Пока ректор возвращался к преподавательскому столу, я рассматривала золотого жука на своей ладони. Ювелиры великолепно поработали. На жестких крыльях даже виднелись характерные продольные полосочки, а утопленные в металл камушки поблескивали так, что казалось, жук шевелится.

— Откройте амулет так, как я только что показывал, — велел лорд Адсид, для наглядности взяв оставшийся в шкатулке артефакт.

Крылья моего золотого жука раскрылись с едва слышным щелчком, заблестела изумрудом колбочка.

— Возьмите иглу, уколите палец, — продолжал давать указания ректор. — После этого нужно осторожно вывинтить колбочку и прочитать первую часть формулы.

Леди Кенидия взволнованно прокашлялась и с явной опаской поднесла иголку к пальцу, все не решаясь уколоть себя. Княжна Оторонская, напротив, действовала резко и быстро. Слишком резко и слишком быстро, что само по себе чревато неприятностями, а если ещё и зажмуриться в последний момент, то их точно можно обеспечить. Игла не уколола подушечку, а прошла вдоль пальца под кожей. Девушка вскрикнула от боли, неловко выдернула иглу и, зло бросив ее на стол, прижала другой рукой глубокую кровоточащую царапину.

Лорд Адсид мгновенно оказался рядом с княжной, участливо попросил показать ему поврежденный палец. Мягко умостив левую руку девушки на своей ладони, высокородный эльф зашептал ранку, оставив на коже только капельку крови.

— Будьте осторожны, леди Сивина, — встретившись взглядом с пунцовой от смущения студенткой, проникновенно сказал лорд. — Ваша решительность делает вам честь, но магия не терпит суетливости.

Вообще-то он ее пожурил. Но из-за тона, из-за того, как мужчина ласково заключил на пару мгновений ее ладонь в свои, леди Сивина сияла, будто услышала самый приятный в жизни комплимент. Лорд Адсид отошел, а девушка прижимала к груди руку, которую он до того держал, и, прикусив губу, исподлобья следила за ним.

Рядом раздалось тихое шипение — подруга Тамоны дрожащими пальцами пыталась вывинтить колбочку из амулета. Сосудик не поддавался, и девушка бранилась сквозь зубы. Но только по движению губ было видно, какие именно ругательства она произносила. Воспитанная госпожа из хорошей семьи, а уж тем более леди и уж всяко королева подобных слов не то что знать, а и слышать нигде не должна была.

— Обходитесь бережней с составом. Запаса зелья нет, — наблюдая со своего места за войной девушки с артефактом, предупредил ректор.

Третьекурсница вздрогнула, отложила на минуту артефакт и, немного успокоившись, все же вывинтила пузырек.

Мне ни игла, ни жук хлопот не доставили, а формула, певучая и мягкая, казалась теплой, приятной и дарила чудесное ощущение правильности происходящего. Если все заклинания магии крови такие, то совершенно непонятно, почему к этому направлению науки такое предвзятое отношение.

— Капните немножко крови в колбочку, — низкий голос лорда Адсида красиво вплелся в оставшиеся после заклинания ощущения. — Не пугайтесь, жидкость поменяет цвет. Так и должно быть.

Я осторожно выполнила распоряжение. Кровь скользнула по стенке, растеклась по поверхности зелья, мгновение — состав стал бирюзовым с синими спиральками. Оглядевшись по сторонам, отметила, что такой цвет был только у меня.

— Окрас состава зависит от силы дара, — тем временем пояснял лорд ректор. — Прочитайте вторую часть заклинания и верните колбочку на место.

Тягучая, замедляющая время сила формулы, дурманящее поблескивание синих спиралек, слившиеся в один голоса девушек. Я не очень отчетливо помнила, как вставляла колбочку на место, как закрывала кулон. Зато хорошо знала, что все это время смотрела на лорда Адсида. Он тоже не сводил с меня глаз и жестом показал, как надевает на шею воображаемую цепочку. Серьезный и сосредоточенный магистр повторил движение дважды, пока я его не скопировала. Бездумно, будто опьяненная. Лорд Адсид легко кивнул и отвернулся.

Постепенно сознание прояснялось. Я несколько раз моргнула, тряхнула головой, прогоняя остатки рассеянности после транса. Все же магия крови странная. Φормула не казалась сильной. Такими укрепляют емкости с зельями или бутылки коллекционных вин, чтобы избежать порчи и подделки. От обыкновенного запечатывания сосуда это заклинание отличалось пятью предложениями. Именно они отняли столько резерва, будто я не меньше получаса билась на арене, и ввели в такой глубокий транс, словно были формулами создания артефактов.

Все более удивительным казалось поведение ректора. Он впервые за время моего обучения в университете смотрел на меня так долго да еще и жестами давал советы на глазах у всех. Оглядевшись по сторонам, поняла, почему он изменил собственной привычке делать вид, что меня не существует. Остальные участницы отбора только-только начинали приходить в себя после заклинания и еще не могли сфокусироваться на действительности.

— Теперь, когда мы закончили с самой серьезной частью, думаю, вас заинтересуют результаты вчерашнего опроса, — лорд Адсид заговорил размеренно и бесстрастно.

Все взгляды и без того были прикованы к ректору, а после его слов казалось, что из-за разом возросшего напряжения дрожит воздух. Леди Кенидия сцепила руки на столе, Тамона нахмурилась так, что брови превратились в одну линию, а сжатые губы побледнели и стали незаметны на лице. Леди Сивина натянуто улыбалась, силясь изображать безразличие. В сочетании с тревогой во взгляде улыбка княжны выглядела жутковато.

Я ждала объявления результатов, затаив дыхание и запоздало осознав, что старательность и стремление выполнять задания так хорошо, как лишь возможно, подвели меня. Следовало отвечать с ошибками, неполно, чтобы оценка была плохой. Это дало бы мне возможность выскочить из отбора, не играть больше в игры королей и знати. Жаль, хорошая, умная мысль пришла так поздно…

— Можно было набрать всего сто баллов, — возмутительно спокойный лорд Адсид, казалось, не замечал охватившего всех волнения. — Двадцать вопросов по пять баллов каждый. Госпожа Минира получила шестьдесят восемь баллов. Леди Кенидия — семьдесят три. Госпожа Фейина…

При упоминании своего имени подруга Тамоны вздрогнула так, что жалобно заскрипел стул. Я заставляла себя дышать, надеясь, что хотя бы следующим магистр Адсид назовет мое имя.

— … Семьдесят четыре, — как ни в чем не бывало продолжал ректор. — Леди Рессида — семьдесят восемь. Госпожа Тамона — семьдесят девять. Госпожа Дрена — восемьдесят ровно. Леди Цамей — восемьдесят три. Леди Сарэт — восемьдесят три.

Две близкие подруги набрали одинаковое число баллов и обрадованно переглядывались.

— Леди Ветта — восемьдесят девять.

От волнения у меня стучало в ушах, и глубокий голос лорда Адсида с трудом пробивался через шум.

— Госпожа Льяна — девяносто четыре. Леди Сивина — девяносто три. Поздравляю вас всех с завершением первого испытания, — в руках ректора громко хлопнула закрывшаяся папка, его речь стала бойче, а тема очевидно нравилась ему больше оглашения результатов. — Учитывая личную заинтересованность обоих правителей в том, чтобы возможные невесты до срока привлекали к себе как можно меньше внимания, было принято решение не вывешивать нигде объявление с результатами.

Лорд Адсид положил папку на стол. И в этот момент я сообразила, что показалось мне неправильным, когда ректор называл два последних имени. Я набрала больше баллов, чем княжна, а он попытался это скрыть.

— Разумеется, любая из вас может ознакомиться с заверенным Видящей списком оценок, а также со своей работой. Если кто-либо из вас проявит похвальное желание совершенствоваться за счет допущенных ошибок. От себя могу добавить лишь, что больше всего затруднений вызвал последний вопрос. Изображенный на иллюстрации предмет — не столовый прибор.

— Что же это тогда? — не скрывая обиды, воскликнула леди Кенидия. Та из аристократок, что набрала меньше всех баллов.

— Алхимический инструмент, — раздраженно отрезала леди Сивина и, посмотрев на ректора, с вызовом уточнила: — Лорд Адсид, я, боюсь, ослышалась. Не могли бы вы повторить последние две оценки, будьте столь милостивы.