Не стреляют же пока арбалетчики? Нет. Вот и хорошо. Разговаривать — хорошо. Пока болтаем — живы.

— Ну, положим, не меня, а правителя Чэна Шу, — мягко улыбнулся Великий Мастер. — О том, что он в тюрьме, низложенный и одинокий, вы ведь узнали только здесь, верно?

— Барышня Юань Сюань?

— Ее клиент, министр финансов двора. Зачем перекупать чужого шпиона, если можно использовать его бесплатно.

— Умно.

В самом деле умно. Вычистить всю шпионскую сеть, оставить мне лишь один канал связи, который и сообщит о «настоящем» положении дел. И толкнет меня действовать с еще большим энтузиазмом. Не тестя убивать — только лишь евнуха, будь он хоть трижды Великий Мастер. Перед Юлькой потом не отчитываться со скорбной миной: «Дорогая, кажется, я грохнул твоего папку».

— Благодарю вас. Мне же позвольте искренне поблагодарить вас за тот невероятно изящный способ спасти свою фракцию. Я был в восторге. Представится мертвым — подумать только! Этот поступок привлек мое внимание больше, чем ваши военные успехи!

— И поэтому вы никак не могли успокоиться, посылая ко мне убийц?

— Это делал гун Чэн, но — да. Поймите правильно, Стратег Вэнь, таких людей или держать при себе, благодаря богов за щедрый дар, либо убивать, чтобы они не служили кому-то другому.

— Я никому не служу.

— Все кому-то служат. Вы, как мне известно, Гуаньинь.

Немного устаревшая информация, но я не стал его разубеждать. Пусть уж он считает, что милосердная до сих пор мне покровительствует, чем знает правду — за мной больше никого.

— Вы, стало быть, решили использовать второй вариант…

— Напротив! Я вел вас сюда, чтобы возможным стал первый!

Пока длился этот словесный пинг-понг, мои побратимы с Лисой только головой туда-сюда крутили — на меня, на евнуха, снова на меня, опять на евнуха. Но на последней его фразе впервые нарушили молчание, воскликнув в один голос:

— Что?

Я тоже, признаться, был удивлен. Великий Мастер сейчас сказал, что он выстроил всю эту комбинацию, заставил меня рвануть на юг в попытке срубить голову гидре, лишь для того, чтобы предложить работать на него. Он. Меня. Вербовал. Вот так, в лоб! Капец! Куда катится мир? Куда подевалась китайская изощренность?

— И кем вы меня видите в своей команде? — не мог не уточнить я.

— Полководцем. Удачливым военным вождем. Царем Южного царства Вэнь.

Теперь уже я едва не закричал «что?» в голос.

— Вы куда более удачное знамя для южан, чем ваш тесть, — продолжал между тем евнух Цзы. — Молодой, не знатный, но умелый и удачливый. Не замаранный в грехах династии Хань, но при этом женатый на дочери из уважаемого рода. У вас множество одаренных высоких разрядов в друзьях, и своими вассалами вы правите на удивление удачно. Ну а ваши тактические и стратегические таланты будет игнорировать лишь глупец.

— И за это вы хотите?..

— Подчинения в государственных вопросах.

— То есть я становлюсь царем, но с вашей рукой на плече?

— Да.

— В противном случае?..

Великий Мастер несколько картинно повел рукой, показывая на готовых к залпу арбалетчиков. Не намек, а лишь подчеркивание обстоятельств настоящей реальности.

Признаться, я задумался. С одной стороны, он меня вроде как переиграл, что показывает его грамотным управленцем, а значит, нет ничего постыдного в том, чтобы согласиться. Как бы. С другой — сильно уж мягко стелет этот хитровыкрученный китаец. Не, так-то понятно, у него есть серьезная проблема — евнухи, сколь бы ни были талантливы, не становятся императорами. Или царями. А значит, ему нужна некая ширма, за которой он будет править.

Только… Зачем я? С его талантами и дядя бы сгодился. Какая, в общем-то, разница, кто носит шапочку с висюльками перед лицом, если настоящая власть остается в его руках? Цао Цао, например, в моей родной версии здешних событий такими вопросами вообще не парился, его ханьский император был абсолютной марионеткой — весь двор и военачальники прекрасно знали, кто на самом деле главный.

Ну, допустим, в моем лице он действительно получит удачливого полководца с войсками «нового» строя, которые могут стаптывать вдвое превосходящие силы врага. С таким активом да с деньгами Чэн можно быстренько заграбастать весь Юг и двинуться дальше. Но меня при этом он назвал именно царем Вэнь, а не императором. Оговорка или?.. Он не предполагает объединять Китай полностью, а собирается удовольствоваться территориями за Янцзы? Создать лишь одно из трех царств, но с другим названием — дав мое имя?

За миг в голове моей прокрутился один из тех видеороликов, что закинула туда Гуаньинь. Там был я, уже постаревший, с брюшком, выдающим любовь к еде при нежелании много двигаться. Юлька, которая смотрела на меня без всякой приязни, а скорее с презрением во взгляде. Парочка наших детей — один слабовольный сибарит, другой возвышенный мечтатель, желающий заниматься поэзией, но никак не править. Еще имелась дочура — оторва в мать, и, как и та, жестко меня презирающая.

В том ролике был и Бык, с которым мы поругались, и он покинул меня, ища службы у более интересного владыки. Могила Пирата под деревом в цвету — его убил я сам, точнее, приказал это сделать. Бешеная Цань, сделавшаяся морской разбойницей и терроризирующая побережье. А еще там был десяток наложниц, практически без одежды, которые кормили меня виноградом с рук. И выбитая ногой дверь, когда в комнату ко мне ворвались мятежники, спонсируемые новым князем из Срединных земель. Который, в отличие от меня, не остановился, а пошел дальше, подчиняя себе весь Китай, а не южные его уезды.

И там был меч, которым меня зарубили. И виселица, на которой качались дети с женой. А еще я видел там кого-то, подозрительно похожего на евнуха Цзы. Постаревшего, дряхлого, но продолжающего стоять за спиной нового владыки. Того, кто приказал убить меня и весь род Вэнь.

Подобные видения нечасто посещали меня наяву, точнее, даже никогда. Во снах бывало, но чтобы посреди белого дня? Да еще и настолько полно описывающие весь мой жизненный путь от этого момента до бесславного конца. Показанного без всяких прикрас и означающего только одно.

Троецарствие. С другими фамилиями, но по сути — без изменений.

— Янь-ван, — негромко, но отчетливо произнес я. — Вы служите ему?

Именно владыка китайского ада был заинтересован в том, чтобы история шла так, как ей и было положено — с его точки зрения. Гражданская война, три царства, война князей и далее по списку. Уничтожение двух третей живущих в Поднебесной людей, откат назад в развитии и полная ликвидация класса одаренных.

— О чем это вы, Стратег Вэнь? — с деланым недоумением уточнил евнух. — Как можно живому служить владыке мертвых? Но мы все будем в его власти, когда умрем.

Но я видел в его глазах ответ — да. Он, как и я, был чемпионом. Только вражеским.

И это что же получается? Янь-ван добился отстранения Гуаньинь от дел за то, что она вмешивалась в дела людей, а сам, значит, с легким сердцем? А он не офигел ли часом? Меня всех плюшек лишил, а своего ставленника прокачал до Великого Мастера?

Нечестно!

Но что я мог сделать, если так? Набрать милосердную по сотовому и пожаловаться ей на нечестную игру? Типа, богиня, тебя кинули, прикинь! Сказали, что ты не по понятиям себя ведешь, в дела людей лезешь, а сами заняты тем же самым, но без твоего уже пригляда. Поимели тебя, многорукая, в общем! И меня, тебе доверившегося, тоже. Че делать будем?

Не позвоню. До конца года тарифный план «Связь с Небесами» у меня заблокирован. И главный чиновник преисподней этим в полный рост пользуется. Условия какие были — до конца года я должен доказать, что не являюсь марионеткой Гуаньинь. Что действую своими силами и по своей же воле. А сейчас, если принимаю предложение евнуха Цзы, получается, я именно марионеткой и становлюсь.

А если отказываюсь — мишенью для стрел.

— Так каков ваш ответ? — поторопил меня Великий Мастер.

Я поднялся — затекли что-то ноги. Неторопливо подошел к брошенному клинку и поднял его. Командир стражников крикнул: «Осторожно», — но евнух поднял руку, останавливая приказ стрелять. Он понимал, что мечом, даже если я его сейчас брошу, никому не навредить, поэтому с легкой улыбкой наблюдал за мной.