Но помимо этого было показано кое-что другое и вот оно то и оказалось самым важным в странном диалоге. Мутант, как выяснилось, был существом предельно высокомерным, он считал себя исключительным творением, и поэтому подчинялся только такому же исключительному творению – берсерку. Что касательно остальных разумных, не важно каких, древних людей, людей современных, или простых медведей, всех перечисленных урлоок считал неким примитивом. Впрочем, так считал и его хозяин, берсерк Рагхар, в этом они были двумя сапогами одной пары.

– Считаете себе уникальными и непревзойдёнными… – пробормотал Михаил, принявшись чинить все повреждения мутанта, которые сам же и нанес, с безопасного расстояния. – Ну считайте, это ваше право. Жаль, что здесь нет Рагхара, ему всё то, что я буду сейчас тебе показывать, так же не мешало бы увидеть. Но ладно, нет и нет, сейчас фильм из фрагментов моей жизни посмотришь лишь ты один. А затем мы посмотрим кое-что не менее интересное и после этого поглядим на то, как сильно изменится твое мнение касательно твоей исключительности…

* * *

– Как ты сломал его? Как принудил покориться по собственной воле? Я пробовал всякие способы, и считал, что это невозможно. Ломать его было бессмысленно, боли он не боялся, и смерти тоже. – Скарг сидел у края ледяной пропасти и наблюдал за тем, как далеко внизу мутант вальяжно плавал под водой и порой совершал молниеносные развороты.

Таким способом зверь рыбачил на крупных рыбин, поедать которых из имевшейся в данной местности живности ему нравилось больше всего. Но именно сейчас урлоок занимался ловлей рыбы для людей. Его об этом попросил Михаил и мутант поспешил выполнить просьбу так скоро, будто просящим был сам берсерк Рагхар.

– Сначала я показал ему свою жизнь, взлеты и падения, особенно сложные её моменты, ключевые сражения, мелкие и грандиозные победы, а так же поражения, без которых тоже не обошлось. А еще я показал ему путь своих предков, которым тоже немало досталось, ведь мы были частью Основы. И до проекта Основа свою родословную я так же показал. Урлоок посмотрел большой фильм, это длилось много часов, и он был заинтересован всем, что ему показывалось. – Михаил в отличии от Скарга без дела не сидел, он уже восстановил все силы и сейчас занимался конструированием. Не без применения способностей ему удалось переместить тюрьму ближе к океану и теперь, разобрав это здание на мелкие детали, он пытался построить корабль.

Будь они на большой земле, то Росс за несколько дней и в одиночку мог бы построить самый настоящий корабль дальнего плавания. С его способностями он и не такое вытворял. Но здесь, в царстве льда и холода, данная задача автоматически становилась почти невыполнимой. Здесь не работал даже самый популярный метод строительства – дендрофекальный. Не было тут в избытке ни дерева, ни второго…

– И что дальше? – поинтересовался Скарг, уставший ждать продолжения. – Ну показал ты ему свою жизнь, которую да, легкой не назовешь. И предков показал, которым тоже, не сомневаюсь, сладко не было. Но не уверен я, что именно это заставило его покориться. Рассказывай давай, хитрюга Росс. Ты ведь именно хитростью его покорил, я в этом твердо убежден.

– Хитростью взять не получилось, – ответил Михаил. В деле строительства корабля он зашел в тупик и поэтому решил дать себе небольшую передышку. Встав рядом с древним, стал рассказывать: – Берсерк Рагхар был и есть плод эксперимента расы медведей. Да, они проводили эксперименты, если так можно выразиться, на самих себе. Воистину дикие, порой невозможно глупые, а порой ужасно жуткие. Когда-то такие же эксперименты над расой медведей проводила Основа, но у нее ничего не получилось. Затем Основа менялась, становилась всё более человеческой, а потом медведи и вовсе были удалены из нее. И вот тогда, когда раса медведей оказалась на пороге полного истребления людьми, первые решились на эксперимент и, по сути, сделали шаг назад в эволюционном плане. Берсерк, если считать его боевой единицей, существо идеальное и все задачи, под которые оно разрабатывалось, выполнял достаточно хорошо. Но он всегда бесплоден, а значит конечен, и это его главнейший недостаток. Он не идеален, совсем не идеален. И по этому его можно считать ущербным. И точно таким же ущербным является его транспорт – урлоок. Но тот, к несчастью многих погибших из-за агрессии этих тварей, размножаться способен, и делает это довольно хорошо. Но при определенных условиях, которые, к всеобщему счастью всего живого, случаются не часто. Всего раз в год самка урлоока способна дать потомство, и время, когда может произойти спаривание, ограничено часами. Если держать этих тварей как зверушек на разведение, то никаких проблем, все получится и они расплодятся. Но в естественной среде их плодовитость довольно ничтожна, можно сказать и не плодятся они. И это хорошо, потому что практически все живое планеты Тауран присутствует в списке пищи урлооков. Стань их много, они бы сожрали вообще всё. И даже нас, Скарг, они бы сожрали, потому что если таких тварей будет хотя бы пять, то нам не выстоять.

Михаил замолчал. Постояв еще секунду, он резко обернулся и быстро пошел к своей «верфи». И вновь превратившись в дирижёра стал конструировать из всего, что осталось от тюрьмы, невиданный корабль. Скарг, наблюдая всё это, возмутился:

– Эй, Росс, ты так и не сказал, что в итоге сломало этого мутанта!

– Его сломали изначальные предки, древний, – ответил Михаил, не отвлекаясь от важного дела. Вдохновение пришло, и он спешил творить. – Если заглянуть в ДНК урлоока и дойти до самого низа, до первой подопытной зверушки, из которой была создана эта тварь, то можно не на шутку удивиться. Всех кошачьих, абсолютно всех, урлооки жутко ненавидели и если кто-то из кошек попадал в зону их восприятия, то для последних это заканчивалось печально. Да, все именно так, не удивляйся, Скарг, урлоок мутант, собран из кучи различных существ, но вражда с кошками у него сохранилась на уровне ДНК, перешла от самого первого, базового предка.

– Неужели базовый предок обычная мышь? Или хомяк? Давай, Росс, говори уже, меня съедает интерес!

– Нет, никто из перечисленных. Базой для урлоока послужила крыса, именно крысы были основой, из них в ходе многократных экспериментов выросли эти жуткие твари. И благодаря крысам я пристыдил тварь нашу. Просто показал, каким ничтожным существом были и остаются даже сейчас его по сути главные родственники. И он признал свою ничтожность, а затем добровольно покорился мне. Но, я прошу тебя, Скарг, быть сдержанным, и не пытаться как-то задеть мутанта или сподвигнуть его к любого вида агрессии. Не понимаю почему, но как-то слишком подозрительно быстро он стал проявлять устойчивую разумность. Я хочу в этом разобраться, потому что так просто такое не случается. Есть вероятность, что зверь неизвестным мне способом связан с действующей в данный момент Основой. Нет, слишком сильно данный факт, если это окажется так, наших дел не изменит. Мы своего добьемся, нас уже не остановить. Но спотыкаться, конечно же, не хочется. Но можно уже не сомневаться – споткнуться придется. Не всё, увы, получилось учесть и разгадать заранее.

– Опасаешься, что Основа приготовила нам опасный сюрприз? – спросил Скарг, наблюдавший за тем, как Росс крепит при помощи воды, которую превращал в лед одной лишь силой мысли, последние детали их корабля, на котором они совсем скоро должны были пересечь океан. И этот корабль, надо было заметить, древнему совсем не внушал доверия, но говорить об этом вслух он не хотел.

– Основа борется, а это значит, что сюрпризы неминуемы. Меня беспокоит лишь то, насколько ее сюрпризы будут удивительны. Ведь мы, союзник, увы не всесильны. И пока мы здесь, можно сказать пребываем в бездействии, кто-то продолжает наращивать силы. Медленно, но неминуемо.

– А как же твой сын и внук? – напомнил Скарг. – Или ты опасаешься, что они могут не справиться?

– Я не вижу смысла продолжать этот разговор, – совершенно лишённым эмоций голосом сказал Михаил. – Вся болтовня, пока не прибудем на теплый материк, является бессмысленным занятием. Хочешь порассуждать, так делай это у себя в голове, но меня не трогай.