— Зато во время учебы репутацию не снимают, — добавил Отар. — А вот прибавить могут. Не много, пару-тройку пунктов, если сумеете отличиться, но тем не менее. Так обычно народ ее и накапливает.

— А за что ее все-таки снимают? — уточнил Алан. — Я уже понял, что за ругань, драки и неподчинение магистрам. А есть еще какие-то ситуации, не такие очевидные?

— Есть, — Дирион кивнул. — Например, опоздание на построение и пропуск занятий.

— Ага. Кстати, один из местных излюбленных приемов сделать гадость — заблокировать кого-нибудь в уборной. — поддакнул Ланс. — Магию там применить нельзя, а пока выбираешься, вполне можешь опоздать на построение. И обвинить формально некого: замок ведь могло и просто заклинить. Так что очень не советую оказываться в таких местах всем одновременно.

Мы с девчонками быстро переглянулись. Кажется, нам очень повезло утром, что никто не заблокировал нас в душевой!

Хотя…

Я вдруг вспомнила о Дианэ. А ведь вполне возможно, что никакого везения не было, просто тленница за нами опять приглядывала.

— Соблюдайте осторожность, и проблем у вас быть не должно, — заключил Ланс. — А насчет Валентира дам один совет: как и в армии, здесь главное красиво печатать шаг и замирать по стойке смирно, преданно глядя командору в глаза. Попробуйте, и гарантирую, станете у вашего тирана любимчиками.

Так, за общением, завтрак и прошел. Столовую мы покидали довольные и напичканные ценными советами. Правда, на выходе едва не столкнулись с Диланом.

Я, было, напряглась в ожидании какой-нибудь гадости, однако тот, проходя мимо, наградил нас лишь мрачным взглядом.

Алан, впрочем, все равно не удержался, окликнув:

— Не хочешь продолжить наше общение, дорогой родственник? Мне вчера очень понравилось, результативно!

— Пошел ты, — сквозь зубы прозвучало в ответ. — Мое время слишком дорого, чтобы на тебя его тратить.

— Время? А, может, репутация? — Алан хохотнул.

Клянусь, я услышала тихий рык!

Дилан резко развернулся и зло процедил:

— Радуешься? Да при желании найти способ, как лишить репутации тебя и всех вас, слабаков, мне, и не только мне, раз плюнуть.

— Так чего ж не находите и не лишаете? — язвительно поинтересовался парень из тленников.

— Кишка у него тонка, — откликнулся Танаан. — Он только обещать, похоже, и может.

Глаза Дилана полыхнули огнем, а чувство исходящей от него ненависти стало почти физически ощутимым. В отличие от усмехающихся парней, я была уверена, что Дилан действительно способен сделать все, о чем сказал. Причем быстро. И видела, что он искренне этого хочет, но почему-то сдерживается.

— За то, что вас не трогают, спасибо своему куратору скажите, — бросил пепельник. — Вот он — реальный зверь. А вас тут вообще никто ни во что не ставит, избалованные неженки, — бросил пепельник и, развернувшись, пошел прочь.

— Даже так? Значит, восславим Темнейшего? Неожиданно, — растерянно хмыкнул Ирвен.

— Наоборот, ожидаемо, — возразил черноволосый тленник и довольно улыбнулся. — Наши своих не бросают. Ну и вас заодно защитим, че уж.

Алан прищурился, явно желая сообщить все, что думает о защите тленников, но не успел.

— Занятия вот-вот начнутся! Опаздывать нельзя! — выпалила я и, подхватив за руку, потянула его вперед.

Расписание занятий в военной гимназии отличалось от привычного нам большим их количеством, а еще разделялось на блоки. До обеда шла исключительно теория, после — практика. И если теоретические дисциплины особых проблем не вызвали, даже наоборот, в магометрии мы программу немного опережали, то едва дело дошло до практики…

В практике мы отставали во всем, причем сильно. Что там, можно сказать, практики у нас до перевода сюда в принципе не было!

Во-первых, на медитации местные студенты восполняли магический резерв намного быстрее, чем мы. Во-вторых, кроме энергоконтроля здесь уже вовсю шли дополнительные занятия по магической защите. И одно из них, под невзрачным названием «полоса», оказалось для нас неприятным сюрпризом.

Уже то, что проводилось оно на улице и командором Валентиром в придачу, не предвещало ничего хорошего. А кислые лица кадетов-сокурсников, идущих в сторону одного из заснеженных полигонов, опасения только укрепили.

Нам, правда, неожиданно повезло. Едва курс выстроился перед командором, тот сообщил:

— Новички! Сегодня вы освобождены от практики ввиду недостаточной подготовки. Остальным, — он обвел взглядом строй, — разделиться на подгруппы по двадцать! Первая двадцатка на полосу!

«Ага. Групповое задание. Сейчас, похоже, и пригодятся утренние тренировки», — предположила я, однако ошиблась.

Едва переступив стартовую черту, группа кадетов сразу рванула врассыпную, не проявляя ни малейшего желания работать в команде и прикрывать друг друга. Каждый бежал отдельно, и уже через минуту я поняла, почему. В сотрудничестве просто не было смысла!

Магических шаров было много, появлялись они абсолютно спонтанно и точно летели в бегущие цели. Предугадать, откуда пойдет следующая атака никакой возможности не было. Щиты при таком количестве попаданий с едва восполняемым резервом первокурсника долго удерживать было практически нереально. Так что командная работа кадетов только замедлила бы. Здесь все решали исключительно везение, умение уворачиваться и, разумеется, скорость.

Вот прямо на моих глазах магический щит одного из выдохшегося кадетов, не получив подпитки, рассыпался от очередного шара. Тут же другой шар скрученной энергии ударил откуда-то сверху, отбрасывая еще одного несчастного парня прочь. Третий парень не заметил неожиданную атаку откуда-то из-под снега. Коварный шар вылетел прямо у него из-под ног и, пробив щит, ударил точно в грудь…

То один, то другой кадет валились в снег, обессиленные, так и не сумев преодолеть проклятую полосу.

Через несколько минут на ногах осталось всего три кадета. Но и до конца полосы осталась каких-то двадцать шагов. Казалось, рвани из последних оставшихся сил, и вот она, победа!

Двое именно так и решили сделать. Выставив истончившиеся щиты перед собой, они со всех ног бросились к финишу.

Последний выбрал другую тактику. Он явно решил, что подобный рывок истощит последние силы, поэтому окружил себя щитом полностью и двинулся вперед, щедро вливая оставшиеся силы в защиту, не расходуя их на бег.

Первым двум поначалу везло. Поначалу — это целых десять шагов. Но затем последовал внезапный массовый залп магических шаров и буквально смел бегущие фигурки. Я аж зажмурилась на мгновение, словно на себе ощутив отчаяние поверженных кадетов.

На полосе остался лишь последний из двадцатки кадетов. Парень, словно танк, шел вперед, не пытаясь уклоняться или перемещать щит по целям для экономии. У него словно открылось второе дыхание, щедро вливавшее энергию в измученное тело.

Магический щит замерцал, когда до конца полосы оставалось всего пять-шесть шагов. И тут ему навстречу взвилась гроздь атакующих шаров. В отчаянии парень бросился вперед, каким-то чудом уклонившись от шара, летящего сбоку. Получил удар, второй, и еще один удар в спину, от которого кадета швырнуло вперед. Парень, словно плуг, пробороздил снежную кашу и остался лежать… за финишной линией проклятой полосы!

Я глубоко выдохнула и расслабила глубоко сжатые от напряжения пальцы. Вот это у них тут тренировочки!

— Жесть какая, — тихо выдохнула Иланна, провожая взглядом единственного победителя этого забега, ковылявшего к командору.

— Я и до половины этой полосы не пройду, — пробормотал парень из тленников.

— Так и они, вон, в большинстве своем тоже до половины не прошли, — отметил Танаан. — Не так наш уровень и различается, в итоге.

А на старт уже выдвигалась вторая двадцатка.

Несмотря на то, что снегопад все усиливался, их забег мы тоже смогли узреть в полной мере и получить подтверждение словам пепельника. Из этой группы финиша не достиг никто, как и из третьей. В четвертой повезло двоим, однако по общей сумме итог был неутешительным.