— Чертовщина какая-то, — поморщился я, — Ждем еще пять минут, потом спускаемся к крепости. Оливер, ты меня слышишь? Оливер!?

Наследник стоял лицом ко мне, спиной к замку и широко раскрытыми глазами смотрел на меня. Я слегка засмущался, но потом неожиданно понял, что этот непонятно красноречивый взгляд относится отнюдь не к моей персоне. Я медленно, очень медленно, повернулся, и внутри все оборвалось. Словно сотни струн, которые держат на себе жизнь, разом оказались перерезаны, разорваны в клочья и скручены.

Прямо на нас быстро надвигались нелюди.

Это была не небольшая кучка зажравшихся трупами нелюдей. И это был даже не отряд оборванных и нечесаных разбойников, потерявших человеческое лицо. На нас двигалась армия. Именно армия. Вооруженная короткими мечами, изогнутыми луками, острыми копьями. Одетая в доспехи, со щитами, с лестницами и развевающимися стягами.

Тысячи и тысячи. И еще тысячи. Все пространство в несколько мгновений оказалось заполнено этой неимоверной силой. И все это грозило смять нас в самое ближайшее время.

— Это… они? — рука наследника рванулась к серебряной шпаге, но я остановил его.

— Они самые, — варркановский боевой гимн уже не просто звучал во мне. Он разрывал внутренности, наполняя сердце предвкушением битвы. Но драться с таким множеством нелюдей просто безумство, — Не хватайся за оружие. Оно здесь не поможет. Даже если мы будем биться с тобой, как легендарные герои ваших сказок, нас просто затопчут. И никакой славы.

— Но что делать? — я никогда не видел Оливера таким серьезным. В глазах его не было ни тени страха, и это мне понравилось.

Что делать, что делать! Проявлять смекалку и хитрость. Одной силой и колдовством с такой махиной нам не справится. Жаль, рядом нет Дракона с его серебряными солдатами. Те времена далеко. Придется выкручиваться самому.

— Не думаю, что Император послал эту толпу по наши души. Скорее всего, они идут на замок. И никто сейчас не станет разбираться, живые мы, или давно стухшие. Мы сольемся с наступающими. Если получится, конечно. Но рискнуть стоит. Слушай внимательно, королевский наследник, и не наваляй полный короб дураков. Не смотри им в глаза. Не поворачивайся к ним лицом. Смотри только на крепость. Не доставай шпагу. И постарайся держаться поблизости от меня. Не знаю как, но мы должны пробраться в замок. Жаль, что не сделали этого раньше. А теперь поработай ногами.

Первая волна нелюдей уже приблизилась к нам настолько, что дальше тянуть было некуда.

Я схватил с земли первую попавшуюся палку, задрал ее над головой, постарался изобразить на лице свирепость и заорал:

— Даешь замок!

Первые шеренги нелюдей обволокли меня, словно волна одинокий камень на морском берегу. Подхватили, сжав со всех сторон, и понесли к крепости. И в уши ударил многотысячный крик: — «Даешь замок!».

Получилось.

Топот. Рев. Безумство. И еще сотни звуков, чувств и эмоций. Разболтанное в одной миске. Невыносимое чувство. По сознанию острый нож несогласия. Барабаны захлебываются, не в силах совладать с присутствием нечеловеческих существ. Плечо нелюдя справа. Плечо нелюдя слева. Впереди спутанные клочья волос нелюдя. И в спину смрадное дыхание.

Они кругом. И они стремительно, подхватив меня с собой, бегут к замку. Они знают только одно. Там, за высокими и толстыми стенами их ждет Император. И еще награда в виде теплого, только что убитого мяса. Как тяжелы их мысли. Как непереносимы их желания. И в какую мышеловку угодил я сам и затащил с собой наследника? Он где-то рядом. Я чувствую. Иногда слышу его голос, вторящий диким крикам нелюдей. Он все понял и делает все, чтобы слиться с ними. Иначе нельзя. Иначе верная и мгновенная смерть. Даже не успеть вытащить меч. Даже не успеть вздохнуть. И вспомнить о тех, кто ждет и любит. И надеется.

Замок все ближе. Черные башни уже не кажутся такими черными. Солнце сделало свое дело, осушив их от тумана и окрасив в серый цвет. И от башен в сторону наступающих посыпались остроконечные стрелы. Немного стрел. Но достаточно, чтобы рядом бегущие тела то и дело спотыкались споткнувшись о невидимую преграду, вспыхнули серебряными мешками и осыпались пеплом под ноги бегущих.

Вопящая волна навалилась на стены, замерла на одно мгновение и откатилась. Или показалось, что откатилась. Под стенами выросла стена жадного огня. Не знаю, что придумали обороняющие, какое оружие использовали, но сотни нелюдей навсегда останутся черной, сгоревшей пылью под стенами замка.

Где наследник? Его нельзя оставлять одного. Натворит сдуру дел. Я еле сдерживаюсь, чтобы не заорать диким голосом и не выхватить серебряный меч. А что говорить о парне, которому впервые пришлось столкнуться нос к носу с представителями недружественного племени.

Я верчу головой, отыскивая череп Оливера.

Кажется он. Шагах в двадцати и чуть позади. Во что бы то ни стало добраться до него. Во что бы то ни стало.

Я протискиваюсь сквозь вопящие тела, пытаясь пробиться через обезумевшее море. На меня не обращают внимания, толкают, как последнего нелюдя. Еще немного. Вон его глаза, глаза готового сорваться человека. Бешеные, горящие огнем ненависти.

Тяжелая рука ложится на мое плечо, рвет к себе, развертывает на сто восемьдесят градусов.

Передо мной возникает лицо вконец обнаглевшего нелюдя, с наполовину содранной на лице кожей. В правом его глазу застрял порядочный булыжник, а второй глядит на меня зло и внимательно.

— Куда?! — рычит он, скаля желтые зубы, — Вперед! Император зовет нас!

— Ага, — соображаю я и коротко пинаю ногой.

Должного эффекта не получается. Да и не должно было получиться. Нелюди практически невосприимчивы к физической боли. Вот если бы серебром приласкал, тогда да. Другое дело.

У нелюдя вытягивается лицо, отчего застрявший в глазнице камень смешно сползает к скуле. Единственный глаз пялится на меня, и лицо вновь меняется. Теперь камень ползет ко лбу.

— Ты?! — почти хрипит нелюдь. Его рука непроизвольно дергается к выбитому глазу.

Повезло. Ничего не скажешь. Среди огромной армии напороться на одного нелюдя, которому удалось на реке засвистеть точно в глаз. И случайностью это не назовешь. Случайностей у варркана не бывает.

Нелюдь, узнав, с кем имеет дело, крякает, чуть приседает и замахивается ржавым, но вполне работоспособным мечом. И быть бы мне рассеченным на две половинки варрканом, если бы не серебряная стрела, вонзающаяся в здоровый глаз нелюдя.

Что я говорил о случайностях?

Нелюди вокруг немного отступили от серебряного пламени, загорающегося на теле поверженного одноглазого. Вернее, безглазого. Так вернее. И стали подозрительно недружелюбно поглядывать в мою сторону. С чего это заслуженная, проверенная в боях и разбоях нелюдь бросается с мечом на странного, вполне симпатичного и чистенького нелюдя? Вопрос? А если есть вопросы, то необходимо давать ответы. Пока не набросились всем скопом и не сожрали на радостях.

— Брат, — коротко пояснил я, топорща нос и сжимая лоб, как настоящая нелюдь при приступе гнева, — Единственный.

Поверили все и сразу. Кроме одного со снесенной напрочь черепной коробкой. Мозгов нет, вот и не верит ни во что. А может просто побаловаться захотелось. Дико завизжав, он затряс копьем и ринулся в мою сторону. И его вид не внушал никаких иллюзий. Насадит на острую палку, как поросенка. Надо бы потом проверить, как отсутствие мозгов у нелюдей влияет на способность распознавания друзей и врагов.

Когда приходит время колдовать, варркан колдует. А когда приходит время махать мечом, варркан достает серебро.

Я не успел сделать ни того, ни другого. Серебряная стрела, выпущенная твердой рукой защитника замка, резко изменила направление полета ровно на девяносто градусов и, выразительно свистнув, мягко вошла в шею недоверчивого нелюдя. Не издав ни звука, он рухнул у моих ног, потянув ко мне, прямо скажем, грязные руки.

Нелюди зашумели и кое-кто даже перехватил поудобнее оружие. А это значит, что вновь требуются объяснения. Но я вновь не успел и слова сказать. Ко мне подпрыгнул нелюдь с густой бородой, приставил свой нос к моему, набычил глаза и глухо поинтересовался, еле ворочая языком: