Центр Светлого занимает элитный район. Он опоясан асфальтированной дорогой высокого качества. Многоэтажных домов нет. В основном коттеджи. И три особняка, стоящие в самом центре района. Особняки огромные, каждый не меньше восьми-десяти тысяч квадратных метров жилплощади. Огорожены единым трёхметровым забором из облицовочного кирпича. Дворец, который мы отвоевали у Пана, в сравнении с ними блекнет, словно наспех поставленный шалаш рядом с добротной землянкой. Коттеджи так же не назовёшь хибарами. Красивые, каждый по два-три этажа.

За кольцом роскошь заканчивается и начинаются трущобы. На некоторые здания страшно смотреть и зданиями они в принципе называться не могут. Куда смотрит физика — мне не понятно. По всем её законам они давно должны упасть.

Заводики, цеха, ангары — всё это теряется в трущобах города Светлый. Дороги в городе частично заасфальтированы, частично забетонированы. Плохие дороги, но всяко лучше грунтовки, которая стремится убить любую, даже самую надёжную подвеску.

Народ… С народом всё в порядке. Он здесь всех возрастов и старается на улицах не мельтешить. Либо работает, либо сидит дома. Третьего не дано.

Главное, что бросилось в глаза — наличие вышек сотовой связи на нескольких особо крупных цехах, а также невыносимо огромное количество проводов и столбов, на которых они висят. Деревьев и зелени в трущобах нет. Либо асфальт и бетон, либо красноватая, мёртвая земля. Воняет сильно. О канализации никто не задумывается. Уборка мусора не производится. Всё идёт своим чередом. И кто назвал город Светлым? Или это ирония? Быть может светлый он только в кавычках.

Моё личное впечатление от города Светлый — не понравился. Плохой город. Грязный. Наши посёлки намного лучше.

— Ну и как тебе город? — спросил Саня.

Он специально молчал, дав мне возможность всё увидеть. Проехали мы через центр и движемся в противоположную часть города.

— Дыра, — ответил я. — Самая настоящая дыра. Вонючая… Чего воняет-то так? Канализацию не судьба провести?

— Канализация тут есть. И все остальные блага цивилизации. Вода горячая и холодная, электричество, сотовая связь и даже местный интернет. Интернет, Никита! Представляешь?

— Представляю, — кивнул я. — Но повторюсь: чего так воняет?

— Особенность промышленности, — ответил Саня. — Тут ведь делают почти всё. Пару месяцев назад производство евро окон начали. Основной источник вони — промышленность. Особенно воняет от пищевой промышленности. Жара делает грязное дело. Утром ещё более-менее, а вот днём совсем беда. Уборка города раз в неделю.

Я увидел трёх негров, которые толкают до ужаса загруженные чем-то телеги. Рожи у негров удивительно раскрашены. Одежды не носят, только набедренные повязки. Идут босиком.

— Вот ещё одна причина вони, — сказал Саня, показав на негров. — В своё время недалеко от города открылся портал и держался он почти неделю. Неделю! Можешь представить, Никита? Судя по тому, что через него пёрли вот такие вот личности — вход был открыт где-то в Африке. Припёрло их достаточно много. С начала по одному выходили, а затем целыми племенами. В итоге получилось около пяти тысяч вот таких аборигенов. Сейчас их раза в два меньше. Кто от заразы всякой кони двинул, кто от тварей местных, а кого местные постреляли, прежде чем общий язык с ними нашли. Было это лет десять назад. Не при мне. Но, что удивительно, именно у этих негров поразительный иммунитет к местным заразам. Она их практически не берёт. Не то что нас.

— Всё потому, что условия существования у них с рождения и до самой смерти далеко не райские, — решил высказать догадку я. — Там, где они жили раньше, есть такие заразы, от которых мы загнёмся в течении нескольких часов, а им хоть бы хны. Естественный иммунитет это, Саня… И последний вопрос — кто понастроил все эти трущобы?

— Они понастроили. Говорят, что это бич, с которым невозможно бороться. Пытались сносить, но новые хибары вырастают как грибы после дождя. Вытурить из города их просто нереально. Причины две — сами не уйдут, и никто не захочет отказываться от рабочей силы, которая принимает оплату едой. На этом всё. Нормальное население живёт в домах и посёлках за чертой города.

— Земной Йоханнесбург прям получается… — пробормотал я. — Но там ситуация пострашнее…

Савва остановил Свой Ниссан у солидных железных ворот и посигналил. За бетонным забором прячутся три здания. Два огромных цеха и двухэтажное административное.

Ворота открыли два похожих, словно близнецы, мулата. Стоило нам въехать на территорию, и они были мгновенно закрыты.

Саня облегчённо выдохнул и сказал:

— Мы на месте. Здесь нас точно не тронут. Можем расслабиться, Никита.

Савва повёл нас в административное здание. На входе скучает парняга в камуфляжных штанах, голым торсом и кобурой с пистолетом на поясе. Кто по национальности так сразу и не поймёшь. Вроде русский.

Кивнув Савве, он открыл нам дверь. Внутри светло и свежо. Кондиционеры трудятся на благо человека. И освежители тоже. Пол устлан серым ковровым покрытием. Стены из белого пластика. Потолок Армстронг. За стойкой ресепшена сидит стройная брюнетка лет тридцати.

— Мы к Сысоеву, а потом ко мне, — сказал Савва, не обратив на брюнетку никакого внимания. Она его тоже словно не заметила, но в журнал что-то написала.

Немного пройдясь по коридору, остановились у двери, на которой написаны имя и фамилия «Вадим Сысоев» на пяти языках. Савва легонько постучал по двери и кивнув на меня, сказал:

— Сысоев один из представителей Единого банка. Боков просил тебя зарегистрировать.

— Документы не взял, — сообщил я. — Нас не предупредили.

— Если тебя регистрировали в посёлках, то данные и сюда были отправлены, — Савва недовольно посмотрел на дверь. — Топчется, Сысой! Короче, всё это формальности, но без них нельзя. Зарегистрировался — полноценный гражданин этого мира. Я про регистрацию в Едином банке говорю. Он в этом мире всем заправляет. Единый банк — власть. Даже Светлое будущее с ним не сможет тягаться.

Сысоев не оправдал ожиданий. Савва рядом с ним не кажется толстым. Так, упитанный дядька. Сысоев — рост метр с кепкой. Не более метра шестидесяти. Вес далеко за сотку. Этакий потеющий пончик в строгом костюме.

— Здарова, сосиска! — воскликнул Савва и начал ржать как конь, одновременно схватив Сысоева за плечо и сильно раскачав его. — Всё потешь, окорок? Саловыжималку тебе так и не привезли, что ли?

Вадим Сысоев с трудом убрал руку Саввы и направился к столу, на котором имеются несколько папок с бумагами, стационарный компьютер и ноутбук.

Савва вошёл в кабинет первым и поёжился. Мы вошли следом. Кондиционер работает на полную мощность. Градусов двенадцать в помещении, не больше.

— Дубак! — воскликнул Савва. — Ну и дубак у тебя, сосиска! Но ты всё равно потеешь. Это из тебя жир вытапливается, купата ты некондиционная. На мангал тебя надо, Вадик!

Сысоев не ответил. Только смерил севшего на диван Савву недовольным взглядом и указал мне на стул. Бодров подошёл к окну, отодвинул вертикальные жалюзи в сторону и принялся что-то рассматривать.

— Регистрация… — пробормотал Сысоев. — Имя и фамилия… Кто ты такой?

— Никита Ермаков, — ответил я. — Зарегистрирован в посёлке Двойка…

Сысоев жестом показал «не продолжай» и начал что-то печатать на клавиатуре стационарного компьютера. Несколько секунд и его глаза округлились. Он пробормотал:

— Не зарегистрирован в Едином банке, но при этом имеет солидную сумму и уже открытый на идентификационный номер счёт. Открыл счёт Андрей Боков…

— Это ему за Пана оформили, — вставил Савва. — Тот самый кипишь наводящий новоприбывший.

— Да? — Сысоев внимательно оглядел меня. — А так сразу и не скажешь, что боец…

Савва взорвался. Вскочил с дивана так мощно, что тот отлетел к стене, у которой стоит. Нависнув над столом, заорал:

— Сразу и не скажешь, сосиска? Слушай меня, холодец ты перегретый! Кто ты такой, чтобы говорить об этом человеке, что он не боец? Любой из нас троих разделает тебя при помощи мизинца, тушёнка ты свиная! Ты меня понял, отбивная?