Только что мы стояли на границе тумана, и я еще слышал голоса друзей, и вот оказались в небольшой, бедно обставленной комнате, где из мебели был лишь невысокий, мне примерно по колено, столик. Пустой столик. Который, едва мы к нему «приблизились», стремительно вырастил из себя бронзовый чайник, несколько плошек с чем-то, похожим на варенье, и чашек под питье.

— Садись, гость, — с искрой смеха в голосе произнесла женщина. Тут же я обнаружил у себя за спиной тюфяк, на который и опустился. Даже подумать об этом не успел, будто против воли сел.

Все происходило настолько стремительно, что я даже не испугался. Превращение Матушки И, перемещение в какой-то дом, чай этот. При этом я вполне отдавал себе отчет о том, кто меня в гости позвал.

— Ты Бай Гуцзин? — спросил я, в то время как хозяйка уже наливала мне кипяток в чашку.

— Это не мое имя, — откликнулась она, как мне показалось, с раздражением.

— Ок. И как мне тебя называть?

— А зачем тебе меня называть? — женщина подняла чашку двумя руками и церемонно вручила мне.

Я принял. На автомате, но принял. Пить, понятно, не стал. Выжидающе уставился на демона в обличье красивой женщины.

Она и правда была красивой. То ли я начал привыкать к китайским стандартам, то ли и правда в моем мире-времени китайцы выродились, густо смешав свою кровь с монгольской и сотен других племен. В общем, походила она больше на метиску, какие рождаются от союза европейцев и азиатов. Кожа скорее белая, чем желтая, разрез глаз чуть уже, чем у моих соотечественников, но шире, чем у привычных китайцев. Нос не мелкий и не крупный, изящно прорисованный на чуть вытянутом лице. Небольшой подбородок, щечки с ямочками — надо же, милота какая!

Взгляд опустился ниже, оценивая тонкую шею. Узкие плечи, едва прикрытые тонким красным шелком. Грудь — кто там говорил, что китаянки плоские? Уверенная троечка! И без всяких лифчиков, насколько я могу судить!

Наряд красавицы составлял тончайшей ткани красный халат, небрежно наброшенный на белую ханьфу — тот же халат, по сути, только больше похожий на привычные мне женские платья.

При этом я понимал, что передо мной — скелет. Как там целительница говорила? Женщина, чей скелет станет обиталищем демона, должна прожить неправедную жизнь, остаться бездетной, но вытравить из своей утробы троих. Умереть насильственной смертью, а тело ее не должно быть похоронено. И так пролежать не менее двенадцати лет. То есть не просто скелет, а очень старый скелет!

Чтобы не забывать этого и не очароваться красавицей, которая была, я уверен, не более, чем иллюзией, я представил ее в виде анатомического пособия в классе биологии. Желтоватые кости, обряженные в яркие китайские ткани. Вышло довольно убедительно.

— Ну, не знаю… — протянул я задумчиво. — Вот захочу я еще чая, и как мне его попросить? Эй, Буй Гуцзин, налей мне еще чашечку?

Страх все еще не приходил. Вместо него я чувствовал какое-то нездоровое возбуждение — того и гляди кинусь на женщину и начну с нее одежды срывать. И она, похоже, против не будет. Вон как наклонилась… Провокационно!

Демоница рассмеялась. Смех ее был низким, тягучим и невероятно притягательным. Развратным даже. Так, по моему мнению, должны были смеяться шлюхи в салунах на Диком Западе. В той его версии, которую в кино показывали.

— Сильное ци. — сообщила она, оборвав смех. — Я чувствую.

Ее слова отозвались во мне дрожью. Опять же, не от страха, а от сильного, чертовски сильного возбуждения. Я вообще не уверен, что когда-то кого-то так хотел. От немедленных действий, которых от меня, надо полагать, и ждали, удерживала только картинка, которую я без устали держал перед глазами.

— Рад за тебя. — Нетронутую чашку я отставил на стол. — Чего хотела-то? Зачем звала?

Матушка И, в которую демоница каким-то образом перекинулась и заманила меня в туман, говорила, что костяной леди от носителей ци нужна была именно энергия. И получает она ее, пожирая человека. Но эта Бай Гуцзин, похоже, харчить меня пока не собиралась. Вон, чаем даже поит. Варенье где-то надыбала.

Вместо ответа женщина наклонилась вперед, оперлась ладонями на столик и впилась мне в губы поцелуем. Честное слово, я до того себя накрутил, что почти почувствовал, как моей кожи коснулась холодная кость. Но уже через миг это ощущение сменилось на жар и мягкость живой кожи.

На поцелуй я не ответил, хотя очень хотелось. Крутил и крутил перед глазами картинку со скелетом и ждал, когда Бай Гуцзин от меня отлипнет. И она, не чувствуя отдачи, так и сделала.

— Секс не повод для знакомства, да? — спросил я, как мне казалось, насмешливо.

— Я совсем тебе не нравлюсь? — с такой искренней обидой произнесла демоница, что я даже почти поверил.

— Скелеты не в моем вкусе, знаешь ли.

Она дернула плечом.

— Все, так или иначе, скелеты. Плоть иллюзорна.

— Ага, ложки нет. В курсе. Так что ты хотела? Сожрать меня?

— Можно и сожрать. — Женщина мило улыбнулась, опустилась на тюфяк с другой стороны стола.

— А не подавишься?

— Моя утроба — Бездна!

— А как ты двигаешься вообще?

— Что?

Я подтянул к себе одну из плошек с вареньем, понюхал — вишня. Отставил, потянулся за другой.

— Ну, ты же скелет, верно? Меня всегда это интересовало — как скелет может двигаться? Нет же соединительной ткани, мышц там, сухожилий. В играх воины-скелеты объяснялись магией некроманта. Допустим. А ты как работаешь? На ци?

Внутренний голос попытался вылезти с воплем: «Что ты несешь нахрен?!» — но я не был настроен на диалог с самим собой. Вцепился всеми силами в это свое состояние — болезненное плотское возбуждение, которое, надо думать, обрушила на меня Бай Гуцзин, и старался его не отпускать. Знал, что стоит мне только задуматься о происходящем, как страх затопит душу.

Вместо ответа женщина потянула полу халата, заставляя ткань обнажить плечо и грудь. Троечка, как я и думал. С небольшим, задорно торчащим соском. Не отрывая от меня взгляда, принялась тянуть халат с другой стороны.

— То есть ци, — ответил за нее я. — И, чтобы его получать, тебе нужны одаренные вроде меня. Но ты их не ешь — тут Матушка И дала мне неверную информацию. Ты их трахаешь.

Второй сосок уставился на меня, и я приложил немало усилий, чтобы не сглотнуть. Во рту пересохло. Я понимал, что все, что я сейчас вижу, не более чем картинка, наложенная поверх не слишком приглядной реальности. Но и демоница была в чем-то права. Все иллюзорно. Как и порно в компе.

— Со мной у тебя ничего не выйдет, — со всей доступной твердостью произнес я. — На трупы не встает. Без обид, ладно?

Ханьфу опустилось уже до пояса. Язычок женщины принялся облизывать полные губки. И я понял, что последнее мое утверждение было не совсем правдой. Или — совсем не правдой.

— Но стриптиз классный! Мне правда понравилось. Только вот музыки не хватает. Можешь колдануть чего-нить медленного и тягучего? Только не гусли, умоляю!

Прячась за словами, я пытался найти выход. Встать и побежать? Мы, надо полагать, в рыбацкой деревне. До моих войск около трех-четырех ли. А она тут властвует в полный рост — вон как лихо перенесла от окраины «своих владений» в самый центр. То есть бежать бесполезно. Запугать? Врубить воодушевление? Не уверен, что «изменение частоты колебаний» способно чем-то навредить магическому скелету. Янь-вана попросить? Один демон против другого, делайте ваши ставки, господа! Да, так себе идея. К тому же должен буду. Не хотелось бы.

Что еще, что еще? Давай, вспоминай «Сверхъестественное» — чем там братья боролись с призраками? Соль? Ну да, соль. В рыбацкой деревне она должна иметься. Где только?

Что делать, что делать, что делать?

«Верить!» — вдруг прозвучало у меня в голове.

Это не был внутренний голос со своими непрошенными советами. Больше походило на слова Гуаньинь, которые она произнесла на одной из наших встреч во сне. Тогда она объясняла, почему я получил технику «Воодушевления», не закрыв квест. Потому что поверил.