— Женат, грешен, — равнодушно пожав плечами, целитель показал обручальное кольцо. — Но с призывателями рода Гаус меня ничего не связывает уже лет двадцать. По виду вам не больше двадцати⁈

— Девятнадцать, — подняв бланк переводного студента, трясу им, напоминая о цели своего визита. — Поставите здесь свой автограф?

— Не так быстро, молодой человек, — Артур взглядом указал на бургер. — Вы, возможно, не в курсе, но Хайрему, Андреасу и моему сводному брату Филиппу запрещён въезд в Штаты. После третьего Сопряжения мне стоило больших трудов очистить свою репутацию от связи с ними… Так-с, бланк… Давайте сюда.

Протерев руки салфеткой, целитель быстрым взглядом пробежался по двадцати заполненным полям.

— Умно! Черити обязательно найдёт к чему придраться. У вас тут три подписи от не-одарённых врачей нашей больницы. Ещё пара числится в ординатуре, как практикующиеся студенты. Но подписей и так более чем достаточно, — главврач усмехнулся. — Ладно, будет вам… Салтыков, последнее испытание. Сейчас десять вечера. Приходите в семь утра ко входу в больницу для душевнобольных. Я вас там встречу.

…

Чтобы не заморачиваться с поиском места для ночлега, я остался ночевать в дежурке для медперсонала больницы. Тут и койки есть, и далеко идти не надо. Даже позавтракать нормально получилось в столовой для персонала.

Утром Аркхэм накрыло пеленой тумана, идущего от водохранилища Кваббин. Не видно ни черта! По сонным улицам не спеша катятся старенькие машины, бродят продравшие глаза студенты и, само собой, пациенты. Бывшие, текущие и ещё не поставленные на лечение — народу хватало несмотря на ранний час.

Кое-как сориентировавшись в тумане, я пешком потопал на другой конец города. Опять же не без причины — медики в больнице предупредили, что поймать такси в утренний час в Аркхэме практически нереально. Количество лицензий на этот вид услуг тут ограничено, а блатных учителей и студентов выше крыши. Всем им нужно куда-то ехать примерно в одно и то же время.

Больница для душевнобольных располагалась на полуострове водохранилища. Старинное здание из алхимического бетона окружал трёхметровый забор под напряжением. Сбежать отсюда одарённому было бы плёвым делом, если бы не действие негаторов маны, расставленных по периметру. Они поддерживают минимально необходимый для жизни уровень маны, но не более того.

На проходной меня встретил Артур, державший в руках два кофе.

— Доброе утро, мистер Салтыков, — целитель, улыбнувшись, протянул стаканчик с бодрящим напитком. — Не бойтесь, он не отравлен. Будем считать, что я так пытаюсь завербовать вас к себе в больницу. Вчера, после вашего ухода, я прошёлся в приёмное отделение. О вас, как о начинающем целителе… на удивление хорошо отзываются.

[Это извинение,] — дошло до меня, когда я взял стаканчик в руки. — [Артуру стыдно за всё то, что натворил его отец и сводные братья.]

— Ф-е-е, — отпив черную бурду, я едва не выплюнул её. — Это самый ужасный кофе, который мне когда-либо доводилось пить!

— Традиции, — Артур, пожав плечами, без интереса заглянул в свой стаканчик и тут же не глядя вылил его содержимое в кусты. — Сам недолюбливаю эту бурду, но тут по утрам другого не наливают. Мне приходится заказывать себе кофе аж из Нью-Йорка.

Войдя в главное здание, мы немного поплутали по коридорам, пройдя три поста охраны. По дороге Артур ввёл меня в курс дела.

— Будь проклято это чёртово Сопряжение Миров! После нашествия агентов не-мёртвых меры безопасности в Аркхэме пришлось ужесточить, — целитель помахал моим бланком. — Никакой беготни со сбором подписей до марта этого года не было. Потом случился этот чёртов зомби-вирус. Из-за него у нас на выходных симпозиум проходить будет. А мы теперь всех новеньких студентов прогоняем через практику и наше последнее испытание.

— Эм-м… Испытание в больнице для душевнобольных?

Мы как раз подошли к ещё одной решетчатой стене, перекрывающей коридор. Мулат-охранник проверил пропуск Артура и только после этого пропустил нас дальше.

— Мне не нравится сам термин «больница», — целитель недовольно пожевал губами, будто пробуя слово на вкус. — Лечебница? Здравница? Рекреационная зона для духовного здоровья? Судя по вашей лицензии от Красного Креста, вы больше работали с бытовыми или боевыми травмами и ранениями. В Аркхэме… у нас всё иначе. К нам отправляют тех, кому не могут помочь ни в одной другой клинике или госпитале Штатов, Канады или Мексиканского Королевства.

— Тяжёлые случаи?

— Особо. Тяжёлые, — Артур медленно кивнул. — Проклятье Лурье превратило тело пациента в студень? Или из-за чумы Монка человек становится носителем грибной инфекции? В таких случаях вслед за телом меняется и сам дух больного. Плоть вылечат целители, а вот с душой иногда возникают пробелы. У таких пациентов нарушается связь между физической оболочкой и душой. Вот учёный совет Аркхэма от греха подальше и помещает их в эту больницу для душевнобольных.

Гаус… который не Гаус, говорил об очевидном — вмешиваться в дух человека можно только в самом крайнем случае. Любое, даже самое маленькое и неочевидное воздействие, может навсегда изменить личность человека… или вовсе его убить. Потому пациентов, у которых вследствие болезни нарушилась связь между телом и духом, аккуратно изолируют. Такая практика лечения отклонений в духе до сих является повсеместной нормой даже в Империи Цинь.

…

*Крц*

Щелкнули ключи в замке очередных решетчатых ворот, пропуская нас в угловую секцию больницы. Здесь всё было по-другому. Два этажа, внутренний двор с аккуратно подстриженным газоном. На столике рядом стоят подносы с тарелками и куском недоеденного хлеба.

— Уи-и-ильям! — Артур, сложив руки в рупор, прокричал кому-то на втором этаже. — Спускайся, маленький негодник. Я знаю, что ты нас уже заметил.

Не прошло и пяти секунд, как послышался топот небольших ножек по старой деревянной лестнице. Во внутренний двор вылетело чудо лет тринадцати. Парнишка тащил на плече тяжёлый старинный стул, аж язык вытащив от натуги. Одарённый [0] нейтрального типа. Аура колышется чёрти как, намекая на полное отсутствие базового обучения. Что в общем-то неудивительно, учитывая, где ему приходится находиться в столь юном возрасте.

Наконец Уилл поставил стул посреди газона внутреннего двора и сам тут же на него забрался.

— Я готов, мистер Гаус!

— Какой ты всё-таки послушный, — улыбнувшись, Артур указал мне на парнишку. — Мистер Салтыков, Уилл и есть ваша последняя проверка.

— Мне надо вылечить его? — моему удивлению не было предела.

— Нет, не в этот раз, — целитель усмехнулся. — Не надо пытаться его лечить или накладывать какие-либо техники. Просто аккуратно положите ему на голову свою ладонь.

Подхожу к довольно улыбающемуся парнишке и кладу руку ему на голову… И ничего не происходит. Делаю несколько шагов спиной назад.

— Сейчас начнётся, — в глазах Гауса мелькнуло предвкушение.

Несколько секунд ничего не происходило, но тут мимика на лице Уильяма резко изменилась. Взгляд стал пустым. Он больше не улыбался, не радовался гостям, а, скорее, смотрел сквозь нас с Гаусом, наблюдая за одной лишь ему видимой целью. Я резко обернулся, проверяя, не стоит ли кто-то за моей спиной. Никого.

Уилл открыл рот и заговорил чужим… а точнее моим голосом.

— Я вижу… Как смотрю в будущее сквозь призму прошлого. Сквозь тьму на свет надежды, меркнущей с каждым днём, – в голосе ребёнка проскользнули нотки отчаяния. — Пленник надежд рода. Испорченная ветвь на фамильном древе. Я тот, кто вырос и стал самим собой вопреки чужому мнению…

В груди кольнуло. Уилл говорил обо мне. О детстве, проведённом в доме Салтыковых.

— Прошлого меня больше нет, – сидевший на стуле парнишка взглянул на свои руки так, будто смотрит сквозь них. — Семьи, которой я так хотел что-то доказать, больше не существует. Их нет… Их мнение для меня больше ничего не значит. Но есть тот, кто сияет на небосводе, как второе Солнце. Кто-то близкий… ради кого я пройду сквозь тьму и вознесусь над облаками.