— Э-э-э, это обязательно?

— Ну, делят так: команды, занявшие первые четыре места, — в разные армии, вторые четыре — тоже, причем мы получим самую слабую из них. Зато из третьей четверки — самую сильную. Ну и так далее.

— Двадцать шесть не делится на четыре, — заметил я.

— Кто-то отсеется по возрасту, а в последних командах обычно такие плохие отношения, что они и сами рады разбежаться. Так что особых проблем с дележкой у Ловере не будет.

— Ты не ответил, почему я буду командовать, — напомнил я.

— Формально это не обязательно, но по традиции…

— Понятно. Придется еще убеждать карбонарскую вольницу, что я могу привести ее к победе.

— А ты можешь? — с нарочитым удивлением поинтересовался Алекс.

Этого я уже не выдержал: вскочил и обрушился на него сверху. Мы покатились в сторону моря. На линии прибоя снизу был я. Почему ему всегда так везет?.. Мы искупались (скоро будет уже нельзя: закат) и опять пошли позаниматься делом, хватит дурака… э-э, то есть умного, конечно, по пляжу валять.

— Ладно, — предложил я, когда мы вернулись на старое место: здесь не слишком раскаленный песок, — поехали дальше.

— Угу. Побеждает та армия, которая перестреляет всех остальных. К сумме мест каждой команде прибавляется соответственно один, шесть, одиннадцать или шестнадцать. Второе, третье и четвертое места зависят от времени жизни армии.

— Ясно. А если к концу игры останутся целы две армии?

— Тогда — дележка мест.

— Кто мешает спрятать нескольких своих бойцов так, чтобы их никто не нашел?

— Никто. Но еще никому не удавалось.

— Странно, лес, я так понял, сорок квадратных километров. Ну ладно, это пока неактуально. Союзы заключать можно?

— Никто не мешает. Но с тобой ни Эрнесто, ни Скандиано в союз вступать не будут: в их интересах уничтожить нас пораньше, только так у них появится шанс на победу. И между собой они не договорятся, потому что тогда у Скандиано нет шансов.

— Ммм, может быть, его устраивает быть вторым, если первые не мы.

— Может быть, — задумчиво сказал Алекс. — Наверное, Лео был прав, Скандиано собирается идти в школу при военном училище. А туда полезно бывает принести медали и грамоты из летних лагерей. А если у него еще будут рекомендации от Ловере, то только очень большая тупость может помешать ему поступить.

— Понятно. А он сволочь, но далеко не дурак. И Эрнест об этом не знает. Поэтому такой союз вполне возможен.

— Час от часу не легче. Я тебе еще не всё сказал. Лес поделен на четыре сектора, и в первые шесть часов пересекать границы запрещено. Зато потом полная свобода. Поэтому воюют все в основном по ночам.

— Понятно. Сектора распределяются по жребию?

— Э-э-э, не знаю.

Феб закатился за горизонт, и вдоль пляжа зажглись неяркие фонари; когда мы вернемся с ужина, погаснут и они — дальше каждый обеспечивает себе освещение сам.

Я утомленно закрыл глаза и замурлыкал что-то немелодичное. Надо подумать. Алекс благоговейно замолчал — Александр Македонский с Пальмаролы думать будет! Покусай его летучие коты! А сам он думать не собирается?

Ладно. Моя старая идея с лазаньем по деревьям, плюс снайпер, плюс возможность подчинить ему еще несколько прилично стреляющих ребят… Алекс будет командовать разведкой — отведет душу. Остальное спланировать заранее не удастся: я не знаю, какой участок леса мне достанется и что будут делать наши противники.

По песку в нашу сторону кто-то шел. Два человека, и походка незнакомая. Я открыл глаза: к нам приближались двое наших ровесников, оба были смущены, а может быть, даже немного напуганы.

Я приподнялся на локтях: они наверняка к нам, наша палатка и естественно сложившаяся территория на пляже — крайняя. Ребята остановились прямо передо мной, оба кусали губы, не зная, как начать разговор. Я вопросительно поднял брови, и один из них расхрабрился:

— Привет! Энрик — это ты?

— Я, — честно признался я.

— Я — Крис, а это Бенни, — представился он и представил своего спутника.

Крис лишь слегка уступал габаритами Лео, а Бенни, напротив, был маленьким, зато подвижным, как дикая кошка.

Я поднялся и пожал протянутые мне руки: на наглого Валентино ребята ну совсем не походили.

Молчание затянулось.

— Странные имена, — неуверенно сказал я.

— Вообще-то, я — Христофор, а он — Бенвенуто, но представляешь…

— Да, — согласился я, — в бою очень неудобно.

— Мы вот по какому поводу… Моя команда сейчас на восьмом, а Бенни на девятом…

Спасибо им огромное! Мне надо было сразу взять инициативу на себя, и всё, никакой карбонарской вольницы!

— Понятно, значит, вы теперь мои офицеры.

Мальчишки польщенно заулыбались.

— Ну да, — наконец-то Бенни открыл рот и что-то произнес.

Алекс нашел в себе силы победить лень и подняться на ноги, поэтому я и его представил:

— Это Алекс, он будет у нас командовать разведкой.

— Э-э-э??? — Алекс опустил голову и покраснел. — Ну-у, в общем…

— Вообще-то он умеет говорить, — ехидно заметил я.

— Гром тебя разрази! — взорвался Алекс. — Забыл Мачерату?!

— Мы же поумнели, — возразил я, внутренне хохоча, но с самым серьезным видом.

— Ну ладно, — неохотно согласился Алекс.

Хм, если бы так долго мучился Лео, я бы не удивился, но Алекс… Он же шалопай вроде меня.

Как заправский командующий я предложил всем сесть. Ребята так и сделали и воззрились на меня: приказывай! Ага, щас! Опять я не знаю, что сказать. Ммм, сейчас я займусь организацией, а потом мы потратим первые шесть часов игры с толком.

— Гвидо! — позвал я, он как раз выбрался из палатки.

Гвидо подошел к нам. Я представил ему ребят.

— Ты будешь моим начальником штаба, — заявил я безапелляционно, — поэтому сегодня вечером ты сходишь познакомиться с ребятами Криса и Бенни, и постарайся еще с теми командами, которые на шестнадцатом и семнадцатом местах.

— Ясно, — кивнул ошарашенный и потрясенный свалившейся на него ответственностью Гвидо.

— Возьми комп, составишь список. И узнай обязательно, кто как стреляет. Сделаем для Лео отдельный отряд, он нам понадобится. И разведка тоже. Только не знаю, какие качества там больше всего нужны.

Сидящий у самой кромки прибоя Лео обернулся, услышав свое имя. Я махнул рукой, приглашая его присоединиться.

Лео подошел к нам. Я объяснил ему, чем мы тут занимаемся.

— Ты, значит, уже все спланировал? — спросил он.

Я помотал головой:

— Нет, есть какие-то идеи, но это же не полоса препятствий. Вряд ли получится игнорировать действия противников.

— Ты меня утешил, — усмехнулся Лео. — А то, как говорит Алекс, скучно, ты почти не дал нам пострелять!

Алекс начал тихо выпадать в осадок.

— Я дам тебе пострелять, — обещал я зловещим тоном, затем обратился к Крису и Бенни: — Синьоры, после ужина милости прошу к нашему костру, можно с друзьями. Гвидо придется меньше бегать.

— Ага, — ухмыльнулся Бенни. — А подлизаться к начальнику штаба — это самое главное.

— Вот-вот, — серьезно подтвердил Гвидо. — Ты всё правильно понимаешь.

Освоился — отлично. Гвидо вернулся в палатку за наладонником и, сопровождаемый Крисом и Бенни, двинулся вдоль пляжа.

— Куда это он потопал? — поинтересовался незаметно подошедший Роберто.

— Знакомиться с нашей будущей армией, — ответил я.

— И ты отпустил его с этими щенками! — возмутился Роберто.

— Ох! — Я вскочил на ноги, но Роберто уже догонял ребят.

Ладно, с такой охраной братишка не пропадет, и вообще зря Роберто так: Крис выглядит ну очень внушительно, даже дилетанту ясно — лучше не связываться.

Я сел в позу лотоса, закрыл глаза и немного помедитировал: с этой минуты начинается отсчет. Ближайшие сто четырнадцать часов я не имею права о чем-нибудь забыть, не заметить, не догадаться. Мне нельзя выходить из себя, сердиться, повышать голос, проявлять слабость или демонстрировать неуверенность. Вот так.