То, что случилось дальше, я не ожидал. Шепчущий завыл. Завыл, и это был уже не шепот, а настоящий вой зверя. А за ним пошла сила. Жуткая волна энергии отбросила меня. Шепчущий же, обратившись в черный дым, умчался куда-то ввысь. Исчез в чистом синем небе.

— Паша! — с трудом перебирая ножками в высокой, по щиколотку, траве, бежала вниз Катя, — Паша, ты как⁈

— В порядке, — проговорил я, осматривая порезанную руку.

— Все хорошо⁈

Катя схватила меня за раненую ладонь, посмотрела, потом прижалась, обнимая. Сжав ее, я отстранил девушку, тронул щеку, оставив след крови на белой коже, проговорил:

— Как ты?

— Цела… Это… в первый раз Шепчущий повел себя настолько агрессивно, что напал на меня. Я не знаю… я боюсь… — О, предки! — прижалась она снова, если б ты не пришел… если б не пришел…

— Что он пытался сделать? — строго сказал я

— Я не знаю! Не знаю!

— Тихо, — я снова отстранил Катю, — теперь все позади. Он теперь долго сюда не сунется. Я порезал его, его же ножом. Как только я убью фон Стерхова, то мы с Лолитой защитим тебя внутри нигде. Обещаю.

— Тебе грозит опасность! — Словно бы опомнилась Катя, — у тебя же бой!

— У меня бой. А я там без чувств? Но как я еще жив?

— Жив, — девушка посерьезнела, тронула мою щеку. Я смотрел, как моя кровь блестит на ее белокожем лице, — иди и побеждай, — проговорила Катя и поцеловала меня в губы.

— Чудовищная магия! — рычал фон Стрехов, дергающийся в когтях Черного зверя, — что это за чудовищная Магия⁈

Только что, секунду назад он бросился на этого мальчишку, что умудрился отобрать его маску. Он хотел убить его в рукопашной. Пронзить своими гравитационными кольями, но не успел. Да. Без маски он уже не так быстр. Без маски он не может предугадывать действия своих врагов. Либрий очень хотел получить назад свою маску. И не мог. Потому что не мог вырваться из лап черного зверя. Тогда он решился.

— Отстрел! — крикнул он магическую команду для своего артефактного тела.

Верхние конечности с гулкими хлопками тут же отлетели. Сам он отпрыгнул. В два прыжка оказался в десяти метрах от зверя.

Тот опустился на четвереньки, выбросив его верхние железные руки, а потом сгруппировался для прыжка.

— Гравиолис Максима! — указал на чудовище фон Стерхов.

Блеснуло магией. Над зверем возник и опустился полупрозрачный пресс. Словно многотонная стена, он грохнул на черного монстра.

Стерхов нахмурился бы, если бы мимика его лица еще могла нормально действовать, но она не могла, поэтому он просто встал в боевую стойку.

Зверя больше не было. Его черное тело разлилось в жидкость, напоминающую нефть, а потом собралось вновь, но приняв уже человеческие очертания. А потом, черная субстанция затвердела, как доспехи. Перед ним стоял он — черный рыцарь в белой маске.

— Я убью тебя! — фон Стерхов бросился в новую атаку. Блеснуло вновь. Полупрозрачные огромные лезвия сформировались вокруг проводников.

С металлическим лязгом он подпрыгнул высоко в воздух, чтобы нанести свой решающий удар.

Я видел, что Стерхов хочет сделать. Еще до того, как он сформировал лезвия, до того как подпрыгнул, я уже все это знал. Маска подсказывала мне, что соперник сделает в следующий момент. Она просчитывала будущее на несколько секунд вперед.

Именно этим объяснялась такая быстрая реакция фон Стрехова. Вкупе с его быстрым, механическим телом, маг и правда мог быть непобедим. Однако, сейчас ему придет конец.

Я увернулся легко. Лезвия, с жутким грохотом опустились там, где только что был я. Но я отступил на шаг влево. Легким движением, используя форму черной споры, я отсек ему оставшиеся руки Феррумом.

Либрий не издал ни звука, а просто принялся бежать. Он метнулся сначала к стене дома, прыгнув, оттолкнулся от подоконника, с него на козырёк крыши первого этажа. Маска показала мне, что потом он зацепится за окошко второго и скроется за изгибом крыши.

Я не дал фон Стрехову это сделать.

— Ыгх… — как-то глухо произнес он, когда черный хлыст молний обхватил его корпус.

А когда я пустил разряд, он снова не вскрикнул, только задергался, как марионетка, потерявшая свои нити. С грохотом, словно куча мусора, Стерхов упал обратно в сад.

— Я не для того так долго жил, — слабым голосом проговорил Либрий и отполз, — чтобы умереть вот так. Стой! Мальчик! Стой, прошу!

Я не ответил, медленно зашагал к разваливающемуся от любого движения Стерхову. Он полз, оставляя за собой дорожку из собственных кусочков.

— Договоримся! Я просто уйду! Брошу ремесло убийцы! Я столько сделал! Стольким заплатил, чтобы получить это тело! Нет!

— Если ты не испытываешь сострадания к другим, — приблизился я, — то не жди его и к себе.

В моих руках сформировался черный меч. Я занес его над Стерховым.

— Нет! — поднял он на меня почерневшее после удара спорой лицо, — нет! Я не заслужил этого! Только не так!

Клинок с лязгом пробил металлический корпус. Стерхов выпучил белесые, словно рыбьи, глаза. А потом откинул голову назад. Затих.

Я извлек меч из его корпуса, а потом приказал споре Развеется. Вернул проводник в ножны.

— Спасибо, Игнат, — пожал мне руку Олег, с каталки скорой помощи. Я не поморщился, хотя порез, что я получил в нигде был настоящим, — как ты умудрился победить его в одиночку?

— Расскажу, когда поправишься, — улыбнулся я, осматривая свежие швы на руке.

— Спасибо тебе, — он кивнул, — награду я пришлю тебе немного позже, когда разберусь с этим, — он указал на свою зажатую в специальных колодках ногу.

После этого врачи увезли его. Еще некоторое время я наблюдал, как обломки фон Стерхова выносили из сада следователи. Вдова, плачущая навзрыд, долго, сквозь слезы, рассказывала жандармам, что же случилось. Потом, также долго благодарила меня, схватив руку маленькими влажными ладошками.

— Скажите, что я могу для вас сделать? Что? Вы спасли мне жизнь!

— Ничего не надо, — серьезно сказал я, — спасибо, что помогли моему товарищу с его ногой. Разве что, — поморщился я, — я попросил бы не так сильно сжимать раненую ладонь.

— Ох! Простите! Эмоции переполняют! — отдернула она руки, — Да нет! Ну как же⁈ Как можно⁈ Прошу! Подождите секунду!

Суетливая, словно квочка, женщина скрылась в доме.

— Как вы его, граф, — приблизился следователь, — Это же был Либрий фон Стерхов. Представляете, какого уровня это был преступник? И вы, в вашем возрасте победили его в одиночку! Сколько вам? Девятнадцать?

— Шестнадцать.

Следователь аж выпучил глаза, изумленно заморгал.

— Сколько-сколько⁈ Так, — он посерьезнел, — извините, но я просто должен написать рапорт в службу имперских прокураторов. Вы только что убили бывшего прокуратора-преступника, знаете какой ранг у него был?

— Нет, — несколько равнодушно сказал я, — не знаю.

— Он был архимагосом. Это по общему рангу магии. А вот по внутреннему ранговому порядку прокураторов, имел седьмой ранг из десяти. Седьмой! У главного прокуратора Екатиринодара Евграфа Фомина восьмой ранг! А у этого седьмой!

Мне было несколько безразлично, что говорил мне сейчас следователь. Большую часть моих мыслей занимало то, что случилось в нигде. Я должен был как можно быстрее ехать домой и решить этот вопрос. Придется побеспокоить Лолиту. Нарушить ее сон.

— Вот! — внезапно появилась вдова и вырвала меня из мыслей.

Обернувшись, я увидел в ее руках небольшой кожаный кошелек. Даже, скорее, не кошелек, а подсумок, которую носят на поясе.

— Это моего мужа, — смущенно и даже немного грустно опустила глаза вдова, — он артефактный и содержит внутри карманное измерение. В нем можно переносить большое количество разнообразных предметов! Только бы влезли!

— Спасибо, — улыбнулся я, — это отличный подарок.

— Этого мало, — серьезно заглянула она мне в глаза, — правда, мало. Но эта вещь — самое ценное, что у меня сейчас есть. Спасибо.