Вот так вот все выглядело. Запутано и неприятно. А мне тут жить, к слову, какое-то время. И чую не дадут неконфликтному Ликвидатору в стороне отсидеться. Те же «четвертые», которые почувствовав грядущие изменения, резко увеличат активность вне зависимости от моего им ответа. Школота-то они школота, но клановая, обученная и со связями. И сколько бы они не называли себя тепличными, нагадить вполне способны.

Да и это их предложение возглавить восстание — слишком уж оно на подставу походит. Я, может, совсем параноиком заделался, но лучше думать о людях хуже, чем они есть, и разочароваться, чем наоборот.

И вообще, лидеров революции обычно мочат в сортирах! Сразу же после революции.

Посылать их в лес за дровами все же не стоило. Пожалуй, с «четвертыми» нужно максимально сдружится и собрать побольше информации. Не только от этой троицы из «тайного» клуба, но и от остальных. Той же «нареченной» моей. Может она тоже в «клубе», но даже если нет — может кое-что знать.

Прийдя к такому выводу, я резко встал, скрипнув ножками стула по паркету. Взоры чинно беседующих новусов тут же обратились на меня. Сделалось очень неуютно — я не любитель становиться центром внимания.

«Ты поручик Ржевский! — сказал я себе. — Хам, бабник и животное. Но воспитанное и обаятельное. Только так с ними и можно!»

— Инга, не составите мне компанию на прогулке? Заодно покажете мне поместье вашей семьи…

И многозначительно так посмотрел на девушку. Бедняжка аж зарделась — более прямого предложения отправится в постель, да еще и посреди приема, сложно было представить. А я еще и стариков ее взглядом обвел, мол, никто не против? Вроде, для того сюда девку и привели?

Лидер клана на приеме не присутствовал, вместо него рулил банкетом уже знакомый мне Дипломат, отец Дарта. Он то и покачал своей лысой головой, но не гневно, а с таким добродушным осуждением.

— Молодым людям действительно скучно с нами, стариками. Идите, пройдитесь. Инга, покажи нашему гостю все, что он захочет увидеть.

Мдя, уел меня Дипломат, прям вот уел! Я то рассчитывал на какое-то возмущение, а он, собака, прямым текстом девчонке приказал ноги раздвигать. Я даже жалостью к ней проникся на секундочку. А еще стал лучше понимать мотивы заговорщиков «четвертых». С такой «родней» волей не волей о переезде задумаешься.

Дарт дернулся было из-за стола, решив, что разрешение на прогулку касается и его. Я пригвоздил его к месту холодным взглядом, который без вариантов трактовался, как «сиди тут». А ты что думал, Дима, в сказку попал? Хотели Лидера себе — нате вам Лидера!

Минут десять мы с Ингой бесцельно бродили по огромной территории поместья. Симоновых. Она исполняла обязанности гида, что-то рассказывала о постройках, в основном о их назначении и годе постройки, я старательно выбирал маршрут таким образом, чтобы мы оказаться в глуши. И когда решил, что небольшая аллея подходит для моих целей идеально, остановился и повернулся к спутнице.

Девушка, немного ожившая за время прогулки, сразу же превратилась в ледышку. Тот же холод в глазах, напряженная поза. Дуреха, ты решила, что я тебя тут насиловать собираюсь? Или… как называют действия сексуального характера, когда объект против, но не сопротивляется?

— Инга, давай расставим точки над иностранной буквой. — произнес я, делая полшага назад. Так ей комфортнее должно быть. Любому человеку конфортнее, когда над ним не нависают.

— Ты о чем? — без интереса спросила она, глядя куда-то в сторону.

— О том, что ты должна сделать, и о том, что должен сделать я.

— Да?

Такое «да?» девушки произносят, если хотят максимально убедить собеседника (но в основном себя), что прошлой ночью ничего не было.

Вот тут я психанул немного. Точнее, сделал вид, что психанул. Мол, я весь из себя такой самец, а она, видишь ли, недотрогу непонимающую из себя строит!

— Ну давай я прямо скажу. Мне нужно за тобой для приличия поухаживать или прямо тут на траву валить? Лично мне без разницы, могу и с конфетно-букетным периодом, чтоб тебе полегче было.

Вот! Хорошо! Огонь в глазах! А то как рыба снулая! С такой уже можно разговаривать.

— Хам!

— Ага. Только мы ведь оба знаем, чего твой клан хочет от тебя, а мой — от меня. Можем, конечно, делать вид, что все не так. Но это так.

— Да пошел ты!

— Поверь, прямо сейчас могу развернуться и уйти. Ты думаешь, меня заводит ситуация? Я же не бык племенной!

— А кто?

— Слушай, я же по хорошему пытаюсь. Но если я бык, то ты, прости, телка. И если тебя все устраивает, поднимай юбку и падай.

— Ты бы этого и хотел, да?

— Нет. Но ты же меня не слышишь.

Все-таки прав был Михаил. Тепличное у них поколение. Скорее всего, договорные браки практиковались, но вот так в лоб никто девчонок под нужного самца еще не подкладывал. А сами они привыкли, что все из себя «короли ночной Вероны», и только их хотелки выполняются.

— То есть ты меня не хочешь?

О как! Я и правда ничего такого делать не собирался, но девчонка, видать, в клинч вошла. То что нужно!

— Не-а. Меня женщины возбуждают, а не тупые коровы.

— Ах ты урод!

От парочки ударов я увернулся довольно легко, третий заблокировал, а потом решил, что дал ей достаточно времени на выпуск пара, и свалил девушку подсечкой. Все же Дипломат — не Воин. Против обычного человека она, безусловно, просто дисишная Чудо-Женщина, но мне не ровня.

Инга подниматься не спешила. Лежала на спине и смотрела на меня с ожиданием. Решила, что у Ликвидаторов такие брачные игры? Зря, милая, зря.

— Остыла? Уже можем поговорить?

— О чем?

— О нас. О стариках, которые считают, что мы должны, как животные спариваться по свистку.

И уселся рядом с ней на траву. Она, чуть помедлив, повторила мою позу.

— Зачем?

— Что зачем? Зачем об этом говорить?

— Зачем тебе об этом говорить? У тебя что, выбор есть?

— У всех есть.

— Очень смешно!

— Поясни?

— Ты и дня без клана не продержишься! Сожрут соседи или свои же.

— Ну не знаю. Я почти неделю от Ланских по Благовещенску бегал. И свалил бы, если бы не Ликвидатор китайский…

Я специально поднял эту не самую приятную для меня тему, будившую неприятные воспоминания. Зато сыграл на извечном женском любопытстве, и не прогадал. Инга держалась меньше минуты, а потом попросила:

— Расскажешь?

Она уже поняла, что кувырканий на траве у нас не случится, успела облегченно по этому поводу выдохнуть, обидеться на отказ, вернуть самообладание и, наконец, вошла в то эмоциональное состояние, которое мне требовалось.

— Да чего там рассказывать… — максимально небрежным тоном произнес я. — Я же не в клане родился, вся эта фигня с суперсилами на меня обрушилась внезапно. Началось с того, что я две недели просто пропустил — ничего о них вспомнить не могу даже сейчас.

И я начал выкладывать ей тщательно отредактированную историю о том, как обычный благовещенский студент стал обладателем редкого и почти неизученного типа генетического развития. Много, конечно, пришлось опустить — незачем ей про ту же Люсю знать. И про то, на чем меня Ланские взяли. Главное было заставить ее не видеть во мне противника, и с этой задачей я справился минут за пятнадцать.

После чего, послушав ее ахи и охи, сопровождающиеся заверениями, что у них тут все гораздо скучнее, приступил к распросу девчонки. Интересовало меня многое, но сперва решил пройтись по тонкому льду. Со всевозможными реверансами уточнил у Инги о том, что она получает в клане от «договорного брака» со мной. И по какому принципу ее вобще выбрали?

— Тип Наставника самый пластичный. Мы же вроде целителей и не только для новусов. Лучше всего приспосабливаемся, подстраиваемся — это у нас в генах. К тому же дети, которые рождаются от таких, как я, всегда гарантированно новусы. Причем не важно кто был отцом. От мужчины, конечно, тоже много зависит, но в основном тип. А как выбирали… Из «четвертых» в клане я самый сильный носитель типа.