Постепенно мы перешли на другую тему. Рассказывали истории из своих жизней, дабы скоротать время. Незаметно для нас на горизонте выросла стена Мёртвого леса. За два часа доехали.

— В лес заезжать или пешком прогуляемся? — спросил Саня.

— Лучше на машине, — ответил я. — Тем более ездить по этому лесу одно удовольствие.

Бодров съехал с дороги, которая идёт вдоль леса, и направил Ауди к громадным стволам местной лиственницы. Вглубь заехали метров на сто и решили, что хватит. Мёртвый лес всё тот же. Ни подлеска, ни травы. Только деревья-великаны и сухая хвоя, устилающая всё пространство и мягко проминающаяся под ногами и колёсами.

— Ну как тебе? — спросил я, постучав по одному из стволов кулаком. — Много досок с него получится?

— Деревья хорошие, — кивнул Саня, глядя в темноту крон. — Вот только как их валить то? Слишком большие они в диаметре. А если свалим, то как вытаскивать? Но даже если вытащим, то как на доски распускать? Эти громадины не в одну пилораму не поместятся.

Что мне ответить ему? Не додумал идею. Каюсь…

— Метров четыре-пять в диаметре… — забормотал я. — Высота сотня, может больше… Точно никак не обработать?

— Много возни, — ответил Саня, продолжив изучать ствол дерева-гиганта. — Подумать надо. Стволы поменьше в диаметре тебе не попадались? — он начал осматриваться.

— Нет, — ответил я. — Мёртвый лес тем и уникален, что все деревья почти одного размера. Меньшего диаметра я не встречал. И подлеска нет. Только эти могучие гиганты.

Саня начал задумчиво прохаживаться по лесу. В очередной раз посмотрев на верх, сказал:

— Похожи они на секвойи земные. Давно я не был тут. Сколько раз бывал — в сам лес ни разу не заходил. С расстояния смотрел. Боялся. Забыл, как выглядит Мёртвый лес. Тихо и красиво… В общем возвращаемся домой. Поедем сюда в любой свободный день, но в компании таджиков. Они ушлые и скажут нам, реально такие деревья на доски пускать или нет. Думаю, что-нибудь придумают…

Бодров не договорил. Посмотрев на корни одного из деревьев, напрягся и потянул руку к кобуре с пистолетом. Я машинально схватил в руки висящий на плече автомат и щёлкнул предохранителем. Что ты там такого увидел, Саша?

— Что там? — обеспокоенно, но тихо спросил я. Корни деревья мне не видны. Стою значительно дальше и левее.

— Сурат, — ответил Саня. — Смотрит на меня… Злится, вроде… Главное, не делай движений резких, Никита. С пистолета мне его точно не убить. А вот он меня убьёт.

Сделав пару осторожных шагов назад, Саня немного осмелел. Отойдя ещё метров на пять, сказал:

— Не нападёт. Он скорее всего один. Был бы со стаей — напал бы. И мелковат.

Сураты — те самые зверьки, сильно похожие на медоедов. Пистолетную пулю их слишком крепкая шкура остановит. А вот автоматную нет.

Сурат выбрался из норы и стал отлично виден. Не большой, чуть крупнее земного Енота. Смотрит то на меня, то на Бодрова, не забывая показывать острые зубки.

— Брысь, шныра! — крикнул Саня.

Сурат нехотя двинулся вдоль огромного дерева, повернувшись к нам спиной. Пройдя метров десять, рванул с места, выбросив из-под лап слежавшуюся хвою и не сбрасывая скорости пропал в глубине леса.

— Здорово учесал, — улыбнулся я. — На взрослого он не тянет. Подросток, похоже.

— Так и есть, — кивнул Бодров. — Подросток и, к тому же, одиночка. Обычно они живут стаями. Если стаи нет — значит кто-то сожрал её. Какой-нибудь бругар…

Я подошёл к норе и уставился в её черноту. Довольно крупная, почти метр в диаметре, нора уходит далеко под корни дерева. Есть ощущение, что сурат к норе не имеет никакого отношения. Раньше она принадлежала более крупному зверю. Сурат пытался сузить проход при помощи веточек и хвои, но не успел. Спугнули мы его.

— Поедем в посёлки? — спросил Саня.

Я покачал головой и попросил:

— Принеси фонарь. Хочу заглянуть внутрь.

Бодров нехотя сходил до машины. Вернулся с фонарём и пулемётом «Печенег» на плече.

Направив луч в нору, я увидел идеально-круглой формы метровый лаз, уходящий далеко вниз под значительным углом. Без снаряжения спуститься можно. Подняться тоже реально, но это потребует значительных сил. Изгибается лаз на глубине метров двадцати с небольшим. Первые метра три прорыт в красноватой почве, а дальше идёт серо-коричневый камень. Зверь, вырывший нору, был упрям.

— Что там? — спросил Саня, охраняющий меня.

— Глубокий лаз, — ответил я. — Дна не вижу. В изгиб уходит. Как думаешь, что там в конце?

Саня перечислил:

— Хата какого-нибудь зверя. Много костей. Воняет…

— Надо посмотреть, — зачем-то решил я. Не предложил, а именно решил. Спущусь вниз и точка. Зачем — пока не знаю. Что-то подсказывает мне, что внизу есть на что посмотреть.

— Лезть вниз? — Саня сел рядом на корточки, глянул в нору и покрутил пальцем у виска. — Не знаю зачем ты хочешь лезть вниз, Никита, но сразу скажу: идея идиотская. Приключений на пятую точку захотел?

— Захотел, — ответил я и полез в нору.

Преодолев устроенный суратом завал, оказался в более просторном участке лаза. Стены достаточно ровные. Зверь, который рыл это, знает свое дело. Люди так ровно копать не способны.

— Может передумаешь? — жалобно предложил с поверхности Саня.

— Всё нормально, — ответил я. — Тут сухо и совсем не воняет.

Я соврал. Запах имеется, но понять, чем пахнет, пока не удаётся. Кисло-сладкий запах. Точно не тухлятиной несёт.

Добравшись до поворота, я начал спускаться дальше. Можно сесть на пятую точку и спокойно катиться. Мне такое не по нраву. Лучше осторожно, придерживаясь стенок одной рукой, и подсвечивая путь фонарём.

Постепенно, на глубине метров тридцати, угол наклона перестал быть столь крутым. Пришлось идти на корточках. Долетел Санин вопрос:

— Всё нормально?

— Более чем, — ответил я.

Ещё метров пять и лаз начал расширятся. Можно стало идти пригибаясь, а затем распрямится в полный рост. Я в пещере. В самой настоящей пещере. Глубина от поверхности приличная. Метров пятнадцать, не меньше. Решил позвать:

— Слышишь меня, Сань?

Ответа не последовало. Не слышит. Вернувшись назад метров на двадцать, я попытался уговорить Бодрова спуститься. Он наотрез отказался. Всё-таки придётся идти одному. Страшновато немного.

Метров сто я прошёл, не меньше. Шёл по просторной пещере, идеально круглой формы, диаметром около трёх метров, и вышел в приличных размеров зал. Освещая стены, сделанные из камня, похожего на известняк, и увидев мощные корни деревьев, сперва испугался. Похожи корни на гигантских серо-коричневых червей, вылезающих из потолка и пытающихся забраться в пол. Кто ты, чудо зверь, вырывший всё это? На полу много мусора. Основную его часть составляют кости и черепа хомяков, которыми кишит Мёртвый лес, а также хвоя деревьев. В столовой нахожусь, можно не сомневаться.

Пещера не закончилась залом. За одним из мощных корней обнаружилось продолжение лаза идеально круглой формы. Нырнув в него, я продолжил путь. Снова углубляюсь. Спуск незначительный.

Пройдя метров сто пятьдесят, увидел еле заметное свечение. По мере приближений света стало больше. Лёгкий такой, приятный глазу, с голубеньким оттенком, свет. Почему-то пахнет озоном. Как после грозы. Люблю этот запах. Слышится звук, похожий на журчание.

Лаз привёл меня в пещеру. Большую, метров десять в ширину и в половину высотой. Пещера полностью природная и создала её речушка, текущая по ней. Вода журчит, наталкиваясь на многочисленные булыжники. Чистая, почти невидимая, вода. Надобность в освещении пропала, потому что потолок пещеры усыпан насекомыми, которые светятся. Светлячки, размером с земных майских жуков, прицепились к потолку. В заднице у каждого, как бы нелепо это не звучало, имеется маленькая лампочка. Именно эта лампочка создаёт голубоватое свечение.

— Чертовски красиво… — пробормотал я и шагнул в воду.

Выключив фонарь и сунув его в карман, сел на корточки и зачерпнул полную ладошку кристально чистой и сильно холодной воды. Попробовал на вкус — имеется незначительный привкус железа. Пить можно. Надеюсь…