— Ждите здесь, — предложил мертвяк, втягивая в морщинистую шею костлявую голову, и торопливо исчез из зала.

Я прошелся пару раз по периметру, осматривая портреты. Подкинул дровишек в камин. Потом мне стало скучно, и я расположился на троне, усевшись на него с ногами. И даже немного задремал.

Именно в таком положении меня и застал король. Он бесцеремонно скинул со своего имущества мои ноги, уселся рядом и облокотился на подлокотник.

Так мы посидели минут пять. Король молчал, уставясь вдаль. Я болтал ногами, ожидая, когда король соизволит отойти от мыслей государственных. Но, так и не дождавшись, решил завести разговор сам.

— Как дела-то?

Король, не меняя положения глаз, пожал плечами.

— Хреново.

— Чего так? — в профиль король напоминал Наполеона. Только с бородой и совершенно лысого.

— Нелюди достали. Столько лет одно и то же. Война, война, война. Устали мы, Варркан, оружием бряцать. Но не видно этой проклятой войне ни конца, ни края. Столько лет…

Король спрыгнул с трона, упал на пол и отжался ровно двадцать раз.

— И все это время в замке? Кушаете-то что? — нравится, ну и пусть отжимается.

— А нам много не надо, — король, продолжая меня удивлять, встал в позу английского боксера и произвел серию стремительных ударов по воздуху, — В замке едоков-то, всего ничего. Мертвякам еда не нужна, светом дневным питаются. Випперы мошкару ловят, тем и довольны. Русалкам только воду подавай. Специально для них колодец на заднем дворе вырыли.

— А остальным живым?

Король потряс руками, хрустнул костяшками пальцев и вернулся на свое место на троне:

— А из живых в замке всего два человека. Я, да сын мой. Вот и все. Удивлен?

Конечно, удивлен. Я-то думал, что крепость, это последний оплот всего местного человечества. А оказывается, замок лишь убежище последних двух живых существ, один из которых считает себя королем без королевства. А второй, судя по слухам, вообще неизвестно кто.

— Ты есть хочешь? — неожиданно поинтересовался король.

— Хочу, — признался я. Варрканы, хоть и неприхотливы в пище, но пополнить силы не помешает. Кто его знает, что там впереди? — Только насекомых не буду. И жажда меня не мучает.

— А я тебе, незнакомец, кузнечиков не предлагаю, — король пригладил бороду и кивком пригласил следовать за ним, — Мне домовые нормальную пищу таскают. Немного, конечно. И без всяких там излишеств. Дичь и фрукты.

— Сойдет, — я проследовал за королем, который по ходу дела пару раз выбросил по сторонам ноги и крикнул дурным голосом что-то вроде: — «йя!». Я так думаю, что у него данная шизофрения от долго сидения на одном месте. Короли должны по стране своей ездить, да с народом подотчетным общаться, а не торчать в замке, ожидая окончания войны.

Двигаясь по направлению к столовой, король коротко рассказывал о прежней жизни некогда густонаселенного замка.

— Здесь раньше охрана жила, — король указал на двери, — Здесь камердинеры. А здесь кухня. Знаешь, сколько у меня раньше поваров было? Двести человек. И камердинеров почти полсотни.

— И где же они? — мне, вообще-то совершенно неинтересно, сколько и чего, но путешествовать по серому и пыльному замку довольно скучное занятие. Тем более что для варркана нет неинтересных сведений.

— А они сейчас за стенами, — король неожиданно со всей силой и злостью врезал кулаком по стене, отчего несколько кирпичей рассыпались в крошки, — И не только они. Все. И повара и кухарки. И пажи и распорядители. Я не говорю о министрах, да советчиках приближенных. Первыми ушли. Как все началось, так и ушли. Даже золото свое оставили. Правильно говорят, нелюдям богатство ни к чему. Может быть ты, незнакомец, хочешь поподробнее обо всем этом узнать?

Я не отказался. Интересно, король догадывается, что ко всему этому бардаку причастен его родной сынок? Из всего услышанного и увиденного здесь данный вопрос пока находится в стадии вопроса.

— Тогда за столом и расскажу.

Король ногой распахнул очередную дверь, и мы прошли в просторное помещение, бывшее раньше, в более счастливые времена, королевской столовой. От прежней роскоши остался только длинный стол, с резными ножками, да два стула, с высокими спинками и протертыми сиденьями.

— Все остальное сожгли, — пояснил король, проследив мой удивленный взгляд, — Зимы нынче холодные, а за дровами, сам понимаешь, в лес не пойдешь. Садись сюда. Да сильно не ерзай, развалится.

Я аккуратно присел на краешек одного из последних во всем королевстве стульев. Король протер рукавом стол и замер в задумчивости. Как совсем недавно, на троне.

Двери распахнулись, и два домовых, в серых, перевязанных веревками, рубахах, подтащили к столу корзину. Из которой извлекли на стол запеченный на углях трупик лесного кабанчика, пригоршню маленьких и жутко неаппетитных яблок, завернутые в лопух дикие орехи, пару рыбин неизвестного происхождения и головку чеснока. Завершал сервировку праздничного стола кусок засохшего хлеба, да бутылка с водой.

— Ради тебя постарались, — усмехнулся король, провожая взглядом домовых, — Они-то, кстати, меня окончательно и убедили, что ты как бы Варркан. Про слухи разные говорили, да предсказания.

— Домовым можно верить, — согласился я, прикидывая на глазок количество припасов, которые возможно достанутся мне лично. Выходило, что не слишком много.

Ели молча. Король без всякого видимого аппетита сжевал свою половину кабанчика, заел, не скривился, лесными яблоками, отхлебнул водички. Я проделал то же самое, исключая второй и третий пункт. Воды всегда успею нахлебаться. А вот орешки про запас в карман можно насыпать. Король не против.

— Чеснок не забудь, — посоветовал король, — Первейшее средство против различных заболеваний, передающихся нехарактерными путями.

— Нельзя мне, — попробовал я отказаться, — Нюх сбивает.

Но под насупленным взглядом величества пришлось разжевать пару долек. Очередная проверка. Настоящая нелюдь от чеснока сильно чихает и обильно растворяется в окружающей среде.

— Ну так как это было? — за неимением салфеток я вытер рот старым проверенным способом. Рукавом.

— Как это было!? — встрепенулся король, — Как обычно. Неожиданно и без предупреждений. В тот год мое королевство как раз готовилось праздновать восьмилетие единственного сына. Гости созваны, столы накрыты, полы начищены, стража проинструктирована. Со всех концов королевства гости накатили. Восемь лет, не восемь месяцев. Согласно старым традициям именно в этом возрасте мальчик превращается в мужчину.

Пока король, то и дело смахивая скупую мужскую слезу, рассказывал о количестве гостей и качестве подарков, я вспомнил об Оливере, так некстати оставшегося в стане грозного и коварного врага. И, по всей видимости, надо честно признать сей факт, на сегодняшний день его уж наверняка нет в живых. Жалко, конечно. Но война, есть война. Папаша его приемный мне, конечно, вставит по первое число, но видит бог, я сделал все что мог, чтобы обезопасить наследника. Но что получилось, то получилось.

— И вы говорите, что первым был Главный Министр? — переспросил я, ухватившись за последнее слово в рассказе короля.

— Именно так. В самый разгар праздника с ним случился странный припадок. Свалился на пол, забился в судорогах. А потом, на глазах у всех превратился в нелюдя.

— А как это выражалось? — характер превращения весьма важен при окончательном диагнозе. Если человек превращается в вампира, значит, его покусали. Если в виппера, значит он сам не то укусил. Если шерсть в неположенных местах наружу полезла, значит, брился не по расписанию. Последний случай для человечества безопасен.

— А у него отвалилась голова, — король отодвинулся от стола и закинул на него ноги в кожаных подкованных сапогах, — Я голову ему, конечно, рано или поздно все одно отрубил бы. Но что бы так! На глазах у всего королевства…

— А дальше? — я последовал примеру короля и закинул свои ноги на стол. Стул заскрипел от тяжести, но выдержал.