? А какой ему интерес разговаривать с безденежным голодранцем?

— Окраины Палермо такие же?

— Воровские притоны — да, — серьезно ответил я.

— А этот тоже?.. — изумился Тони.

— Нет, тогда бы вышибала не посторонился спокойно, когда мы входили. Здесь всё относительно чисто.

Через пару минут перед нами на большом блюде лежа жареный гусь. Я достал кинжал (вилка и столовый нож в этом мире считаются излишней роскошью) и начал отрезать от гуся ногу. Как ни странно (еще утром кинжал был деревянным), нога легко отрезалась.

Эльфийское вино оказалось очень слабоалкогольным напитком с сильным медовым привкусом. Алекс даже разрешил Тони его пить (а что делать?).

Минут через десять от гуся остались одни косточки, а мы все по отдельности героически пытались решить вопрос, что делать с жирными руками. Наконец, Алекс нашел идеальный выход — пальцы надо облизать. Гномы, во всяком случае, поступали именно так.

— Только не вздумай повторить это дома, — предупредил Алекс младшего братишку.

— Угу, — согласился Тони, — но теперь я знаю, что так вкуснее.

Мы тихо посмеялись.

К нам опять подошел трактирщик:

— Господа всем довольны?

Я кивнул.

— Золотой, — заметил он, как будто между прочим. Мы больше не внушали ему опасений. Вот так всегда! Если бы мы разнесли тут все в мелкие щепки, выяснилось бы, что именно столько стоит не только обед, но и четыре превращенных в растопку стола.

— Мы швыряемся деньгами после дела, а не до, — возразил я.

— А-а-а, так господа наемники ищут работу? — негромко уточнил трактирщик.

Я кивнул.

— Ну, я мог бы порекомендовать подходящего работодателя…

— Но?.. — спросил я с едва заметной угрозой в голосе.

— Золотой, — повторил трактирщик, нахально улыбнувшись.

Я расхохотался:

— Этот господин придет сюда?

Трактирщик согласно кивнул:

— Очень скоро.

— Мы подождем, — заявил я.

Улыбка на лице трактирщика завяла, и он, шаркая, удалился за свою стойку.

Лео провел рукой по струнам:

— А мы-то что будем делать? Просто тянуть время?

— Можешь сыграть и спеть, если хочешь. Может, нам даже за это сделают скидку со съеденного гуся.

Лео рассмеялся, потянулся за гитарой и запел по-английски:

Вряд ли гномы и трактирщик знали, что такое пароходная сирена, но и они слушали внимательно.

В трактир вошел хорошо одетый «господин», но прерывать песню не стал. А сам трактирщик его не заметил.

У нас с Лео один и тот же любимый поэт. Следовало ожидать.

Обнаружив, что его слушают затаив дыхание, Лео смутился и опять приставил гитару грифом к стене.

«Хорошо одетый господин» подошел к стойке и начал чем-то шептаться с трактирщиком. Похоже, это тот самый «работодатель». Я внимательно его разглядывал: прихрамывает, левая рука тоже не в порядке, а медицина здесь… Тем не менее он, несомненно, самый опасный в бою человек из всех, кого мы сегодня видели.

Трактирщик кончил шептать и мотнул головой в нашу сторону: я угадал.

Господин шагнул к нашему столу и вопросительно поднял брови. Я кивнул. Он сел спиной к залу — храбрый… или глупый.

— Форрест, — представился он.

— Энрик, — ответил я. — Вы посредник?

Он утвердительно кивнул.

— А какая работа? — поинтересовался я.

— Про дракона слышали?

— Даже видели, — ухмыльнулся Алекс.

— Гонорар? — поинтересовался я.

На деньги мне, разумеется, наплевать, но играть эту роль так приятно!

— Десять тысяч. Золотом, — он ожидал наших ахов, но не дождался. Мы усиленно делали вид, что за меньшие деньги сроду не работали.

— Пятнадцать, — выдавил он из себя, — и надо спасти одну знатную даму, если она еще жива, за отдельное вознаграждение, — подмигнул он.

— Хорошо, — согласился я. — Аванс?

— Нет! Слишком велик соблазн взять и смыться.

Гвидо и Роберто в ярости вскочили со своих мест.

Я хлопнул ладонью по столу, и они сели обратно. Форрест не пошевелился.

Я покачал головой:

— На снаряжение.

— Сколько?

— Я пока не знаю. Увидеть дракона со стороны — не значит догадаться, как его пристукнуть, — я вытащил из кошелька золотую монету, обещанную трактирщику, и покрутил ее в руке.

Он это увидел, и его повлекло к нашему столу, как влечет к магниту железные опилки. Я положил деньги на край стола, но, когда он попытался забрать монету, я накрыл ее ладонью.

— Скажи, уважаемый, — обратился я к нему так грубо, как только мог из себя выдавить, — что ты знаешь о драконе?

— Э-э-э, — потянул трактирщик.

— Садись, — предложил я, — разговор будет долгий, а делать пока всё равно нечего, — я кивнул на почти пустой зал. Гномы шептались о чем-то своем, гномьем, пили что-то из больших кружек и уходить не собирались.

— Я человек маленький… — затянул трактирщик песню всех трактирщиков от Адама до наших дней.

— Но хорошо осведомленный, — отрезал я. — Я видел неподалеку обгоревшие крыши. Пламя он выдыхает?

Трактирщик кивнул.

— А на какое расстояние? — не выдержал Гвидо.

Трактирщик пожал плечами. Я вопросительно взглянул на Форреста.

— Я тоже не знаю, — сказал он.

— А что говорят посетители? — спросил я, весело глядя на трактирщика.

— Они все больше спрашивают, — проворчал тот, очень он был недоволен. Как же, ему по штату положено быть человеком осведомленным.

— Ну, девушек он ворует, что покрасивее.

— И много?

— Э-э-э, ну шестерых здесь уволок. А сколько еще… Бог знает.

— Ясно. А ест он что?

— Их небось и ест! Проклятый змей!

— Фу! Вкусовые качества от красоты не зависят.

— Ну-у, были тут… жаловались, что овец крадет.

— Вот это другое дело.

— А логово у него где? — продолжил я допрос.

— Да кто ж его…

— Откуда были те, у кого он овец поел? — прервал я бессмысленное предложение.

— Ну-у, э-э-э, из Трехгорья.

— Понятно. Сколько туда ходу?