Я так и сделал:

— Капитан Ловере?

— Дежурный по лагерю, сержант Меленьяно, слушает.

— Синьор Меленьяно, это Энрик Галларате. Мне нужна консультация врача.

— Хорошо, — покладисто согласился он, — соединяю.

Не рассказывая синьору Адидже, как Марко дошел до жизни такой, я объяснил, что он долго смотрел на источник яркого света, и описал симптомы.

Врач посоветовал нам закапывать в глаза Марко то самое лекарство, которым мы уже воспользовались, и не счел необходимым эвакуировать больного, если он сам не захочет.

Я связался с Лео.

— Подожди, — шепнул он в ответ.

Подожду, а что делать?

Я воззрился на своего начальника штаба:

— Вечером не спросил, ты вражеские потери учитываешь?

— Ага. Доложить? — Гвидо завязал веревку на ногах у Джена и обернулся ко мне.

— Давай.

— Ну, «Орел». Ты лучше меня знаешь: один вот сидит, а второго Лео сейчас…

При этих словах я метнул на Джена быстрый взгляд: он скрипнул зубами, очень огорчен и недоволен. Великий артист? Вряд ли. Я, возможно, сумел бы сохранить невозмутимое выражение лица и не улыбнуться, но так здорово сымитировать досаду… Нет, не верю.

— …«Дракон»: по моим данным, восемнадцать «убитых», включая Альфредо, — Гвидо довольно ухмыльнулся. — «Дельфин»: пятеро «убитых» точно. Но, Энрик, Джорджо еще воевал со Скандиано, и я не знаю, сколько при этом потерял каждый из них, — с виноватым видом закончил Гвидо.

— Ясно. Не переживай, как ты мог это узнать?

В этот момент ожил мой комм:

— Энрик! Это Лео. Я его подстрелил.

— Герой! — воскликнул я вслух. — Лео подстрелил этого типа, — пояснил я для Гвидо.

— Я возвращаюсь, — спокойно, как будто ничего не случилось, добавил мой драгоценный снайпер.

— Пойду подберу этого парня. Может, он и ходить-то сам не может, — сказал Гвидо.

— Пошли вместе.

Мы отправились на другой берег, там, в кустах лицом вниз лежал мальчишка, причинивший нам столько хлопот. На спине у него уже подсыхало пятно краски: Лео, наверное, забрался на дерево и подстрелил его сверху. На нас парень не реагировал.

— Эй, — окликнул я его. Он передернул плечами. Слава Мадонне, а то мне на мгновение показалось, что он и в самом деле мертв.

Мы с Гвидо подошли поближе:

— Ты сильно ударился? — заботливо спросил Гвидо. Он поднял голову:

— Черт бы вас побрал!

— Еще один чертов упрямец! — простонал я, осторожно его приподнимая — Где болит?

— Ай!

С помощью Гвидо я взгромоздил мальчишку себе на плечи и потащил в наш лагерь. Лео присоединился к на когда мы перебирались через ручей.

В штабной палатке Джен пытался зубами развязать узел на связывающей его веревке и не успел сделать невинный вид, когда мы вошли внутрь.

— Ты мне надоел! — повысил я голос. — Сиди смирно.

Джен спокойно опустил вниз связанные руки и посмотрел на меня исподлобья. Я перебросил «убитого» на Лео.

— Он здорово расшибся, когда падал с дерева, — пояснил я.

— Угу, — ответил Лео и свалил парня на мой спальник.

— Спасибо большое! А спать я буду на красном пятне.

— Гвидо, сними с него комбинезон, — скомандовал наш снайпер, командир элитной роты, мой первый зам, по совместительству фельдшер и прочая, прочая, прочая, доставая аптечку.

Я грозно воззрился на нашего пленника:

— В лагере «Дракона», — проникновенно промурлыкал я, — я одному выстрелил в ягодицу, сантиметров с тридцати. Больно, наверное, очень. И потом будет стыдно признаваться, куда тебя подстрелили. Или ты сию же минуту даешь слово, что не сбежишь и не будешь вредить моей армии, или я и тебя так подстрелю.

— Ну подстрели!

Черт бы его подрал! Чего он добивается? Понятно, чего! Вопрос вовсе не риторический! Парень — действительно последний из «орлов».

— Ладно, — примирительно сказал я. — Давай договоримся так: ты даешь мне слово, а я объявляю тебя «убитым» после того, как мы разберемся со Скандиано.

— А «Дельфина» ты за что так любишь?

— Второго места Эрнесто не заслужил. А Джорджо заслужил, — возразил я.

— Ты так уверен в победе!

— Я обязан.

— А если я дам слово, а потом нарушу?

— А вот это будет твоя проблема! Лично я после этого руки тебе не подам. И не только я.

— Ладно… — проворчал он.

Я поднял брови в ожидании.

— Я обещаю не бежать и не вредить армии «Прыгающий тигр».

— Хорошо, — я разрезал веревки на руках и ногах Джена.

Он потер затекшие запястья. Я опустился на спальник Гвидо и начал разуваться: война подождет, я сейчас надену сухие носки, поменяю белье и только после этого вновь влезу в грязный, как я не знаю что, комбинезон и непромокаемые ботинки, в которых громко хлюпает вода.

Я еще только расстегивал липучки у себя на груди, как Алекс связался со мной по комму:

— Энрик!

— Семь.

— Десять. «Дельфины», не меньше двадцати пяти, вдоль ручья в нашу сторону, минут через двадцать будут.

— Понял.

Я прервал связь.

— Гвидо. Буди всех, занимаем оборону, только тихо.

— Что?!

— Джорджо решил нас перебить.

Гвидо ракетой вылетел из палатки. Я продолжал расстегиваться, Лео обернулся ко мне:

— А ты спать собрался?

— Я успею.

— Ну-ну.

— Как этот парень? — спросил я.

— Хуже, чем Тони после скалолазания. Вздохни еще поглубже. Ты точно ничего не сломал? — обратился Лео к своему пациенту.

Тот помотал головой.

— Да ладно, — сказал я, — я разрешаю тебе разговаривать. Тебя как зовут?

— Карло.

— Джен, — решительно велел я, — бери аптечку, займись Карло, а мы идем драться. Скоро вернемся. Роберто, вставай!

— Что?! — подскочил он.

— Пошли, перебьем «дельфинов».

Не теряя ни мгновения, Роберто выскочил наружу. Лео осуждающе покачал головой в мой адрес и направился за ним. Я переоделся, вылил из ботинок воду, натянул сухие чистые носки, которые, разумеется, сразу же промокли, и отправился отражать нападение. Вчера Джорджо был такой мирный-мирный, а сегодня такой агрессивный. Половина «тигров» сидела на ветвях окрестных деревьев. Да… надо было выбрать какую-нибудь птицу в качестве эмблемы. Я пристроился на животе рядом с Гвидо.

— Переберись вон за ту кочку, видишь? — приказал мне начальник штаба. — Они будут минут через пять.

Я отполз, куда мне было велено: действительно хорошая позиция.

— Кажется, — раздался в наушнике голос Гвидо, — они надеются застать нас врасплох.

— Ага, — согласился я. — Я тоже надеюсь. Командуй. Ты тут лучше ориентируешься. Включи общий канал.

— Есть, — откликнулся донельзя довольный оказанным доверием братишка.

— Энрик!

— Десять.

— Семь. Это Тома. Человек пять пересекли ручей.

— Ясно. Дальше докладывай Гвидо.

— Есть.

Я пересказал начальнику штаба сообщение разведчика.

— Все в порядке, — откликнулся Гвидо, — у нас там на деревьях… Внимание! — сказал он по общему каналу. — Сразу после меня можно стрелять.

Через пару минут, в зловещей мертвой тишине (даже птицы примолкли), в секторе обстрела появились солдат противника.

— Огонь, — скомандовал Гвидо и сам сразу же подстрелил двоих.

Любоваться братишкой в бою было некогда. Я выстрелил дважды — и оба раза попал. «Дельфины» залегли. Я видел три головы, но стрелять не мог. Настало время наших дриад. «Чпок, чпок, чпок», — раздавалось со всех сторон.

— Уходим! — услышал я чей-то голос. Наверняка, Джорджо. Ох, хорошо бы его кто-нибудь подстрелил. Один раз он попал в засаду, второго не будет.

— О черт! — услышал я на общем канале.

В этот момент разверзлись небеса:

— Владелец бластера 7312, ты «убит»! — раздался очень сердитый голос капитана Ловере. — В голову стрелять нельзя. Тот, кому попали, считается выжившим.

Гвидо не стал дожидаться моего вопроса:

— Бенни получил прямо по очкам.

— Ясно. Они уходят. Не вздумай поднимать всех в атаку.

— Ладно, — с разочарованием в голосе согласился Гвидо.