Два этажа, в современном домашнем и уютном стиле. Диваны, пледы, стопка берёзовых дров около камина, чей-то трехколесный самокат в углу. С одной стороны, всё вроде бы лежит на своих местах. Нет ни пыли, ни грязи, не считая той, что занесла с собой особая следственная группа. Везде царит порядок, но я чую запустение. Здесь никто не живет, причем уже давно.

Кухня, все разложено по своим местам. Нет толком следов готовки, не считая завтрака, разогретого на сковородке. Кружки, тарелки, ложки… опять чувство запустения.

Второй этаж, три пустые спальни и кабинет. В последнем, не так давно кто-то работал. Лежит стопка пустых конвертов. Включается и выключается, гудит современный принтер для массовой печати. Отправитель на конвертах подписан, как «Координационный Центр ИСБ, Август Годслейб».

На столе остывшая кружка кофе, список зачёркнутых имен и пачка ксерокопий двух моих блокнотов. Тех самых, которые я через Хромова передавал в ИСБ Воронежа. Теперь всё предельно ясно.

Княжна Ольга, получив к ним доступ еще три недели назад, смогла навести шороху среди майлзов и сторонников Чернобога. Пока Август втихаря собирал материал, Ольга действовала иначе. Она заставила внутренних врагов Российской Империи мобилизовать свои ресурсы к определенной дате. Сама приказала атаковать Лубянку 38, дабы майлзы и апостолы Чернобога осмелели. Она заставила их поверить, что среди рода Грозных грядёт раскол и у мятежников есть шанс.

Княжна в мельчайших деталях знала и другое. КОГДА род Грозных ПОБЕДИТ, всех важных мятежников доставят к ней в Лефортовский Разлом. А дальше… я пока не понимаю. Возможно моё вмешательство в дело о мятеже привело к тому, что план Ольги вскрылся раньше ожидаемого. Может она хотела собрать и предателей не только из Москвы, но и из регионов? Того же великого князя Ушакова, надо как-то выкурить из Владивостока. Но это случится не сейчас, а лишь когда в Москве и в ближайших городах-сателлитах будут подавлены все крупные очаги восстания.

Дальше. Кто-то из нашей особой следственной группы передавал княжне информацию о том, что мы собрались в Лефортово. Тут-то и запустилась финальная часть грандиозного плана по мятежу. Разлом-тюрьма Ольги сейчас сливается с Разломом S-ранга Чернобога. Потому и вход в Разлом под Лефортово исчез.

Всех деталей не знала даже сама Ольга. Речь о каком-то устройстве, установленном на главный кристалл в Разломе-тюрьме. И да, тут Чернобог лично постарался. У него с княжной соглашение. Бог Гигахрущёвки заберёт себе из тюрьмы всех заключенных, переселив их куда-то в Центр. Бандитов, реально опасных маньяков, падшее дворянство — там всем найдётся место. Чернобог потихоньку заселяет свой карманный мир и от жителей со ступенями развития тридцать плюс ни за что бы не отказался! Взамен Ольга попросила лишь об одном — никто из тех, кого заберут в Центр, не должен потом вернуться на Землю. Даже предатели-тюремщики, следующие приказу верховного судьи. Таково их наказание за поддержанный мятеж. Всех несогласных, Ольга заперла в дальнем крыле наземной части Лефортовского СИЗО.

Я забрал со стола кружку с холодным кофе. Ещё один трофей! Вторая кружка у меня из Гигахрущёвки. Ну да! Я люблю собирать странные трофеи из необычных мест. Не каждый день бываю в доме у дочери правителя Российской Империи.

Зашёл в ванную, снял видения с зубных щеток. Потом с клавиатуры самой княжны Ольги. Покопался в ящике стола и там нашёл старое обручальное кольцо. В компьютер лезть не стал, так как в каждой комнате сейчас находилось по одному бойцу ИСБ. Семён Семёныч, помощник Августа так распорядился.

У немолодого хмурого мужика, находящегося вместе со мной в кабинете Ольги, на плече щелкнула рация.

— Пшш… Кристоф Самойлов, спустись в бункер….Пшшш… Тут с тобой поговорить хотят.

Спускаюсь со второго этажа на первый. Оттуда к подвалу и в коридор, что ведет в бункер.

— Всем сотрудникам ИСБ! — слышу из рации пробегающей мимо группы бойцов-джагернаутов. — Покинуть здание и занять свои места в машинах. Повторяю! Всем сотрудникам ИСБ покинуть здание…

Пробежав чуть дальше, подхожу к явно удивлённому Семёну. Поверх свитера у него теперь бронежилет. Два ранения за один день это не шутка. Мирон, второй помощник наследника, нервно сжимает автомат и взглядом контролирует подступы к коридору. На меня будто специально не смотрит.

Семён кивком указывает на хмурую фигуру шефа. Август сидит на стуле, голова опущена вниз. Всех посторонних отсюда выгнал. Осталась только наша четвёрка.

— Самойлов, — Август поднимает взгляд, в глазах злость и непонимание. Губы дрожат от сдерживаемого гнева. — Чего ты встал? Иди к ней…

Наследник, махнув рукой, указывает на виднеющийся вдали вход в бункер. Очень хочется сказать: «Дорогой наниматель, я на семейные разборки Грозных не подписывался.» Но чуйка шепчет, что мне свернут шею. Потом скажут, что я сам с лестницы упал, пока сюда бежал. Уж больно взгляд у Августа красноречивый. Так палач смотрит на приговоренного, в момент затягивания петли на шее.

— Иду я, иду! — буркнул я для виду. — Не в первый раз меня на смерть посылают…

— Ты ведь сейчас не шутишь? — донеслось мне в спину.

— Дорогой наниматель! — я всё же оборачиваюсь к хмурому Августу. — Вы далеко не первый излишне умный, властелюбивый, напыщенный индюк, который меня нанимает! Вы все думаете, что свидетелей, видевших ваше грязное белье, надо обязательно закопать, застрелить или выдать бесплатные бетонные ботинки. Так вот, забудьте об этом! Я подстраховался на такой случай. А ещё у меня есть друг, который смог надавить на королеву Британии и весь их совет министров. Всё ради того, чтобы подарить свободу другому моему другу. Так что любая попытка надавить на меня, как на свидетеля семейной грызни Грозных, или попытка повлиять на мою память приведет к гарантированным проблемам у всей Российской Империи.

— Угрожаешь? — Август усмехнулся. — Целой Империи? А не треснешь от натуги?

— Пока лишь напоминаю, что вы, Август Годслейб, мой «наниматель», — пожимаю плечами. — А секреты своих клиентов я хранить умею. Ну как, прочитали мои мысли? Чуете ложь?

Август, не ответив, раздражённо махнул рукой. Мда, понятно! Видимо Мирон не просто так сжимал в руках автомат, пока я шёл сюда. Видимо планировалось, что я и впрямь сам себе шею сверну на лестнице. Ну-ну… дорогой наниматель! Повернись потом ко мне задом, а к народу передом… Я на тебя тогда Лысого сзади натравлю. Он за деньги на что угодно согласен.

От места, где остался Август с охраной, и до входа в бункер, пришлось идти аж добрых пятьдесят шагов. Я остановился около прозрачного энергетического барьера, преграждающего вход во внутрь.

— Не возражаете, если я здесь сяду? — указываю на пол. — Двое суток на ногах. Спать приходилось, где попало и сколько получится. Про еду я вообще молчу.

— Да конечно, садитесь, Самойлов, — княжна едва-едва улыбнулась. — Вижу вы в курсе, что я читаю ваши мысли… Ох! Вы коснулись моей кружки с кофе? Не советую из неё пить. Яд кристаллоза смертелен для всех без исключения. Даже для меня. Да, я умираю и всё тут взорвется вместе со мной в ближайший час. Да… вы всё правильно поняли. Ваши записи о майлзах и адептах Чернобога, я использовала во благо Империи.

Включаю протокол Аврору — «защиту от чтения мыслей».

— Я пришёл поговорить с судьёй, а не вашим громким именем, княжна, — указываю пальцем себе на голову. — Диалог, это когда один человек говорит. А другой слушает. Потом наоборот.

— Понимаю… — Ольга смотрит внимательно. — Видимо своей строптивостью вы и зацепили Августа. Его всегда тянуло к людям, которые смеют дать ему отпор. А вы, видимо, вообще никого выше себя не ставите.

Тут надо бы ответить сразу, но я, смотря в печальные глаза княжны, шевелю одними лишь губами «может поговорим так, чтобы ваш братец нас не слышал?». После всего увиденного, мне нужен нормальный разговор. Не хочу слушать её слова прощания. Ольга наклонила голову, потянула время, как это любят дамы… и только потом кивнула.