— Посмотри сам, варркан. Если хочешь.

Я хотел. Я очень хотел. Потому, что прекрасно понимал, что пока Император творит свои безобразия буквально под моим боком, ничего хорошего из этого не получится. Тем более что у меня есть что сообщить ему и показать. По его же личной, если можно так выразиться, просьбе.

Следуя за Королем, в сопровождении Оливии, которая не отставала от меня ни на мгновение, мы быстро добрались до того отделения замка, где находилась комната сына Короля. Уже на подходе к ней я понял, что Король предпринял невиданные меры безопасности.

По всему коридору, укрывшись за мешками с песком, лежали лучники — мертвяки, держа наготове свое оружие. У каждой двери, то и дело подозрительно оглядываясь, сжимая топоры, несли вахту домовые и лешие. При нашем приближении они прятались за выступы и орали:

— Стойте Ваше Величество! Если это Вы, Ваше Величество, то назовите пароль.

Король, как ни странно, называл пароль, и мы благополучно проходили пост.

— Зона секретности? — поинтересовался я.

— А как же без нее, — Король на ходу проверял у часовых знание устава караульной службы. В ответы он, впрочем, не вслушивался, полностью доверяя своим подчиненным.

— Откуда столько народу? — поинтересовался я, вспоминая, что совсем недавно в замке насчитывалось всего несколько леших и домовых.

— Это беженцы, вставшие под знамена освободительного движения, — пояснил Король, перебирая длинными ногами, — Домовым нечего делать в покинутых домах. Лешим негде жить. Мертвяки, и так понятно. Нелюди первым делом кладбища перерыли, всех с мест согнали. Русалки и водяные, вот, прибежали. Их булыжниками здоровыми глушить стали. Сейчас они у меня в серебряном руднике пристроены. За последние несколько дней сотни три всего привалило. Оно конечно хорошо, есть кому стены защищать, но с кормежкой все труднее становится. Все, пришли, варркан.

Король остановился. Коридор, до этого достаточно освещенный факелами обрывался тенью, за которой наступала темнота.

— Никто не может пройти туда, — Король, в подтверждении своих слов, снял со стены факел и швырнул его в темноту.

Огонь перелетел через невидимую границу и исчез, словно и не было вовсе жаркого смолянистого пламени.

— Несколько моих храбрецов пробовали зайти туда, но никто не вернулся, — Король развел руками.

Как я и думал, Император так и не снял эту, непонятную мне, защиту. Боится? Не хочет никого видеть?

Я присел на корточки и осторожно прикоснулся к темноте. Молнией не ударило, по башке не шибануло, никто ничего не откусил.

— Что скажешь, варркан?

Я спиной чувствовал, как Король и окружающие его солдаты внимательно рассматривают мой затылок. И даже знал, каковы будут следующие слова.

— Ты не хочешь проверить, что там такое и узнать, что случилось с сыном моим?

Уверен на все сто, что Король уверен, что услышит утвердительный ответ. Кому, как не мне, варркану с великолепным послужным списком, переться в эту жуть, которая пожирает не только солдат, но и даже огонь? Но мне-то этого не хочется. Но с другой стороны, что еще остается делать?

— Оливия, ваша дочь, пойдет со мной.

Если бы Король в эту секунду с ходу отрубил мне голову, я бы его понял. Одно дело загонять во мрак пришлого варркана путешественника, совсем другое собственную дочь, которую приобрел совсем недавно. Но короли народ весьма непредсказуем. За спиной разыгрался примерно такой диалог между папашей и дочуркой.

— Оливия! Государство и народ в опасности! Темные силы намерены погубить наше цветущее королевство. Я не могу приказывать тебе. Но если в твоем сердце, действительно, течет королевская кровь, ты пойдешь туда и вырвешь победу из пасти кровожадного монстра. И если будет возможность, уничтожишь Императора и спасешь своего брата. И тогда народ твой прославит тебя в веках. Иди, дочь моя, мы все будем молиться за тебя.

Заметьте, обо мне ни слова. А ведь по мою душу тоже не мешало помолиться. Я ведь не чурбан. Раз варркан, так что, не человек?

Но ничего этого, я естественно, королю не сказал. У него свои проблемы, у меня свои. Главное, чтобы девчонка не струсила в последнюю минуту и согласилась встретиться с братцем. А то, что встреча состоится, в этом я уверен.

Оливия любила свой несуществующий народ и очень желала спасти не только государство, но и своего брата. И наверняка Оливия вспомнила о своем острове, который ждал вестей от нее, единственной надежды.

— Я иду, — голос ее оказался тверд, как железо после пятой плавки. Даже я загордился, — И я уничтожу проклятого Императора.

— Не так быстро, девочка, — я успел перехватить ее за плечо, — Нам не помешает слегка подготовиться к долгожданной встрече. Король, могу ли я спросить о небольшом одолжении?

— Все, что угодно, мой друг варркан!

У варрканов есть замечательная особенность. Как только они соглашаются с кем-нибудь сотрудничать, то мгновенно становятся лучшими друзьями. Но сейчас не об этом речь.

— Отведите своих часовых подальше отсюда, — потребовал я, — Можете наблюдать за нами, но только издалека. В момент вторжения возможны побочные эффекты в виде вспышек, когтей и девичьих криков.

Король гаркнул на мертвяков, которые, ни слова не говоря, быстренько смылись за поворотом. Сам король, на прощанье обняв Оливию и похлопав по плечу меня, залег за мешками с песком. Достаточно далеко, чтобы не слышать моих разговоров с девчонкой, и не попортить глаза в случае неприятных инцидентов.

Впереди нас ждут неприятности. Впереди нас ждет смерть. Никто не знает, вернемся ли мы обратно. Но идти вперед надо. Это единственный шанс, и единственный путь, которым мы можем пойти. Отбросить в сторону глупые мысли о конечности жизни. Отбросить в сторону страх. Забыть о дрожи, о пугающих тенях. И идти. Потому, что только там мы найдем разгадку великой тайны, которая правит этим миром.

Примерно такую чушь я пересказал Оливии, которая не скрывала крупной дрожи. Что в коленках, что в руках, что на зубах. Не землетрясение, конечно, но достаточно чувствительно, чтобы понять, кто из нас больше боится.

Из нас? Я так сказал? Невероятно. Но признаться, это тот редкий случай, когда я не покривил душой.

Я боялся. Всесильный варркан, не раз спасавший мир от злобных тварей, боялся. А почему бы и нет? Вся история варрканов говорит о том, что ни один из всех известных мне варрканов, прошлых варрканов, не заканчивал жизнь свою от старости на скамейке в саду под раскидистыми ветвями яблони. Или чего хуже, на койке с металлической уткой под одеялом, и под неусыпным оком ворчливых милосердных старушек.

Варркан всегда умирал на поле боя. Это самая лучшая смерть. От меча ли, от юркой стрелы, от клыков злобного монстра. А чем я лучше? Ничем. И что-то подсказывало мне, что если я сделаю хоть один неверный шаг, то закончу варркановскую жизнь в темноте, которая раскрывается в данную минуту передо мной. Но ждать чего-то другого? Стоит ли?

— Ты тоже боишься? — шепотом спросила Оливия, уловив страх.

Я неопределенно покривлялся, стараясь всем свои видом показать, что мне все нипочем. Но потом передумал и признался:

— Боюсь. Не нравится мне это путешествие. С самого начала не нравится. Аж волосы дыбом встают.

Оливия встала на цыпочки и постаралась пригладить мои волосы, которые действительно стояли дыбом. Ничего у нее не получилось.

— Брось, Оливия. Не на свадьбу идем. Давай-ка лучше приготовимся.

Приготовления много времени не заняли. Освободить оружие от чехлов. Проверить узелки и застежки на одежде, наложить на себя пару другую оберегающих заклинаний. От дурного глаза, от стрелы-дуры, от слепоты невидящей.

Попрыгав на месте и убедившись, что все давно и так хорошо, а все эти как бы необходимые приготовления лишь попытка оттянуть время, я махнул девчонке, показывая на стену из темноты.

— Пока ничего не прояснится, держи меня за руку. Крепко держи. Не хватало, чтобы ты еще потерялась. Поняла?

— Я не маленькая, — фыркнула Оливия, но за руку вцепилась так, что я подумал о том, что будет проблематично в нужное время освободиться от крепких тисков недевичьего рукопожатия, — Так мы идем или будем топтаться на месте и ждать, пока небо обрушится на наши плечи?