Но я считал.

Более того, благодаря силам, обретенными в результате мутации, я привык себя считать лучше других. Лучше большей части населения Земли. И даже не замечал этого.

У такого отношения к себе были вполне веские основания. Суперсила, суперскорость, суперрегенерация. Крик, способность определять на внутреннем радаре других мутантов, чувствовать движение видеокамер, видеть ночью так же хорошо, как и днем, а еще — так далеко, как будто у глаз бинокль. То есть, я обоснованно считал себя лучше большинства живущих на планете людей. Не на нравственном уровне, просто совершеннее.

Поэтому каждый раз, когда получая по лбу, я казнил себя гораздо жестче, чем любой другой на моем месте. Потому что у этого любого другого не было моих возможностей. А у меня были. И я облажался. Ну, это типа, как у Человека-Паука с его дядей: «Чем больше сила, Питер, тем больше ответственность!» Произносится донельзя пафосным голосом, если что.

Сколько я допустил ошибок? А ведь каждая могла привести к смерти! Остался один в подвале с незнакомыми функциями, не предпринял никаких дополнительных мер безопасности, кроме тех, что уже были реализованы, отказался от помощи легионеров (высокомерно, кстати). Наконец, я не долбанул сучек Криком, хотя и не был уверен, что он подействует на пришельцев, устроившихся в неком подобии гибернации.

В общем, олень ты, Лях. Натуральный Бэмби. Но живой пока, что не может не радовать.

Отвешивание себе пинков никогда не занимало у меня много времени. В этот раз я справился буквально за секунду, а может и того меньше — все же обстоятельства не располагали к долгому самобичеванию. Попытался подняться и, к собственному удивлению, преуспел.

Женщины оставались в гробах и это вызвало у меня вздох облегчения. Цепи держали пленниц, хотя они и не оставляли попыток освободиться. Значит, по меньшей мере, суперсил, у них нет. Их заменяли другие способности. Не менее жуткие.

Они больше не повторяли попыток атаковать меня ментально. Однако, практически сразу после возвращение в сознание, я обнаружил присутствие в голове кого-то еще. Не мысли и не голоса, как у психа. И не властелина, захватившего мой разум, чего, кстати, можно было ожидать после псионической атаки. Нет, у меня голове было именно «присутствие». Некое понимание, что я не один, но без конкретики. Стоило мне попытаться сосредоточиться на этом ощущении, как тут же начинала болеть голова. Жутко.

— Что вы со мной сделали?

Одним длинным шагом я приблизился к гробам и недвусмысленно дал понять, что ответы хочу получить сразу и без уверток. В смысле, приложил мачете к горлу Баскетболистки, и надавил. Та сразу же прекратила пытаться освободиться от цепей и уставилась на меня пустым взором.

Она была Воином. Функции пробудились достаточно для того, чтобы я мог определить их тип. Баскетболистка была Воином, Статуэтка — Наставником, а Кукла — Аналитиком. Ни одного псионика, что характерно. Кто же тогда меня атаковал?

А еще они меня не понимали. Без всяких «словно» и «будто». То есть, я точно знал, что они меня не понимают. Не язык, а я, кстати, на сомали говорил, а глубинный смысл произносимых мною слов. И догадывался я об этом той частью разума, где таилось чужое присутствие.

По затылку пополз холодок — до меня, кажется, стало доходить, что произошло. Желая проверить догадку, я задал вопрос пленнице не как человеку, а как функции. Бесстрастному существу, суть которого то ли машина, то ли разумная плазма.

— Какое действие вы трое пытались совершить?

— Синхронизацию, — отозвалась негритянка ровным голосом, лишенным интонаций. На английском. — Отправили запрос. Не получили ответа.

— Ага. Ясно.

Ясно? Серьезно? Что тебе ясно? Так, без паники, без эмоций! Ты говоришь с роботом, веди себя соответственно!

— А потом?

Снова пустой взгляд — не понимала.

— Что вы сделали после того, когда не получили ответа на запрос?

— Повторили запрос.

— И? — поощрил я ее и тут же мысленно стукнул себя по загривку. Она же не человек, блин!

— Как долго вы повторяли запрос?

— До тех пор, пока не получили ответ.

Ну, логично, блин. Что делает свихнувшийся комп, когда команда не выполняется? Продолжает приказывать ее выполнять. А когда накапливается критический объем ошибок, комп сгорает. Ну, я по крайней мере, так думаю.

Применительно к нашим баранам, узел, к которому обращались функции, был моим мозгом. И постоянным запросами на присоединение, на которые я просто физически не был способен дать устраивающий их ответ, они мне его чуть не сожгли. Что дальше произошло, я до конца не понял. Может пуля опять спасла, может мозг человека куда мощнее, чем принято считать. Но он, похоже, все-таки ответил на запрос. И…

Бли-и-ин! Если я прав, то ко мне присоединились три инопланетных модуля! Типа, как к Лидеру! Трындец…

— Освободи.

Баскетболистка не просила, не требовала — просто обозначала проблему. Без эмоций. Я не успел даже послать ее подальше, как тоже самое выдали и две ее товарки.

— Освободи.

После чего Кукла добавила:

— Организм истощен длительным пребыванием без движения, пищи и воды. Существует риск отказа важных внутренних органов.

— Да ладно! — отозвался я со смешком. — Люди по месяцам голодают, и ничего. Не помрете!

— Причина отказа?

Я только сейчас обратил внимание, что функции больше не были ко мне враждебны. Лежали спокойно, не пытались вырваться и будто ждали чего-то. Чего? Что я их освобожу? Как это, интересно, пришло в их инопланетные головы?

Ладно. Попытаемся мыслить логически, да? Они связаны, уязвимы и, вроде, повторно атаковать меня не пытаются. Действительно принимают меня за нового Лидера? Или усыпляют бдительность? Как бы проверить? Отрубить одной голову и посмотреть на реакцию остальных?

Я уже почти поднял тесак, но остановился. Не, так не пойдет! А если правда? Если ко мне действительно подключились три функции? Тогда, получается, я убью часть себя? Правда, я не чувствую их, вообще ничего не чувствую, кроме этого вот «присутствия». А должен? Как это работает?

Обстоятельства сложились — и хочется, и колется. Одна часть меня требовала обеспечить безопасность и устранить угрозу, другая — изучить уникальную возможность и понять, как ее использовать в своих целях. В качестве основного аргумента вторая половина моего разума использовала такой аргумент. Если я прав, и функции мне послушны, то решается большая часть моих проблем. Станут не нужны легионеры, ведь функции в качестве проводников куда полезнее, и, к тому же, знают куда идти!

Но где гарантия, что я прав? Никаких же доказательств, только «присутствие» в голове и нейтральное поведение пленниц. Остальное догадки, не более чем. А ну как я начну сейчас экспериментировать, а они меня за нос водят, чтобы освободиться. И только и ждут возможности напасть.

А что они могут сделать? Воин, Наставник и Аналитик — не смешно! Как там в каком-то мушкетерском фильме говорил кто-то — смазка для клинка! В прямом столкновении мне опасен только Воин, да и то, если я буду сидеть к ней спиной, когда она нападет.

«Что ты теряешь?»

«Да, вообще-то, много чего! Жизнь, например!»

«Ты же знаешь, что прав в своих догадках! Функции приняли тебя за Лидера и присоединились к тебе!»

Это обычный для меня диалог здравого смысла с деятельной натурой или невесть как забравшиеся в голову функции нашептывают их отпустить? Блин, все, надо заканчивать! Так недолго себя до паранойи накрутить!

— Кто я такой? — спросил я у Баскетболистки, обрывая внутренний спор. Увидел ее пустой взгляд, и поправился: — Кем ты меня воспринимаешь?

— Ядром. Центром Структуры.

— А себя?

— Защитным модулем.

— Будешь меня слушаться? — еще один вопрос без ответа. Не поняла. Ну, правильно, это слишком по-человечески, надо более машинно спросить. Прежде, чем я успел перефразировать вопрос, она произнесла.

— Организм истощен. Эффективность низкая.