— За это отдельная благодарность, дорогой племяш, а также за относительную свободу, что была предоставлена мне начальником лагеря.
— Петр Исаевич Петрищев оказался разумным человеком, — усмехнулся Государь Император, — достаточно было лишь краткого моего визита и легкого намека, как твоя судьба заключенного поменялась самым кардинальным образом. Оказать необходимую финансовую помощь тётке Марье и кузенам с кузиной для меня также не составило особых затруднений. А чтобы при дворе не подумали ничего такого, достаточно было поговорить с глазу на глаз с полицейским надзирателем, в ведении которого они находились, чтобы отписывал наверх «правильные» доклады.
— Спасибо, Ванечка, тебе многажды за твою доброту и заботу! — радостно встрепенулся Великий Князь Константин.
— Полноте, дядюшка, ты ни словом, ни полусловом тогда не обмолвился о моем участии в заговоре. Ведь не ты, а я должен был стать у кормила государственной власти. За что тебе нижайший поклон. Кабы царевы дознатчики докопались до истины, сейчас мы бы с тобой бок о бок рубили сахалинский уголек… если бы уже не загнулись от чахотки в смрадной атмосфере шахты.
— М-да, недельку и мне пришлось помахать кайлом, пока ты не помог. Как вспомню, так вздрогну, больше года я бы там вряд ли протянул. А вот природа Сахалина, скажу тебе весьма и весьма интересна. От тундры до субтропиков и это в пределах всего лишь одного относительно небольшого острова. На севере ягель, коим питаются оленьи стада. Южнее непролазная тайга с елями в три обхвата. На самом юге чисто субтропики бамбук, лианы, даже виноград произрастает. А какая там охота, Ваня, а рыбалка! Чисто цимес, как говаривал один из тамошних поселенцев Аарон Абалкин, учёнейший, скажу тебе муж.
— Ты, дядюшка, прям патриот Сахалина. Может, зря тебя забрал оттуда? Ходил бы сейчас на охоту и рыбалку в компании своего друга-иудея…
— Ну нет уж, племянничек, на чужбине хорошо, а дома всяк лучше. К тому же, там цивилизация лишь в поселке, где ссыльные обитают. Представь, каково узнавать новости из газет полугодовой давности. И вообще, живешь как на самом крайнем отшибе человеческой цивилизации. Не, как бы там ни было хорошо, но возвращаться туда не желаю. Кстати, Абалкина было бы неплохо вызвать в столицу. Он хоть и еврей, но мыслит широко и на своих иудейских корнях не заморачивается. Его, как убежденного интернационалиста, было бы неплохо противопоставить нашим панславистам, а потом посмотреть, какой из этого срач произойдет.
— Ладно, напиши соответствующее прошение на мое имя, вызволим твоего Абалкина. — Затем Государь Император, посмотрев на дядюшку с легкой хитринкой, сказал: — Но ты же не за этим ко мне пожаловал. Давай еще по глотку этого чудного заокеанского напитка, изготавливаемого американскими искусниками из маисовых зерен, и ты поведаешь истинную причину своего визита.
Дядя с племянником чокнулись, осушили бокалы, закусили шоколадом, после чего Константин Васильевич перешел непосредственно к делу:
— Ваня, как тебе известно, перед отправкой на каторжные работы мой Дар был беспощадно выжжен лично этим проклятым Пестелем. Как одаренный, ты, надеюсь, понимаешь, насколько неуютно жить в теле абсолютного бездаря, неспособного хотя бы воспалить свечу или еще на какое немудреное магическое действие. Так вот, я фактически с этим смирился, но по возвращении с Сахалина узнал, что твой младший брат в свое время лишился Дара в результате магического перенапряжения. Однако потом по причине вмешательства, предположительно, Драгомира Германовича Иноземцева его потерянные магические способности были восстановлены.
— Ну да, я что-то об этом слышал, но как-то не особо интересовался. Кстати, боярин Иноземцев истребовал аудиенцию у Нашего Величества и буквально через пять минут прибудет ко двору… Интересно, Константин Васильевич, а не ради ли встречи с этим человеком ты зашел на огонек к своему племяннику? Признавайся, откуда узнал⁈
— Дык, ненароком услышал, от кого-то из обслуживающего персонала, — сделав морду «кирпичом», ничуть не смутился предприимчивый дядюшка. — До этого пытался напрямую обратиться к патриарху рода Иноземцевых, но в аудиенции мне было отказано, по причине «деловой загруженности Драгомира Германовича». А тут как раз случай подвернулся. Уверяю, чистая случайность, никаких шпионов в твоем окружении я не вербовал.
Зная деятельную и довольно мутную натуру Константина Васильевича, Иван VI Бельский не очень повелся на его «искренние» заверения.
«Нужно будет как-нибудь потихоньку избавиться от этого ловкого проходимца. Отправлю-ка послом хотя бы в ту же Францию, пусть лучше в Парижских салонах прожигает жизнь, чем устраивает при дворе разного рода подозрительные хороводы. Однако Дар было бы неплохо ему вернуть — родная кровь все-таки, к тому же, сам пострадал, а племянника не выдал царевым дознатчикам. Ладно, чем могу — помогу, язык не отвалится».
Перед тем, как в рабочий кабинет Государя Императора вошел глава рода Иноземцевых Драгомир Германович, мужчины успели выпить еще по паре бокалов, напитка, именуемого в иной реальности «бурбон», а в этой просто маисовой водкой.
Иноземцев был строк и официален. От предложения выпить категорически отказался. Сходу взял быка за рога:
— Ваше Императорское Величество, в связи с последними событиями, прошу предоставить допуск адвокатам моего рода ко всем материалам, касаемо антигосударственной деятельности Андрея Драгомировича Воронцова.
— Разумеется, Драгомир Германович, — Его Величество Император всея Руси расплылся в самой благодушной улыбке, ссориться с одним их старейших и влиятельных родов было бы в данный момент величайшей ошибкой — не хватало получить ко всем прочим неприятностям мощную оппозиционную коалицию во главе с Иноземцевыми и Шуйскими, — присылайте ваших людей, они получат полный доступ к материалам следственной комиссии.
— Благодарю, Ваше Величество. Это все, что на данный момент мне было необходимо. Разрешите откланяться?
— Постойте, Драгомир Германович. У моего дядюшки имеется к вам небольшой разговор. Со своей стороны я очень надеюсь, что вы откликнитесь на его просьбу. Род Бельских будет вам за это весьма и весьма признателен.
После этих слов Государь кивнул Константину Васильевичу, мол, карты тебе в руки, дядюшка.
— Уважаемый, Драгомир Германович, до моего сведения дошли слухи, что именно вы смогли в свое время реанимировать утерянный Дар моего ныне покойного племянника царевича Даниила. Пусть земля ему будет пухом и Царствие ему Небесное. Так вот, не могли бы вы применить известную вам методику для восстановления моего магического потенциала? Уверяю, если у вас получится, я сумею достойно отблагодарить Ваше Высокопревосходительство.
На что Иноземцев понимающе улыбнулся без какой-нибудь потаенной негативной подоплеки.
— Видите ли, Константин Васильевич, в тот момент, когда у царевича случилось спонтанное восстановление магического Источника, помимо меня рядом с ним находился другой очень сильный ведун, а именно Андрей Воронцов. Уверяю вас, мне неведома какая-либо методика восстановления утерянного Дара. Так что рекомендую обратиться напрямую к «виновнику» излечения Даниила Петровича.
После этих слов бокал с толстым дном выпал из царевых рук и, ударившись о мягкий ковер, устилавший пол, укатился под стол, не разбившись.
— Снова этот инсургент! — В сердцах воскликнул Государь Император. — Сначала с германцами снюхался, потом полностью лишил нас авиационной промышленности. Теперь, оказывается только ему известна методика восстановления утерянного Дара! — После этих слов, огорченный государь буквально выскочил из собственного кабинета, оставив наедине дядю и боярина.
Первым отошел от неожиданной царевой истерики Иноземцев, пожав плечами, он обратился к Константину Васильевичу:
— Сочувствую, Ваше Императорское Высочество, но ничем помочь не могу. Рад бы, но такими способностями не обладаю. Засим позвольте покинуть вас. А насчет связи Воронцова с германцами, я абсолютно уверен в том, что это навет со стороны недругов. Надеюсь, когда царь-батюшка во всем разберется, Андрей будет полностью реабилитирован, вы получите возможность восстановить утерянный Дар. — Выйдя из царского кабинета, Драгомир Германович неожиданно подумал: «А ведь Их Императорское Величество явно сожалеет о том, что опрометчиво связался с моим сыном, это, вне всяких сомнений, является косвенным доказательством его невиновности. Зная уравновешенный характер Андрея, можно быть уверенным, что „магической дубиной“ врагов уничтожать тот сходу не бросится и дурного супротив действующего императора не измыслит. Так что, пока нам с Шуйскими дергаться не стоит. Но на всякий случай мне следует нанести визит вежливости Яромиру Афанасьевичу для разработки совместных действий двух наших родов».
