— Ага, — легко согласился я. — Чем талантливее полководец, тем меньше ему нужно солдат. Э-э-э, кажется, это цитата.[170]

— А ты у нас гениальный! Как Наполеон, — заявил Алекс чуть ли не всерьез. — Справимся.

— Э-ге-гей! — завопил я снова. Не объяснять же Алексу, что он преувеличивает. — Пустите усталых путников переночевать!

В бойнице надвратной башни затрепетал огонек маленького фонаря, и грубый испитой голос закричал:

— Ну, ты, пьянь! Поди проспись под елкой, пока милорд граф не вздернул тебя на осине!

— Ну, ему для этого придется открыть ворота, так что пусть попробует! — весело ответил я.

Наступила пауза. Сторож, надо полагать, отправился за инструкциями.

— А если они начнут стрелять? — тихо и вежливо поинтересовался Гвидо.

— О, черт! — воскликнул я. — Прошу прощения, ваше высочество. Слезаем, прячемся за лошадей.

Мы так и сделали.

— В темноте не попадут, — заметил Лео.

— Хм, а вдруг у них есть настоящий мастер, такой, что стреляет на слух, — возразил Роберто.

Лео только вздохнул. Из лука даже он стреляет не очень.

— Э-э-э, ваше высочество, — робко предложил Гвидо, — а вы не хотите подать голос, назваться и предложить им пустить нас внутрь?

Ценная идея, почему она сразу не пришла в голову, причем в мою?!

— Да как вы смеете… — начала возмущенная принцесса.

— Стоп! — прервал я ее. — Без вас мы с удовольствием переночевали бы в лесу. Если вы ничего не имеете против, можно так и поступить. Но тогда никаких жалоб я не потерплю.

— Вы самый отвратительный тип из всех, кого я только знаю! — решительно заявила принцесса.

— Отвратительнее некроманта, который собирался перерезать вам горло? — ехидно поинтересовался Алекс. — Вам повезло — вы не видели его лабораторию. А дракон — вообще милашка.

Принцесса ничего не сказала в ответ. И стало уже совсем темно, и я не видел выражения ее лица.

Несколько минут полной тишины. Я набрал в грудь побольше воздуха и собирался уже снова завопить и нарушить ровный глубокий сон обитателей замка, как в надвратной башне опять появился свет.

— Я… я попробую, — неуверенно произнесла принцесса.

— Смелее, — подбодрил я ее, — а то вам никто не поверит.

— Откройте ворота! — громко произнесла принцесса хрустальным голосом. — Здесь принцесса Элизабет.

Боже мой, ее, оказывается, зовут Элизабет. Язычок свечи в бойнице затрепетал, возможно, сторож не мог сдержать смех, и у него тряслись руки.

— Принцессу похитил дракон, — лениво прокричал он в ответ, — это все королевство знает.

— Вот именно! — согласился я. — Драконовы уши я предъявлю твоему господину. Открывай!

— Сейчас пойду спрошу, — прокричал караульный с большим энтузиазмом.

Святая простота — подробность про уши показалась ему убедительной.

Я проверил, легко ли выходит клинок из ножен, — не расслабляться. В Средние века самое мерзкое коварство встречалось гораздо чаще рыцарской прямоты и честности. Впрочем, почему только в средние…

Граф Рексем оказался не робкого десятка и внезапной ночной атаки через открытые ворота не испугался — подъемный мост, отчаянно скрипя и громыхая, пополз вниз.

— Сработало, — констатировал Алекс, облегченно вздохнув.

— Не расслабляться, — процедил я сквозь зубы. — Безопасности не существует.

— Угу, — серьезно согласился Лео.

Я подсадил принцессу в седло, сам я собирался войти в замок пешком — конному бою на мечах меня не учили. Ребята поступили так же, удивленному Тони я все объясню позже. Если спросит.

В воротах, за опущенной решеткой стояла шеренга одетых в кольчуги воинов с длинными копьями наперевес — первый заслон на случай конной атаки, чуть дальше гарцевали на лошадях несколько рыцарей.

Как только мы пересекли ров, за нашей спиной опять заскрипело, захрипело — и мост начал подниматься. Разумно, теперь они могут ничего не опасаться, а вот мы в ловушке. И если граф Рексем не захочет нас выпустить, мы дружно сгнием в его подземельях. Как наши предки в гости ходили, уму непостижимо!

Некоторое время нас рассматривали, я подвел своего коня с сидевшей на нем принцессой поближе к строю пехотинцев.

— О! Ваше высочество! — услышали мы чей-то удивленный возглас.

Решетка поползла вверх, и мы наконец-то смогли войти в замок.

Одетый в сверкающие доспехи Рексем спешился и показал нам, невежам, как надо кланяться принцессе и как надлежит ее встречать. Впрочем, оттереть нас в сторонку мы его рыцарям не позволили — из того, что граф знает королевскую дочь в лицо, вовсе не следует, что она здесь в безопасности. Ну и отослать нас на кухню я не позволю, скорее уж мы тут устроим хорошую махаловку на мечах, сто лет вспоминать будут.

Порядочная толпа, состоящая из графа Рексема под ручку с принцессой, нас, нескольких его рыцарей, безуспешно пытающихся обогнать нашу компанию (сейчас тут дуэлей будет!..), простых солдат и многочисленной дворни потянулась в замок, под крышу.

В дверях большого зала дорогу нам преградил пышно одетый старик, сильно смахивающий на дворецкого с Ористано. Я инстинктивно затормозил — пожилой человек.

Наши видавшие виды куртки, скрывающие не чищенные после боя кольчуги, подверглись внимательному изучению. Я поежился.

— Как прикажете доложить? — поинтересовался старик.

Он и есть дворецкий, только тогда это как-то иначе называлось. Э-э-э, мажордом, вот как.

Алекс чуть оттолкнул меня плечом, я отодвинулся — Средние века интересуют его всерьез, может, он сочинит что-нибудь умное. Алекс сочинил. Он назвал дворецкому наши настоящие фамилии, приписав каждому из нас целую толпу знатных предков, а по белу свету мы скитаемся, потому как младшие сыновья. Имена Алекс энглизировал, так что я оказался сэром Генри (хорошо еще, что не Баскервилем), Лео — сэром Лайонелом, только Гвидо Алекс энглизировать не сумел. В рыцари у нас не посвящен оказался один только Тони — молод еще. Однако, учитывая, сколько подвигов совершил он за последние два дня, наш отряд надеется, что какой-нибудь владетельный сеньор, имеющий право посвящать в рыцари… и так далее. Разошелся наш болтун не на шутку. Я ткнул его кулаком в бок:

— Кончай, а то ужинать мы будем на рассвете.

Этот аргумент произвел впечатление на голодного Алекса, и он заткнулся.

Мажордом удовлетворенно кивнул и громовым голосом повторил всю ту ахинею, которую только что услышал. Самый великий подвиг за последние дни мы совершили прямо сейчас — не расхохотались.

Принцесса была приятно удивлена, что ее спасители оказались такими знатными господами. Надо полагать, теперь нам можно хамить принцессам.

Большой зал выглядел точно так, как положено выглядеть залу в средневековом замке: голый серый камень стен прикрывали кое-где шкуры (охотничьи трофеи), знамена, части доспехов и оружие (боевые трофеи). Пол засыпан соломой, впрочем, чистой. В огромном камине можно было бы зажарить быка на вертеле. Рядом возились, грызли кости и лениво грызлись между собой собаки, сильно смахивающие на ирландских волкодавов. Посередине зала стоял длинный, ничем не покрытый стол, в дальнем от входа конце на небольшом возвышении к нему был приставлен стол поменьше, который покрывала шитая золотом скатерть. За ужином я убедился, что Алекс знал, что делал, — только по великой знатности рода нас посадили за чистый господский стол, куда блюда прибывали в первую очередь, где имелись тарелки и где у окружающих были хоть какие-то манеры. Все равно манеры крестьян из Трехгорья казались мне более изящными.

Принцессу посадили на почетное место слева от хозяина дома, кажется, это место хозяйки, но граф оказался вдовцом. Мы с ним померялись взглядами, и я первый раз в жизни чуть не проиграл. У него был прямой, пронзительный взгляд, твердый подбородок и лицо профессионального воина, лет ему было около сорока, а двое его взрослых сыновей сидели рядом с нами на возвышении, от самого почетного места их, правда, оттерли — я самочинно устроился слева от принцессы. Ребята сели справа от графа, там, где им указал мажордом.