– Ваш человек очень занят?

– Мы все здесь очень заняты, – ответил император, подразумевая недавний переворот и связанные с ним последствия, в виде волнений. – Но мы будем искать нашего друга всеми доступными силами. Когда найдём, сразу же сообщим вам.

Минский правитель сказал “когда”, а не “если”, хотя последнее куда больше подошло бы по смыслу. Найти похищенного пророка могло помочь разве что чудо, и оба мужчины прекрасно это понимали. Поярков, тем не менее, кивнул с благодарностью, получил сдержанный поклон от собеседника и, попрощавшись, завершил беседу.

– От минцев помощи ждать не следует? – тут же услышал он вопрос. Обернулся и взглянул в глаза сестре – единственному человеку, которому позволил находиться в комнате во время переговоров с Чжу Юанем.

– У них своих проблем полно, Ира, – ровно ответил князь. – Я очень удивлюсь, если они успеют разобраться со всеми своими трудностями до конца года. Но, уверен, если минцам что-то удасться найти, они тут же сообщат. Мы в них заинтересованы куда меньше, чем они в нас.

– Согласна, – тяжело вздохнула сестра. – По другим направлениям поиска есть какие-то результаты?

Поярков вздохнул вслед за ней. Прошло три дня с момента, как паписты похитили Игоря, а они так и не продвинулись в его поисках. Три дня племянник, хорошо – подменыш из другого мира, попавший в тело настоящего сына его сестры – находится чёрт знает где, а он, один из могущественнейших людей Востока русских земель ничего не может сделать! Теряет инициативу, если уже её не утратил. И, вслед за этим, теряет лицо!

Настоящий Игорь был сильным боевым магом, к тому же обученным, пусть и неглубоко, для использования царского дара. Подменыш же каким-то образом умудрился полностью обнулить достижения оригинала и открыл в себе дар пифии. Куда более редкий, а при правильном управлении, куда более мощный инструмент, чем разрушительная высшая магия. И он, старый дурак, этот инструмент проворонил!

Хотел испытать его! Ну и немного закалить – подумать только, в другом мире копия Игоря была секретарем! Отправил его разобраться с небольшой проблемой, которую тот сам же и вскрыл. Всего-то и было нужно – вернуть беглого подданного, обнаруженного в империи Мин. Поярков не сомневался в успешном выполнении задания: парень был с амбициями и мозгами, да и команду ему подобрали хорошую. Но кто мог предположить, что в первый же день прилёта в Гуанчжоу у подменыша откроется пророческий дар? Кто мог подумать, что простейшее поручение обернётся многослойными заговорами Ватикана и Потрошителей и государственным переворотом в империи? Кто мог представить, что Игорь окажется вовлеченным во все эти события, а в завершении будет похищен невесть кем и непонятно с какой целью?

Должен был догадаться! И подумать, и представить, и предусмотреть! Правителю не до?лжно искать отговорки и валить вину на обстоятельства! Нужно было сразу же вернуть его в Благовещенск, где обучить пользоваться даром, а не бросать в море политики с надеждой, что тот сам научится в нём плавать. Теперь, конечно, говорить об этом поздно…

Князь уже задействовал все доступные ему возможности. Он поднял всю шпионскую сеть, объявил вознаграждение, подключил к поискам Игоря старых союзников, но пока результатов не получил. Кроме того, что оповестил о пропаже необученного пророка тех самых союзников, чем изрядно подмочил свою репутацию. Да ещё и встал на скользкий путь вражды с мощнейшим институтом Западной Европы – Ватиканом.

И ведь нельзя напрямую обвинить Святой Престол в похищении Игоря – доказательств нет. Можно лишь утереть юшку с разбитого обидным ударом носа и продолжать искать. Открытую войну с папистами Благовещенск, даже если его поддержат союзники по Триумвирату, не потянет. У католиков исторически самые сильные одарённые, с десяток боевых орденов плюс отсутствует территория, по которой можно было бы ударить. Точнее, она анклавами разбросана по всему миру, и далеко не о каждом из них известно доподлинно. Ну и связи практически со всеми монаршими семьями в Западной Европе, что тоже нужно учитывать.

Оставались только тайные операции, но чтобы их проводить, нужно понимать, хотя бы примерно, где держат пленника.

– Ничего, – неохотно ответил князь. Признавать свою полную беспомощность перед кем бы то ни было, пусть даже и перед родной сестрой, ему не нравилось. – Никто ничего не знает, никто ничего не слышал. Возможно, даст какой-то след ниточка от Евсеева, но и на неё нужно время. Этим сейчас занимается Самойлов. Талантливый сыскарь, но что-то мне говорит, что нам следует смириться с потерей ещё одного пророка.

Сказал, и чуть по щекам себя не отхлестал. Зачем? Ирина ни в чем не виновата, чтобы ещё и её старые раны бередить! Ей и так тяжело – урожденная Пояркова сломалась на инициации много лет назад и полностью отрезана от дара. Нет её вины в пропаже Игоря. Если уж кого и винить, то самого себя. Нужно было сразу вернуть парня домой. В тот же день, как стало известно о проснувшемся даре.

– Прости, – буркнул мужчина. Он давно уже ни перед кем не извинялся, с непривычки вышло не очень внятно.

Ирина махнула рукой – забудь, мол, я всё понимаю. И продолжила разговор, будто и не было неловкой паузы.

– Мы должны его найти, Коля. Разбиться в лепёшку, вымолить у Господа или заключить сделку с дьяволом, но найти. Одно дело потерять пророка на инициации – о том мало кому известно. Совсем другое – позволить его украсть. Это урон престижу страны, ты лучше меня понимаешь. Урон роду. Нам плюнули в лицо, Коля, и мы не можем молча утереться. Мы должны показать силу. Мы должны наказать обидчика. Мы так его должны его наказать…

– Чтобы род несчастного икал ещё три поколения, – закончил за сестру Поярков. И тепло улыбнулся женщине. Он узнал присказку их отца, правителя мудрого и куда более жёсткого, чем он сам. Сумевшего, в своё время, остановить наступление маньчжуров на Даманский.

Сестра всегда больше подходила для управления княжеством, да только родилась девчонкой. А вот характер у неё был отцовским. Таким, что спорить с ней не хотелось даже ему. Даже сейчас, имея за плечами бремя почти сорока годов правления и соответствующего опыта. Для неё род стоял на первом месте! Святый Боже, Ирина даже приняла его решение о ссылке для её настоящего сына! Какая мать на такое вообще способна? А сестра даже не укорила ни разу – сразу приняла и пользу нового, и вред прежнего Игоря.

А сейчас напомнила о долге ему. Перед родом, перед подданными, перед страной. О том, что выживает только сильный, а сильный обязан быть жестоким. Хотя бы для того, чтобы другие сильные не попытались попробовать его на зуб. Политика всегда была такой: улыбки, договорённости и компромиссы работают только в том случае, если твой противник уверен – ты очень опасен. И сможешь пойти до конца. Не взирая ни на что.

– Да, – кивнула она. И тоже улыбнулась. С такой кровожадностью, которую бы никто не заподозрил в женщине с её манерами и воспитанием. И до того заразно, что князь и сам почувствовал, как расходятся в почти зверином оскале губы, обнажая клыки.

Вынырнуть из видения удалось легко. Словно Линь сидела рядом на узкой кровати, в келье, и тянула меня наружу. И, кстати, я её чувствовал. Не видел, не знал, где она находится, но чувствовал. Прямо сейчас моя эльфа была зла как кошка, которой наступили на хвост. При этот я был уверен, что её жизни не угрожает опасность – просто какие-то житейские неурядицы. Жутко потянуло оказаться с ней рядом, хотя бы посредством дара, но я притушил энтузиазм.

Проверил – проснулся мой сосед? Спит, хвала Господу! Я потёр ладони друг о друга, как тот нищий, на которого свалился чемодан с долларами. Улыбнулся зло и так же кровожадно, как мои “родственники” из видения. Дар работает, я знаю, что меня ищут, но понимаю, что быстро этого не произойдёт. Да, я уверен, что князь положит все силы и ресурсы на моё освобождение, однако сидеть и ждать не собирался. Потому что Ирина Александровна, моя здешняя мама, права. Это урон репутации.