Однако во дворе было слишком много людей и слишком мало света. Отто-Карл не мог охватить взглядом всех и не заметил Кремешка, подобравшегося к нему сзади. Расторопный разбойник держал в руках трофейный мушкет и угостил прикладом Отто-Карла по затылку. Тот рухнул, выпустив настоятеля.

Сигвард шагнул к Ивелину, чтобы взглянуть, жив ли он, но тут кое-что отвлекло его внимание. Вернее, кое-кто. Монашек, пробиравшийся мимо упавшего Отто-Карла и красовавшегося перед соратниками Кремешка. Нечто в фигуре и походке чернеца заставило его насторожиться. Он прыгнул вперед, цапнул монаха за капюшон – из-под которого при этом выбились черные кудри. Довольно хмыкнул:

– А, вот это кто…

Женщина, превратно истолковавшая его замечание, произнесла самым проникновенным голосом, какой можно представить:

– О сударь! Я вижу – вы благородный человек! Спасите меня, и благодарность моя будет безмерна!

Сигвард вытащил из-за пояса пистоль.

– Могу оказать услугу – пристрелить, пока сюда не добрались мои приятели. – Затем он с досадой вспомнил, что не успел перезарядить оружие, рубить же девицу мечом было как-то неприятно. Вдобавок он обещал Кружевнице – доносчица должна узнать, за что ее убивают. – Привет от Сайль Бенар, Маджента.

Он разжал руку, державшую капюшон. Маджента не успеет убежать, прежде чем он выстрелит.

Она и впрямь не успела, хотя и отшатнулась. Выстрелить Сигварду помешал отец Джеремия, до того пребывавший в оцепенении:

– Не надо! Не стреляйте!

– А вы, святой отец, не вмешивайтесь!

Но настоятель, упорствуя в добродетели, загородил женщину собою, встав перед дулом пистоля.

– Я… не позволю… убивать… сейчас… – Он говорил с трудом. Кровь стекала из пореза, и он, машинально проведя рукой по шее, еще больше ее размазал.

Этого Сигвард никак не мог понять. С какой стати отцу Джеремии вздумалось защищать пособницу врага? Да и против убийств поднимать голос было поздновато. Объяснять это настоятелю он не собирался, просто намеревался оттолкнуть того с линии прицела.

Не дожидаясь, пока священник примет грудью предназначенную ей пулю, Маджента кинулась прочь, подхватив рясу, чтоб не путалась в ногах. И попала в объятья человека, целенаправленно пробиравшегося по двору от ворот. А ворота, вопреки приказу Сигварда, оказались открыты.

– Кажется, я вовремя, – сообщил Перегрин. – Капитан, прошу вас, не стреляйте.

– Да что вы как сговорились! – с досадой сказал Сигвард.

Ингоз, впустивший Перегрина, переминался у ворот, ожидая развития событий.

Маджента, всхлипнув, вцепилась в мага.

– Господин Перегрин, спасите меня от этого чудовища!

– Безусловно, дорогая моя, безусловно. – Он повысил голос так, чтоб и Сигвард мог слышать. – Тем более что Джиллиард Роуэн, с которым вы так жаждали встретиться, прибыл и ждет вас.

Сигвард опустил пистоль. Допрос – это был довод, это он понимал. А Перегрин, прежде чем Маджента успела спохватиться, быстро развернул ее и скрутил ей руки, для чего извлек невесть откуда прочный шнур, наподобие тех, какими в Зохале душат провинившихся царедворцев.

– Вот увидите, все еще разрешится ко всеобщему удовольствию, – мягко проговорил он. Остальные были вольны толковать его слова как угодно.

Отец Джеремия, кряхтя, склонился над упавшим, перевернул его.

– Жив? – осведомился Сигвард.

– Да, только оглушен.

Обретавшийся рядом Кремешок готов был это исправить, но Перегрин остановил его.

– Это и есть человек, называвший себя Ивелином?

Настоятель кивнул – не подумавши, какую боль это ему причинит, и едва не зашипел.

– Он… но командовал другой… – Отец Джеремия обвел взглядом двор, где затухало сражение. – Не вижу его…

– Не этот? – Сигвард указал на убитого «плясуна».

– Да. – Настоятель почему-то удержался на сей раз от осуждения смертоубийств.

Перегрин тоже решил, что тут ничего уже не поделаешь.

– Этот мне тоже нужен для допроса, – он указал на Ивелина, – а с остальными поступайте как знаете.

Ближайшее время ушло у Сигварда на это самое «как знаете». Бой был выигран, и к рассвету все стихло. Оставшиеся наемники сложили оружие, и нужно было решать, что с ними делать. Для начала под радостное гиканье и гыканье монахов (что со стороны святых отцов было несколько неприлично) их загнали туда, где монахи недавно находились. В дальнейшем их можно было перевешать без суда за нападение на святую обитель, но Сигвард с этим не торопился, подозревая, что вернувшийся Роуэн предпочтет прибрать бесхозных парней к рукам.

Людям Мейнера пришлось исполнять несвойственные им роли охранников. Впрочем, это их скорее развлекало, чем возмущало. Вдобавок образовалась возможность провести сколько-то времени под крышей и в тепле. Зимой постоянно мыкаться по лесу даже при здешнем мягком климате не слишком приятно. Вдобавок были раненые, были и убитые – и с той и с другой стороны. И нужно было позаботиться и о тех и о других. Монахи занимались этим, хотя еле двигались от усталости. Сильные чувства, захлестнувшие их после освобождения, сошли на нет, а вместе с чувствами отступили и силы. Разбойники были повыносливей, но тоже притомились, и Сигварду пришлось найти тех, кто пободрее и мог бы нести стражу, иначе бы все немедля завалились спать.

И поговорить с Перегрином он собрался, когда уже вовсю светило солнце. Но сделать этого не пришлось.

– А уехал он, – сообщил сонный Кремешок. Он сидел у ворот, прикладываясь к кувшину с пивом… оказывается, наемники вылакали не весь запас. – Уехал и бабу с собой забрал, и того хмыря, которого я по башке шарахнул. Поперек седла загрузил, как куль, и увез…

– Что, один?

– Зачем один? С этим парнем, с Дороги… И еще с ним пара мордоворотов была. От Роуэна, он сказал. Он и поехал к Роуэну, в Галвин. И тебе велел сказать, чтоб приезжал, как освободишься. Сказал, тебя пропустят.

Услышанное не порадовало Сигварда. Маг и его работодатель провели всех. Заставили потрудиться на себя, а сами сняли сливки…

И еще. Пленные.

Судьба Мадженты сейчас не очень волновала Сигварда. Весьма сомнительно, что нынче Роуэн соблазнится ее женскими чарами, а выжать сведения из нее он сумеет.

Но Отто-Карл… «кузина Карлотта»… какого черта ему занадобилось в Открытых Землях? Сигвард столь охотно принял поручение очистить монастырь, потому что надеялся услышать это лично. Без посредства Перегрина.

Теперь не получится.

Значит, надо ехать в Галвин.

Подошел Мейнер, уже осведомленный о произошедшем.

– Если мы тут задержимся, даже ненадолго, надо бы провиантом разжиться, – сказал он.

– Это в любом случае надо. Попробую выбить припасы из Роуэна, раз уж мы на него сработали. – Он подумал, что не стоит ограничиваться провиантом. Мейнер и его люди совершили благой поступок, но не следует полагаться на благородство разбойников. За работу надобно платить. Особенно при нынешнем положении дел.

Похоже, Мейнеру пришла в голову та же мысль. Он многозначительно усмехнулся:

– Поезжай. А мы тебя здесь подождем.

– Старые семьи? Убей меня бог, что за бред!

– Но ведь они существовали, друг мой Джиллиард. – Перегрин убрал черный кристалл в кошель и разминал затекшие пальцы.

– Кто бы усомнился! – Несмотря на язвительность тона, Роуэн был явно зол. – Существовали, но в течение столетий их становилось все меньше, пока они не вымерли совсем. Любой, кто сейчас заявит о своей принадлежности к старым семьям, – не более чем наглый самозванец. Наш род мог бы претендовать на имя старой семьи, ибо Роуэны известны в Карнионе свыше тысячи лет. Но истинные карнионцы знают: старая семья не значит только «родовитая», древности крови недостаточно, нужно обладать определенными способностями…

– Об этом мы поговорим позже, – Перегрин не дал ему закончить фразу. – А этот человек всего лишь повторяет то, что услышал от девицы.

– Еще бы! Только житель Тримейна может отличаться таким невежеством, и провести его нетрудно. – Роуэн постепенно успокаивался. – Что касается девки, то с ней все ясно. Как только Серк обнаружил, что конторка взломана, я понял, что Трибунал не имеет к девице никакого отношения. Им понадобилось бы нечто иное, чем мои деловые бумаги.