Вот только хватка мертвеца действительно мёртвая, как бы каламбурно это ни звучало, и этот манёвр ни к чему не приводит, кроме того, что я оказываюсь в опасной близости от него и получаю щитом по голове. Я лишь слегка успеваю отвести голову в сторону и не получаю по ней весь удар, но даже вскользь мне хватило, чтобы почувствовать, как весь мир поплыл.

Я отшатнулся и тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Изображение в глазах троилось. Дима был где-то далеко, и вряд ли заметил, что его напарник дезориентирован. Вот в такие моменты и приходится положиться на чутьё. Змеиное чутьё, если быть точным.

Возможно, учёные назвали его как-нибудь иначе, но раз я получил его от зверя змеиного вида, то пусть будет так.

Поняв, что голова идёт кругом, и в таком состоянии я не то что попасть по противнику не смогу, но даже увернуться не получится, я сосредоточился на вибрационном чутье Белой Змеи. Мир мгновенно ожил, даже несмотря на то, что я в данный момент застыл с закрытыми глазами.

Всё вокруг засияло, я увидел окружение так же ясно, как если бы использовал зрение, но вместе с тем иначе. Звук и вибрации превращались в картину в моей голове и, благодаря этому, мне удаётся увернуться от серии атак стражника. Его меч мелькает в опасной близости от меня, и я буквально в последние мгновения успеваю себя отдёрнуть в сторону, чтобы не оказаться нанизанным, на удивление, на острый меч, на котором не было ни пятнышка ржавчины.

Удивительно видеть всё именно в таком плане. Видеть и не видеть одновременно, знать и не знать, где находится противник. Вот только если он движется и, вообще, совершает хоть какие-то действия, я сразу вижу его так отчётливо, будто он находится на расстоянии меньшем, чем вытянутой руки. При этом само понимание этого я бы даже сказал объёмнее, чем просто видеть глазами.

Голова всё ещё гудит и меня слегка подташнивает, но конечно, никто не даёт мне возможности прийти в себя. Приходится идти через боль и уворачиваться от очередных ударов мёртвого воителя, полагаясь на вибрационное псевдозрение и понимание происходящего вокруг меня.

И всё же, я оказался недостаточно подготовлен к её применению. Достигнув предела, способность «отключилась», и сияющий мир звуков и вибраций потух. Пришлось открыть глаза и продолжить бой как прежде. И возвращение к «норме» оказалось не таким уж приятным, ведь оглушение никуда не делось.

Я применил технику шагов, но из-за того, что мир перед глазами двоился, техника проходит не так, как я планировал, и я споткнулся об ногу стражника и одновременно с этим он сам рухнул на пол.

Не воспользоваться этим шансом нельзя.

Я прыгнул сверху на живого мертвеца и, перехватив кукри, обратным хватом всадил их в шею моего противника. Вместе с этим я вновь через лезвия послал порцию энергии и потянул ножи на себя, разрезая тело стражника и, по сути, таким образом отрезая его голову. Моя духовная энергия в этот раз воздействовала на него как удар электричеством — тело воина выгнуло дугой и слегка подкинуло меня вверх. Из-за этого я чуть сам себя не порезал, но всё-таки голова стражника была отделена от тела. Стоило этому произойти, как он перестал проявлять какую-либо активность.

Больше не медля, я бросился к почти пришедшему в себя второму стражнику и снёс его голову, удачно попав в зазор между бронёй и шлемом.

— Ты долго, — ухмыльнулся Дубов, отрывая голову своему последнему сопернику.

— То есть ты всё это время притворялся, что тебе тяжело даётся этот бой? — зло посмотрел я на него.

Голова раскалывалась, но хотя бы картинка перед глазами больше не двоилась.

— Сунулся бы я сюда иначе всего с одним напарником, — широко улыбнулся этот… этот… В общем, я даже не знаю, как этого лысого назвать. — Да и всё было под контролем. Вон как ты лихо разделался со своими и даже про напарника не забыл, — Указал он на копьё, на которое были нанизаны головы оставшихся стражников.

— Мне же теперь придётся его мыть, — тяжело вздохнул я, наблюдая за тем, как по копью стекает слизь из пробитых голов.

— Я бы посоветовал и с твоими поступить так же, а то ведь они могут восстановиться, если не разрушить мозг. Крайне живучие твари с самовосстановлением. Зазевался немного, и они уже ударят тебе в спину.

Доведение дела до конца не заняло много времени.

Я кое-как вытер об одежду убитых стражников копьё, но этого было мало, чтобы привести его в порядок. Но теперь я знал точно, что не достану его без крайней необходимости — не знаю, что у них было вместо крови, но всё древко моего оружия было липким и омерзительно противным. Нет, точно необходимо будет его несколько раз обработать чистящими средствами, а то я каждый раз буду думать, что касаюсь этой слизи.

Куда проще было с кукри, ведь у них были испачканы только лезвия, да и то относительно немного.

— Ещё будут какие-то испытания для меня или на этом всё? — серьёзно посмотрел я на довольного собой Диму.

— Но не буду же я всё рассказывать, — поднял он указательный палец. — А то ведь будет неинтересно.

— Да я это «интересно» видал…

— Тише-тише, — примирительно поднял руки Дубов. — Ты знал, что когда злишься, то твои глаза начинают светиться? И вообще, ты при этом шипишь?

— Я ещё и кусаюсь, — пригрозил я ему. — И зубы у меня ядовитые.

Говорить же парню о том, что подобному описанию я удивлён, не стал, пытаясь сохранить невозмутимый вид. Пусть лучше считает, что это вполне нормально, чем я начну его расспрашивать об этом. Всё же такие вещи довольно индивидуальны и каждый практик сам изучает свои изменения, особенно если не идёт по проторенной кем-то дорожке.

— В общем, как и в этом коридоре стражники не могли покинуть его пределов, так и граф не покидает тронный зал, несмотря на то, что происходит снаружи, — став более серьёзным, стал рассказывать Дубов. — Одна команда практиков вообще на спор разрушила весь замок, кроме этого помещения, но так и не дождалась ответных действий от нашей цели.

— То есть что-то не даёт ему покинуть определённую локацию?

— Да кто же его знает, — пожал плечами парень. — В Божественном Лабиринте столько неразгаданных тайн…

— И всем просто наплевать на это, — покачал я головой.

— Просто практики — люди практичные, — хмыкнул Дима. — И если что-то даёт нам возможность стать сильнее, то мы это используем. А вот насчёт всех этих загадок и тайн, пусть лучше учёные думают.

Я не был полностью согласен со своим напарником, ведь не понимая, как здесь устроены эти процессы, мы не сможем извлечь максимальную выгоду из происходящего. К сожалению, я пока не был настолько силён, чтобы самостоятельно заниматься подобными исследованиями и в этом отчасти парень был прав — надо стать сильнее и тогда, возможно, на это появится время. А может, мне просто не хватает каких-то навыков или уровня развития, чтобы ощутить тонкости, которые сейчас ускользают от меня.

В любом случае я ничего с этим сделать не могу, а значит, надо извлечь максимальную выгоду из того, что есть.

— Слушай, а если он не может выбраться оттуда, то может, и нам не входить?

— В смысле? — не понял мой товарищ.

— Ну сам посмотри, — принялся объяснять я своё предложение. — Вот мы можем вернуться и взять луки со стрелами у убитых скелетов. Встанем в проходе и начнём по нему лупить из них.

— А ты хоть стрелять умеешь? — теперь уже он скептически глянул на меня.

— Нет… но…

— Идея прикольная, согласен, но не реализуемая. Эта тварь не скелет и довольно хитра. Так просто с ней не сладить. Во-первых, — принялся загибать Дубов пальцы на своей руке, — ты в графа не попадёшь чисто физически. Во-вторых, пущенные тобой стрелы он будет возвращать да с таким усилением, что ты будешь вспоминать о лучниках-скелетах с теплотой и любовью.

— Кхм… Ладно, пошли уже, — махнул я рукой, направившись к высоким резным дверям, что отделяли нас от тронного зала.

— Только сильно не удивляйся тому, что увидишь внутри, — предупредил меня Дима. — Порой это место сильно меняется после своего восстановления.