– Ну так что ты думаешь по этому поводу? – поинтересовался великан.

– По этому поводу я думаю, что не мешало бы чего-нибудь поесть.

Наглость – это второе счастье, как говорил мой папа. Прежде, чем что-либо делать, я хотел бы услышать довольное урчание моего желудка.

– Хорошо! – великан понимающе кивнул головой. – Иди вон к тому сараю и скажи, что тебя послал Пьер Абан. Тебя накормят. Ты всё понял?

– Я всё понял, Пьер Абан.

Следующие полчаса я усиленно занимался тем, что заталкивал в себя свиные котлеты, куски тёплого хлеба и литры горячего вина. В забегаловке кормили вволю и притом очень вкусно. Одно из обещаний сбылось. Кормили меня действительно на убой. Жаль только, что, кроме меня, в форме солдата никого не было. Одно офицерье. Несколько раз я ловил на себе косые взгляды, но ширина моих плеч, а главное, мощные движения жующего подбородка сдерживали недовольных.

Когда я почувствовал, что с меня уже довольно и выпитое вино готово перелиться через край, то поднялся, отвесил учтивый поклон нескольким особо свирепо смотревшим на меня, зашагал по направлению к белому проёму выхода. Мне оставался всего лишь один шаг, чтобы покинуть это райское место, когда дверной проём загородила чья-то фигура.

– А это что за чернь?

Чернью был я. Поэтому я посторонился:

– Пардон!

– Что ты там шепчешь, деревенщина?

В воздухе запахло скандалом. У меня особый нюх на подобные вещи. Я находился в довольно невыгодном положении. Вход загораживала фигура довольно крупного человека, на поясе которого болтался здоровенный меч. Позади толпились люди, которых один лишь мой вид приводил в бешенство. Я постарался предпринять последнюю попытку предотвратить драку.

– Меня послал Пьер Абан.

– Пьер Абан?! – закричал детина, словно его резали. – Этот грязный выскочка, этот простолюдин, этот…

Меня несколько задел за живое нескончаемый поток выражений. Я думаю, что этот парень, Пьер Абан, не заслужил такого обращения.

– Он мой командир!

– Да хоть крёстный папа, мне-то что?

– Ну ладно, если вы закончили, позвольте мне пройти.

Я попытался обойти грубияна, но это было просто невозможно. Легче перепрыгнуть. Мои действия вызвали целую бурю криков, как со стороны стоящего в дверях, так и со стороны остальных офицеров. Драка близилась с каждым мгновением. Я не знал здешних правил, поэтому не стал начинать первым.

Просто мне пришлось немного подождать, пока толстячок размахнётся и попытается влепить мне затрещину. Я буквально сам подставил лицо под его кулак.

Наверное, я слишком плохо думал о физической подготовке офицерского состава. Оплеуха получилась довольно-таки смачной. Я даже позволил себе опрокинуться на стоящий рядом стол и вывалить всё его содержимое на сидящих за ним офицеров. И только после этого я начал обороняться.

Что тут началось! Все, буквально все офицеры, вскочили на ноги и бросились на меня.

Хорошо, хоть ни у одного из них не хватило ума воспользоваться мечом или кинжалом. А мне требовался простор. В этой тесной комнатушке было слишком мало места, чтобы провести показательное выступление. К тому же, мне хотелось, чтобы меня, если это возможно, увидел и сам виновник торжества, так называемый выскочка Пьер Абан.

Я не возражал, когда меня буквально вышвырнули на улицу. Растянувшись на затоптанной траве, я наблюдал, как вокруг образовывается кольцо зевак, желающих посмотреть, что случилось. Насколько я понимал, подобные сцены были здесь не редкостью. Народ любил и умел развлекаться.

Как раз в это время в мой живот попыталась влететь нога одного из старших чинов. Я перехватил её как раз вовремя – ещё бы чутьчуть и все котлеты, которые я успел съесть, полезли бы наружу. Вывернув ногу куда-то в сторону, я счёл, что дал достаточно форы нападавшим и пришло моё время показать, на что способен я.

Основы рукопашного боя преподаются в любой армии, но там, где служил я, это не было простой забавой на часах физподготовки. Иногда от умения работать ногами и руками зависело, закончится твоя жизнь на мягкой постели или в цинковом гробу. Я немного попотел, прежде чем вошёл в нужное русло. Но капли моего пота были отработаны сполна. Несколько человек отползали прочь с незначительными изменениями в костно-мышечной системе.

Ещё несколько послужили прекрасной подстилкой для очередных падающих тел. Я недаром выбрал эти сапоги. Тупые тяжёлые носки и подкованные каблуки, что может быть приятнее.

А вот и сам товарищ Пьер.

Великан стоял в толпе, скрестив перед собою руки и внимательно наблюдал за всем происходящим. Немного обидно, когда дерёшься за человека, а он стоит в сторонке и преспокойно оценивает твои действия.

Времени заниматься философией не было, наступила кульминация. Парни, видимо, поняли, что так просто со мной не справиться. Они правильно все поняли, но мне не понравилось, что они предприняли. Если до этого времени мечи находились не у дел, то сейчас, видимо, пришло их время.

Всего нападающих было семь человек. Семь желающих посмотреть на цвет моей крови. И, что самое интересное, никто из зрителей не прореагировал на то, что я совершенно безоружен и что, по всей вероятности, сейчас произойдёт самое неприкрытое убийство.

– Сейчас мы тебя немного укоротим! – прохрипел офицер с расквашенным носом и свёрнутым набок ухом.

Круг сужался, а острия мечей приближались. Я облизал сухие губы и приготовился защищаться.

Раздался глухой удар металла о землю, и к моим ногам упал меч. Ну, если у Пьера Абана хватило ума только на это, то я невысоко оцениваю его человеческие качества. Мне почемуто казалось, что с ним мы сможем найти общий язык. Но сейчас…

Офицеры бросали злобные взгляды на Пьера, но тот был невозмутим, как сама скала.

Я тоже был не тростником. Взяв меч за лезвие, я кинул его обратно под ноги моего нового командира.

Гул удивления пробежал по рядам зрителей, и даже брови Пьера Абана взлетели вверх. Только у нападавших мой жест вызвал улыбки.

– Ты торопишься сдохнуть?

Я ничего не ответил, молча наблюдая за малейшими перемещениями обступивших меня людей и собирая их мысли в один узел. Мне было неважно, кто нападёт первым. Я должен знать, кто этот первый. Импульс, идущий от человеческого мозга до нужной группы мышц слишком нетороплив, чтобы я не смог его засечь. Моя реакция обычно в несколько раз превышает реакцию обыкновенного человека, и поэтому у него нет никаких шансов справиться со мной. Конечно, если он не псих и контролирует свои поступки. Но в армии служат либо полные дураки, либо умные люди. Третьих нет.

Тело развернулось, подныривая под удар справа и ушло немного в сторону, давая возможность руками нанести удар по шее промахнувшегося. Раздавшиеся возгласы одобрения показали, что манёвр выполнен красиво и достиг своей цели.

Следующий импульс был пойман в сети сознания, и, повинуясь приказу, тело прогнулось чуть назад, пропуская меч, который собирался вспороть мне живот. Такие ошибки не прощаются. Моментальный перехват, хруст костей, и не нужный уже никому меч падает к моим ногам.

Но отвлекаться на такие мелочи просто нет времени, следующий выпад – и я едва успеваю справиться с двумя лезвиями сразу. Рывок за обе руки, и сталь с неприятным звуком входит в плоть человеческого тела.

Едва заметная полоска возникает на моей куртке, а следом за ней кровь. Не слишком удачно, но тоже неплохо. Ноги подпрыгнули, и глаза успевают заметить свистящее лезвие длинного меча, проскользнувшего подо мной. Не давать уйти. К чертям его глаз, глаз – это ещё не смерть.

Ещё двое. О! Один ещё и с кинжалом, и он хочет его метнуть. Он лучший метатель ножей?

Неужели? Перехватить летящую молнию и послать в ответ как можно быстрее, чтобы никто ничего не понял.

И, наконец, грубиян. Я специально оставил тебя напоследок. На твоей совести лежит кровь убитых и покалеченных мною людей.

Поэтому ты должен умереть. Ну, это совсем уж нечестно!

Я заметил только затирающуюся в толпе спину и кожаные штаны, и я его не забуду. Внешность, запах, голос, всё будет сложено в платочек, на котором я завяжу огромный узелок.