Боль была первым признаком того, что я все-таки жив. Мысль: «Хвала всем богам, она не промазала!» — вторым. Свет, ударивший по глазам, когда я попытался их открыть, — третьим. Тряска одноосной крытой коляски — четвертой.

— Тихо-тихо, мальчик! — тут же раздался голос. Знакомый. Можно даже сказать — родной. Матушка И.

— Я…

— Сказала же — молчи! Что за непослушный мальчишка! Цань тебя как цыпленка на вертел нанизала, а ты, едва в себя пришел, тут же болтать!

— Получилось? — выдавить это слово удалось только с четвертой попытки.

— Да-да, все получилось! Чистый удар, я вот до конца не верила, что Бешеная способна так чисто ударить. Она же мясником была, я помню. Людей кромсала — живого места не оставалось. Сам же помнишь ординарца своего, как бишь того парня звали? Сюань? А тут ни один орган не задет, внутреннего кровотечения нет. Чудеса, да и только! Пару недель, конечно, будет болеть, но жизни твоей, мальчик, ничего не угрожает. Я быстро поставлю тебя на ноги.

Колесо наехало на какую-то кочку, повозку тряхануло, и все тело скрутило от боли. Когда способность дышать вернулась, я задал второй, не менее важный вопрос:

— А Юэ? У нее?

Я не видел — почувствовал по запаху, что Матушка И что-то подожгла. Ноздрей коснулся аромат каких-то трав. Сознание и без того за реальность едва держалось, а теперь и вовсе поплыло. Но я вцепился, если так можно сказать, в голос целительницы, не позволяя провалиться в блаженное забытье.

— И у нее получилось. Она тут же объявила себя наследницей фракции Вэнь и, прежде чем кто-то успел что-то сказать, принесла клятву верности своему отцу. Теперь едет в Юйчжан принимать дела, как хоу и вассал Чэн. Твои остолопы и Цань вместе с ней. Все получилось, мальчик. Вот уж мне! Самый сумасбродный план из всех, в которых мне приходилось участвовать, — и сработавший!

Целительница, видимо, принялась окуривать меня подожженной связкой трав, так как запах не просто усилился, а превратился в единственно доступный мне для дыхания воздух. Она же тем временем продолжала рассказ.

— Чэн Шу, конечно, был очень удивлен, да-да — очень удивлен! Но ничего не заподозрил. Да и как? Подручная родной дочери пронзает врага у него на глазах, а потом дочурка приносит клятву верности! Тут, будь ты самым подозрительным типом в мире, не усомнишься. У него даже вопросов не возникло, когда госпожа Юэлян приказала погрузить твое тело на повозку, чтобы затем достойно похоронить в Бегонии.

— А Бык?

— Ох!

Из этого восклицания мне стало понятно, что с Воином что-то пошло не так.

— Мужчины! — Матушка И произнесла это после долгой паузы, во время которой я почти уверился, что мой побратим полез в драку и был убит. — Лю Юй и Ган Нин схватились за мечи, но женушка твоя их быстро в оборот взяла. Ох и девку ты в жены взял, мальчик! Что за девка! Напомнила меня саму… много лет назад.

— Подробнее…

— А какие подробности, мой хороший? Покричали, мечами помахали, пару морд разбили, а потом подчинились госпоже Юэлян. Как отъехали на пару ли от места встречи, сунулись к ней и потребовали ответов. Мол, все ли они правильно поняли? Ну, она им и рассказала. Но велела траур держать и ничем себя не выдавать. Как мальчишки радовались!

Я выдохнул с облегчением, но сразу же об этом пожалел. Каким бы чистым ни был удар Бешеной Цань — она все-таки пронзила меня насквозь. Я, черт возьми, видел острие ее клинка, торчащее из моей груди! И теперь каждый вздох был для меня сущим мучением.

Но лучше уж так, чем трупом на поле боя лежать.

Да, такой был план — умереть на глазах Чэна Шу и всех его сопровождающих. Умереть и передать фракцию в руки своей жены, с которой ее отец воевать не сможет. Особенно если она как послушная дочь сперва велит своей подруге и помощнице Бешеной Цань пронзить меня мечом, а потом принесет папке вассальную присягу. И тот ее примет — а куда деваться. После чего запретит своим союзникам нападать на города фракции Вэнь. Мне лишь нужно было убедиться, что старый лис не просто сумеет этот приказ отдать, но и добиться его исполнения сможет.

Убедился.

Печать.

Аргумент.

Очень сильный аргумент.

Цань только — стерва! Неожиданно ударила, без сигнала. Так-то оно даже лучше получилось — неожиданно, а оттого куда правдоподобнее. Но я, блин, даже подготовиться не сумел! Даже на секундочку поверил, что она и правда предала, когда про реликвию услышала. Хорошо, не успел отключиться до того момента, когда Юлька свою роль начала по нотам разыгрывать.

Не, так-то молодец Бешеная. Правильно среагировал на Печать, подгадала просто идеальный момент для «предательства». И остальные тоже естественно отреагировали. Бык с Пиратом в драку полезли, но потом вспомнили про мои слова верить Юэ и Цань и смогли остановиться. Тело мое не отдали, повезли хоронить. Разыгран весь спектакль был просто безукоризненно!

А иначе нас бы порвали. Никакие «ежи», то есть терции, не смогли бы биться на три фронта против настолько превосходящих сил противника. Моя «смерть» была единственным выходом. Только так можно было сохранить фракцию, не отдать города на разграбление союзникам Чэна Шу и сохранить жизнь друзьям. И еще тысячам.

Но я «умер» вовсе не для того, чтобы уйти со сцены. Не-не-не! Мои планы оставались прежними. Надо мной висело проклятье короля ада, договор с Гуаньинь, который бы доказал всему небесному пантеону, что я мальчик взрослый и самостоятельный. А как это сделать, когда твою фракцию, твой задел на мировое господство, сотрут с лица земли тесть с союзниками? Никак!

Вот и пришлось временно уйти в сторонку. Пока я мертв — я никому не опасен. Но инструменты мои никуда не делись, наоборот — я даже прирос в возможностях! Теперь можно бить, оставаясь незамеченным. Разрушать союзы. Разделять и властвовать. И никто на меня не подумает.

Как именно — фиг знает! Честно говоря, мои стратегические замыслы так далеко не простирались. Тут с первым этапом плана все могло накрыться медным тазом, куда уж думать о втором или третьем шаге?

Пока я понимал только одно — мне нужна Нефритовая Печать. Если мой тесть с ее помощью смог удерживать под контролем три, а то и четыре вражеских фракции, мне такой девайс точно пригодится. Надо было как-то его добыть, попутно скинув с трона Чэна Шу и завладев его ресурсами. Где он его взял, кстати…

Но это потом. Все — потом. Пока же нужно отдыхать и набираться сил.

— Матушка И? — позвал я, чувствуя, что усталость, качка и дым от окуривания заставляют мое сознание потихоньку сползать в дрему.

— Здесь я, здесь.

— До болот Хули Цзин далеко?

Именно там я предполагал залечь на первое время. Восстановить здоровье, разработать новую стратегию. В болотах, где правит матриарх лисиц-оборотней меня не смогут найти, даже если будут искать.

— Еще пару дней, если дожди не пойдут. Заканчивается осень, заканчивается…

Пара дней. Пара дней — это хорошо. Как раз высплюсь. Как же давно, черт возьми, я не высыпался!

Дожди зарядили буквально на следующий день, после того как мы добрались до места. Настоящие, тропические. Видели такие? Это когда с небес, только что бывших девственно чистыми, вдруг внезапно падает стена воды, словно кто-то наверху опрокинул гигантский тазик, а ты, если не успел укрыться, промокаешь до нитки за считанные секунды.

Плотность осадков была такова, что даже разглядеть что-то в десятке метров было затруднительно. Мир превратился в стеклянный шар, за пределами которого, казалось, ничего не существует. Только потоки воды с неба, барабанящие по крыше, и небольшая комнатка, по которой я даже передвигаться не мог. И людей в этом мире почти не было — только Матушка И, следившая за моим здоровьем, и юная оборотень, еще даже не до конца умевшая оборачиваться человеком, по имени Острые Ушки. Младшая дочь матриарха (сама Хули Цзин на болотах отсутствовала) была приставлена ко мне сиделкой. Приносила еду, меняла повязки и, как ни стыдно об этом говорить, пеленки. Первые дни я даже самостоятельно в туалет сходить был не в состоянии.