– Миша, я видела как Лиза смотрит на тебя каждый раз, когда ты появляешься в её зоне видимости, – сказала Нина, пристально смотря на Михаила. – И мне известно, что именно ты доставил её в нашу страну из Австралии. Во взгляде немки точно нет ненависти, или чего-то подобного ей. Там нечто другое. Скажи, у тебя с ней что-то было?

Росс, понимая, что правда всегда лучше, кивнул. Но так же решился на небольшое объяснение:

– Плавание длилось многие месяцы, поэтому свою связь с Элизабет Бёллер, которая имела место быть во время путешествия из Бразилии в Австралию, я отрицать не буду. Я был на задании и собирал информацию. Соблазнение являлось простейшим и максимально мягким способом получения желаемого. Но тебя, как вижу, мой ответ не устроил, поэтому добавлю – никаких чувств к немке у меня не было тогда, и не может быть сейчас. И даже в будущем они не появятся. Её любит Егоров, он втрескался в Элизабет как малолетний пацан и ничего не может с этим поделать. Юра, наверное, единственный человек, для которого научный балласт в радость. Думаю, что по ту сторону он получит желаемое.

– Возможно, – Нина так и не прекратила смотреть на Михаила. – Но, даже если Элизабет когда-нибудь будет вместе с Егоровым, то лишь из-за того, чтобы быть рядом с человеком, которого любит. И этот человек ты, Миша. Мне, если ты ещё не понял, такой порядок сильно не нравится.

– Мне тоже много чего не нравится, Нина. Приходится терпеть, такова наша работа. Заканчивай и пошли гулять. Мы приехали в Киров развлекаться, а не выяснять отношения…

Острое лезвие раз за разом срезало тончайшие полоски дерева с лежащей на ладони основы. Постепенно сформировались контуры силуэта, небольшой наклон головы, густые, ниспадающие на плечи, волосы. Точными и короткими движениями Юра освобождал из древесного плена фигуру сидящей на камне девушки. Хоть дерево и не могло передать цвет волос, но капитан точно знал, что они светлые. Светлые с пепельным отливом локоны ветер забросил на лицо, скрывая серые, словно весенний лед, глаза.

Еще несколько аккуратных надрезов и показалась грудь, прикрытая легким сарафаном. Юра потёр пальцем по дереву, стряхивая стружку и поймал себя на совсем нескромных мыслях относительно той, чей образ он взял за основу. Чувствуя, как краска заливает лицо, он отложил незаконченную фигурку в сторону и посмотрел в ночную темноту за окном.

Зима в эти места приходит быстро. Холодные дожди сменили последние теплые дни бабьего лета, а уже через две недели в воздухе закружились первые снежинки. Сейчас за окном, скрываясь в ночной тьме, возвышались почти метровые сугробы. Для некоторых кадетов такая погода была в новинку.

Привыкший к слякотным кубанским зимам Стасюк не переставал удивляться глубоким сугробам и, наверное, один из немногих с удовольствием чистил плац широкими лопатам. Игорь словно в детство окунулся. Лепил снеговиков и строил горки, у которых в свободное время крутилась большая часть женского состава тактической группы. Иногда, глядя на то, как он купается во внимании молодых санитарок, Юра понимал, что Игорь совсем не дурак и уж точно не останется без пары на той стороне.

А этот вопрос начинал волновать многих. После экзамена и итоговой ротации в подразделениях занятий стало меньше. Появилось свободное время, а с ними и мысли о том, что ждёт каждого в ином мире. Бой? Все войны рано или поздно заканчиваются. И все сильнее начинал мучить вопрос – что же дальше?

Основать город, начать процесс колонизации, развития внутреннего производства… Все это были вторичные цели при любой подобной миссии. Первоочередной проблемой был самый важный ресурс – люди. А значит, рано или поздно придется создавать семьи и растить детей. Но на триста двадцать мужчин в группе всего тринадцать женщин. И при этом две из них уже железно заняты. Одна приехала вместе с мужем, а у другой уже есть нерушимая стена в виде Михаила Росса.

– Сто тридцать на девять, – вполголоса произнес Юра, пытаясь разделить в уме. – Четырнадцать с хвостиком получается…

– Что считаешь?

Из-за полуприкрытой двери показалась голова Кравцова. Раздраженно махнув рукой на попытку Юры принять стойку “смирно”, Иван Петрович присел на край кровати и покосился на тихо похрапывающего итальянца. Марчетти свернулся калачиком у самой стены и смешно надувал щеки перед каждой трелью.

– По делу или как? – Юра зябко поежился от проникающего через щели в окнах холодного воздуха. – Как то поздновато для прогулки.

– Или, – съязвил Кравцов. – Дежурный я сегодня по лагерю. Думал просто в гости зайти, да тут и дела нарисовались.

– Дела?

– С Москвы сейчас звонили, – вздохнул Иван Петрович. – Их звездочеты определили место и время следующей аномалии.

– Значит все, настало время?

– Получается, что так, – кивнул полковник. – Ты Мишу не видел? В комнате его нет, а дневальных гонять… больше шума поднимут.

– У Кузнецовой не смотрели? А то он в последнее время…

– Не продолжай, – шикнул Кравцов и посмотрел на сопящего итальянца. – Нет его у нее, и ее нет. Иди и по тихому найди его. Я вас тут подожду.

Не задавая больше вопросов, Юра накинул китель и выскользнул в коридор. Искать пришлось недолго. Влюбленная парочка сидела в ленинской комнате и тихо перешептывалась, глядя в разрисованные морозными узорами окна.

– Миша, – стараясь не смотреть в их сторону, чтобы не смутить девушку, позвал Егоров. – Пойдем. Кравцов вызывает… У меня в комнате ждет.

Не дожидаясь ответа, капитан вернулся к командиру, а спустя пару минут объявился и Росс. Показав знаком прикрыть дверь поплотнее, Кравцов махнул рукой в сторону Энтони:

– И его будите, один черт проснется. А по второму разу рассказывать нет никакого желания.

После его слов старик тут же прекратил храп и сел на кровати, свесив ноги.

– Я и не спал, – хриплым со сна голосом просипел Энтони. – Вы же как слоны топчете!

– А чего притворялся?

– Так неудобно было, вы тут шепотом…

– У-у-у, шпион! – шутливо погрозил кулаком Кравцов и кивнул в сторону сидящих за столом Егорова и Росса. – Если бы они за тебя не поручились, особистам бы сдал за такие шуточки.

– И на том спасибо, – отвесив шутливый поклон, итальянец сноровисто надел галифе и толстый вязаный свитер. – Так что, скоро я смогу открыть сезон охоты на немцев?

– Через два дня, – кивнул полковник и, нащупав на кровати Егорова незаконченную фигурку, поднял ее повыше, пытаясь разглядеть в свете фонарей с улицы. – Юра, твоя работа?

– Я еще не закончил, – смущенно пробормотал капитан, стараясь не глядеть в глаза командира.

– А что, похоже! – похвалил Иван Петрович, – Не Микеланджело конечно, но очень не дурно!

– Товарищ полковник, какие-то вводные будут? – к большому облегчению Егорова, Росс переключил внимание на себя. – Или можно дальше спать идти?

– Миша, у тебя машины укомплектованы? – отложив в сторону поделку, Кравцов сосредоточился на деле. – Сколько времени на сборы нужно?

– Все машины были собраны еще на второй день после возвращения с экзамена, – отчеканил Росс. – Техника прогревается каждые четыре часа и постоянно проверяется, колонна может выйти на марш через час после объявления готовности. Этот час нужен для сбора личного состава и построения техники.

– Час? Ну-у-у… умножим на два… – разглядывая потолок, Кравцов что то прикинул в уме, – Завтра в восемь весь комсостав у меня в кабинете, а в десять утра объявим готовность. До точки еще полтораста верст отмахать надо.

– Добро, – согласно кивнул Миша и тут же добавил. – Распорядитесь отправить сейчас к точке две заправочные машины. Не хочу входить в портал с полупустыми баками.

– Заправщики уже туда поехали вместе с командой техников и оборудованием для стабилизации портала, – кивнул в ответ Иван Петрович и, встав с кровати, взглянул на часы. – А сейчас спать, бойцы, время уже первый час ночи. Надо и совесть иметь!

– Есть отбой, – по привычке козырнул Егоров и, дождавшись когда гости покинут комнату, нырнул под одеяло.