— Ты должен был привести девчонку, — повторил он.

— Я никому ничего не должен, Ольгерд. А тебе я согласился помочь по двум причинам. Во-первых, меня попросил Денис. А во-вторых, Венера — мой друг.

Ольгерд нахмурился, изогнул брови, а на носу возникла морщинка, как у скалившегося пса.

— И она теперь все знает. Сейчас, в этот самый момент она в безопасности, под моей защитой.

— Наглый мальчишка… Ты решил, что можешь забрать мою добычу? Мой приз? — Зашипел Ольгерд.

— Она — не приз, — я отрицательно мотнул головой. А ты, мужик, уйми свои гормоны. Тебе не по чину гоняться за двадцатилетними девочками.

— Это не твое дело, Орловский…

Ольгерд звучал очень угрожающе. Одетый в военные штаны, тяжелые ботинки и майку цвета хаки, он медленно пошел полукругом.

— Ольгерд, прошу… — Встал Денис, — хватит. Мы уже все решили в Аква де роса.

— Мы ничего не решили, Фомин, — посмотрел он на Дениса, — та девушка, она нужна мне. Ты ее видел? Крепкое, но стройное тело, сильные плечи и руки. Изящные движения… А запах… Он идеален. А я многое могу сказать о женщине по запоху. Наша генетика идеально совместима. Она что, плела тебе о какой-то любви? Что я просто хочу ее? Венера молода, наивна, и ослеплена своей красотой. Да, красота — это многое для меня, но ее гены, ее способности… При нашей генетической совместимости я получу от нее детей, которые станут великими. Выведут дом Вираксисов на новый уровень. На новую высоту в иерархии империи. И ты думаешь, Орловский, что я дам тебе забрать ее у меня? Да я пошел против очень могущественных людей, когда решил забрать девушку себе.

— Орден Новой Маны, — хмыкнул я.

Ольгерд нахмурился.

— Я знаю их. Смелый поступок, но для меня он не является чем-то особенным. А вот Венеру ты не получишь. Как я уже сказал, девушка под моей защитой.

— Это не надолго.

— Если ты решишь убить Игната, — отрицательно мотнул головой Денис, — я встану на его сторону.

— Не стоит, Денис. Дому Фоминых не нужен конфликт с Вираксисами, верно? — Сказал я.

— Верно, — он кивнул, — но я не останусь в стороне, если вы начнете сражаться. Одно дело, честь дома, другое — личная честь.

— Если ты вмешаешься, Денис, — холодно начал Ольгерд, — я тебя убью.

— Ты сошел с ума, Ольгерд, — столь же холодно ответил Денис.

— Одно дело, дружба, — он бросил на Дениса злобный взгляд, — другое дело благополучие и сила дома. Между тем и этим, я выберу второе.

— Ты по запаху, что ли, определил, какие у вас будут дети? — Хмыкнул я.

— Верно, — он кивнул, — Я боевой алхимик. Моя физиология изменена эликсирами. Я чувствовал сладкий запах Венеры Абрамовой и понимал, что она идеальная партия. Ни одна из моих жен не пахла так хорошо. Ни одна из них не подходила мне генетически так, как она.

— В любом случае, — я не сводил с него глаз, — это не имеет никакого значения. Ты ее не получишь.

— У тебя есть шанс уйти живым. Скажи, где девушка.

— Ты убьешь дворянина? Вне дуэли? Серьезно? — Нахмурился Денис.

— Если будет надо, то убью.

— Ты угрожал имперскому прокуратору, — не унимался Денис, — теперь угрожаешь дворянину. Ты станешь изгоем.

— Победителей не судят. Могущественному роду найдется место в империи. Причем не последнее место. Вы все скрываетесь за кодексом, скрываетесь за своими манерами и расшаркиваниями. А по сути везде царит закон сильного. Прав тот, кто сильнее. И я сделаю все, чтобы мой род тоже стал сильнее.

— Проклятье, — покачал головой Денис, — Ольгерд ты…

— Не старайся, герцог, — опередил я Фомина, — разговаривать с этим человеком бесполезно. Пытаться его образумить? Нет уж, увольте. Он понимает только право сильного. Но кажется, — я извлек проводник, — до него не доходит с первого раза.

— Ну наконец-то, — Ольгерд высвободил свои проводники.

Денис, не говоря ни слова, тоже достал клинок.

— Я не убью тебя сразу, мальчишка. Сначала ты все мне расскажешь. Расскажешь, где девчонка, — прошипел Вираксис.

— А я, — я нахмурился, — убью тебя, Ольгерд.

Где-то в Москве.

Днем раньше.

В зале для проведения ритуалов сейчас было светло, и напольные подсвечники с полурасплавленными свечами казались совсем инородными. Освещение пряталось в куполообразном потолке. Вмонтированные лампы горели холодным белым светом.

Мясницкий утер пот, когда услышал, как щелкнул замок, и дверь распахнулась. Внутрь, шурша плащом, вошел Сновидец. Сейчас это был именно он. Герцог видел черный мундир без знаков различия, дворянскую накидку, схваченную на груди золотым шнуром и ненавистную золотую маску. Когда Малиновский узнал правду о лидерах ордена Новой Маны и роялистов, о том, что это был один и тот же человек, он принял ее тяжело. Это дало герцогу понимание, что живым его отпускать никто не собирается. Что ж… Тогда он, по крайней мере устроит Сновидцу сюрприз.

— Трудишься, артефактор, — смешливо проговорил он, — ну-ну, давай! Ты же знаешь, — он протянул руку в белой перчатке и сжал пальцы, — что жизнь твоей внучки зажата здесь. В моем кулаке.

— Знаю, — буркнул герцог.

— Молодец, мой старый друг.

— Чего тебе нужно? — Неприязненно изогнул губы Мясницкий.

Сновидец хмыкнул, опустил руки и уставился на герцога.

— Ты спрашиваешь, что мне нужно?

Мясницкий не ответил, только посмотрел на него исподлобья.

— Мда… спрашиваешь…

Внезапно, Сновидец выбросил руку, да так, что герцога сбило с ног. Он больно ударился затылком о пол. Однако боль в голове быстро померкла, потому что началось удушье. Герцог схватился за шею, но на ней не было ничего, что могло бы душить. Вот только Мясницкому было не продохнуть.

— Советую выбирать выражения, когда общаешься со мной, червь, — приблизился Сновидец на пару шагов, — я могу щелкнуть пальцами, и у тебя, например, не станет ног. Тебе ведь не нужны ноги, чтобы закончить круг, верно? Не нужен, также и язык.

Сновидец повел и второй рукой. Мясницкий почувствовал, что его челюсть сводит, и мышцы, работают как-то сами собой. И без того раскрытый в попытках вдохнуть рот, расширился еще сильнее, а язык полез наружу.

— Оторвать? Он уже в моих телекинетических клещах.

Мясницкий захрипел.

— Я спрашиваю, оторвать⁈ — Крикнул Сновидец злобно.

Граф торопливо замотал головой. Магическая хватка тут же ослабла. Сновидец опустил руки и отвернулся, прошел на край полуначерченного круга и снова посмотрел на Мясницкого.

Пытаясь привести дыхания в порядок, герцог хрипел. Потом, немного отдышавшись, с трудом поднялся на четвереньки, тронул окровавленный затылок.

— Ты работаешь медленно, — тоном, прозвучавшим металлом, проговорил Сновидец.

— Это круг материи, — герцог встал на одно колено, держась за горло, — его долго чертить.

— Замятин готовится возводить барьеры вокруг Гекаты, старик. Мы должны успеть, пока он не закончит.

— Но сколько? — Сглотнул герцог с трудом, — сколько у меня времени?

Сновидец не ответил сразу. Он обратил на стоящего на коленях Мясницкого свою золотую маску. Герцогу показалось, что лицо на ней имеет презрительное выражение.

— Я буду держать тебя в курсе, друг мой. Пока ты можешь спокойно работать. Я знаю все, что делает Замятин.

— А если я не успею?

Сновидец хохотнул.

— Ну тогда мне придется убить бедненькую Томочку, — развел он руками, — если ты хочешь, чтобы она жила, работай хорошо. Я вернусь завтра.

Он направился к выходу, но замер перед дверью. Проговорил не оборачиваясь:

— Ах да. Даже не пытайся испортить символы. Я проверю. Если хоть один будет начертан неверно, сначала умрет девчонка, а потом ты.

Дверь хлопнула. Герцог упал на четвереньки, глубоко дыша. Немного придя в себя, он подлез к кругу и стал исправлять символ, который намеренно написал неправильно.

С грохотом завалилась кирпичная кладка. Мы вылетели на задний асфальтированный двор магазина, пробив собой стену. Масса здоровяка не позволила мне перевернуть его в полете, поэтому мы приземлились на меня.