После слов о редчайшем явлении меня будто включили в розетку, но не простую, а в ту, которая в кабинете самого Провидения. И я оправдал ожидания Парней на сто процентов.

— Ты разве не сообразил, кого украл? Это же помощница Криптида. Не знаю, как её по-настоящему зовут, мне она представилась Барбарией… Во, вспомнил. Воллемия-Актинидия. Но она оборотень, а не дерево. Просто, имя такое, как у древнейших деревьев названия. Кем она коротала вечность на этот раз? Кого ты высверлил из скалы? Жабу? Лягушку? Ну, же. Признавайся, — чересчур красноречиво и эмоционально накинулся я на олуха из рода протуберанцев.

— Но это же простая окаменелость. Да, лягушка. Давным-давно издохла. Энергии в ней нет от слова совсем, — не согласился со мной горе-энергетик и сделал вид, что обиделся.

Пришлось объяснить ему разницу между настоящей окаменелостью и замершим во времени существом:

— Чудак-вурдалак! Она только кажется окаменевшей. Если твой шарик расколоть, охранительная капсула с замершим временем сломается, и она оживёт. А ожив, трансформируется в кого-нибудь хищного и огромного, и задаст тебе трёпку. Как можно не знать о помощнице Криптида? Это же её обычная стадия… Состояние для ожидания твоего крёстного, пока он чем-нибудь мается в тридевятом галактическом царстве. Или плавает по хроноволнам, как сейчас. То есть, как в нашем с тобой случае.

После моей пламенной речи Варвар потух и скукожился. Стал похож на бедного родственника в костюме с чужого, на три размера большего, плеча. Он что-то прошамкал на неведомом языке, с которого Эсхатос мне ничего не индоктринировали, а я и не настаивал. Вместо этого они «прислали» видение… Даже теле-видение кремлёвского дворца съездов с толпой аплодировавших делегатов.

«Ко мне приближается невидимый плазмоид. Ведёт себя как все орбы. Наверное… Кто-то из ворующих. Даю добро на пенетрацию», — чуть не сболтнул лишнего мистер Эдинис, но вовремя спохватился, вспомнив или наш уговор, или с кем имеет дело.

Самое странное, что я его понял, хотя никогда не слышал ни об орбах – энергетических сгустках редко когда видимых, ни о пенетрации – проникновении или проницании. Сообразив, что вот-вот к нам верхом на Прото-экспрессе прибудет Криптид, я продолжил то ли воспитание Варвара, то ли симуляцию прозорливости:

— Слышал, о чём говорит Эдинис? Что твой крёстный спешит лично выразить благодарность своему питомцу-клептоману. Готовься. Сейчас всё случится. Получишь энерго-подзатыльник за самоуправство с Воллемией.

А дальше случилось что-то такое, чего объяснить не могу до сих пор. Я всё видел, всё понимал, даже кое в чём принимал деятельное участие, но в то же время чувствовал себя не в своей тарелке. Будто видел всё со стороны, но как-то чересчур карикатурно и неправдоподобно. Словно в десятый раз смотрел один и тот же яркий цветной фильм и знал, что будет через минуту, что через другую, третью и так до момента, когда всё придёт в норму. А это случилось… Должно было случиться после расставания со всей компанией. С Варваром, с Криптидом, с разбуженной от «вечного» сна Воллемией… И, конечно, с Эдинисом.

Как мне казалось в тот стигми кронос… В тот момент времени, Протос незаметно для разума и души «склеили» из двух моих тел одно. Причём, без «удочки», которой то ли не было под рукой, то ли у них отсутствовал практический опыт её применения.

Впоследствии парни оправдывались, говорили… Внушали, что никакой «склейки» не было. Никто, мол, не пытался иннервировать…

Тьфу ты! Ещё один термин в подарок от того приключения. К тому же наполовину религиозный. Означает в том числе и демоническую потерю контроля за своими действиями. Но расскажу обо всём по порядку.

После моего шуточного предупреждения о прибытии Криптида, Варвар моментально пришёл в себя и восстановил свой внешний вид. Снова стал денди с напомаженными баками. Потом он что-то учуял и начал всматриваться куда-то мимо меня и немного вверх. К тому моменту я уже знал, что оттуда появится Криптид. И появится постепенно.

Сначала в небе возникнет небольшое мутное облачко, похожее на шар. Скорее всего тот самый орб, или на латыни – орбис. Облачко постепенно вытянется по вертикали и сформируется в ярко-белую фигуру старого знакомого. Потом фигура замедлится, спустится к нам, словно на парашюте, и за мгновение до мягкой посадкой станет привычным ворующим. То есть, а-ля англичанином из середины девятнадцатого века. Разумеется, с печальным, почти трагичным лицом маклера, расстроенного биржевой неудачей.

— Зисе поли, — поздоровался Криптид скорее всего с крестником, потому что в мою сторону даже на взглянул.

— Зисе поли. Живите долго, — ответил ему Варвар, почему-то продублировав греческое приветствие на русском.

На что я в десятый раз намекнул, что в курсе «первородства» гостя и пошутил:

— Приятного аппетита, Пещерыч ибн Протуберанец.

Когда Криптид снова проигнорировал меня, я ещё сильнее уверился в ошибочной гипотезе своего раздвоения, но не стал зацикливаться на ней чтобы птенцы Куома не раскрыли наши «прото-секреты».

— Ну и где она? Как ты её вынул из монолита? — казалось, без всяких эмоций и в открытую для присутствовавших спросил старший вурдалак младшего.

«Спектакль. Так не встречаются те, кто никогда не виделся», — подумал я, забывшись, и увидел с полсотни трагических масок бронзового цвета на фоне бордового сценического занавеса. Это была реплика от Эсхатос. А вот что она означала – я так и не узнал.

Дальше Варвар объяснил, что использовал навыки построения гнезда на Исиде. Что именно Криптид научил его и Гурмана, как можно через «тень» между соседними галактиками перемещать некоторое количество материи, и так далее. Кстати, эти «энергетики» запросто чеканят копии всего физического, всего живого и неживого. Как и всемогущие миры. Так они копируют то, во что обращаются их Природы, а потом решают жизнеспособная получилась тварь или нужно что-то исправлять.

— Ты же понимаешь, что я ничего подобного не помню. Головастик утверждает, что это из-за хроноволны. Но я вижу у тебя пару родных мне искр и понимаю… И не понимаю, как и когда мог наделить тебя тем, что потерял в одной недавней передряге, — продолжил представление старший трагик.

— Я получил их в час своего спасения. Иначе бы околел. Ты наделил меня парой «зелёных» и «ароматом» жизни. А Гурман получил пару «ультрамарина» и столько же «аромата». Помимо прочего мы с ним усвоили остальные клочки и фрагменты от… От того сгустка… Флоккулы-спикулы которые повитухи приговорили к безмолвию. Если бы не табу, думаю, они сами могли нас… Такие дела.

— Гурмана я точно ничем не наделял. Нет в нём моего «ультрамарина». Только «аромат», — не согласился сам с собой Криптид, а потом добавил. — «Ультрамарин» я тоже недавно потерял. Вероятно, Лекс… Закон Вселенной сработал, а вовсе не моя оплошность. Вот, значит, что это было… Вот, значит.

Пока старший ворующий справлялся с умопомрачительными новостями, Варвар незаметно для меня удалился за украденной гарпией-сиреной в одном окаменело-жабьем лице. Да-да, в греко-римской мифологии гарпиями и сиренами, а ещё ламиями называли женщин-оборотней.

— А как вы зовёте свою помощницу, которая нашлась не в тейянских недрах, а у Варвара в… логове? Мне подсказали, что в семье её назвали Воллемия-Актинидия, — спросил я не потому что интересовался, а потому что так было по сценарию, который воплощался, казалось, в десятый раз.

Разумеется, воплощался по моим ощущениям, а не на самом деле. Хотя… Занавес от прото-парней с оскалами беззубых и безглазых масок наводил не только на такие грустные мысли.

Но Криптид снова не торопился встречаться со мной взглядом, не то чтобы разговаривать. Только когда Варвар обозначил своё возвращение шелестом веток бирючины, как и положено было по сюжету нашей трагедии, старший ворующий удостоил меня и взором потухших глаз, и грустным ответом:

— Я называю её Ликой. От древнего Ликаон. Была… В древних легендах была прекрасная молодая Лика… Воллемия тоже была прекрасной и юной девочкой-оборотнем. Сейчас всё больше старушкой всем показывается.