– Настоящими пулями стреляла я, – ответила Раиса. – Позиция Немого была ближе, он стрелял пластиковыми шарами. Ты, Никита, пытаешься понять, где мы прятались?

– Нет, это неважно, меня интересует другое, кто был убит контрснайперским огнём?

– Никто. – Раиса заметно напряжена, вот только причин для беспокойства не вижу. Неужели дело во мне? Что не так?

Росс начал тихо объяснять:

– В посёлки, за двое суток до наших с тобой «смертей», прибыли шесть наёмников. Они хотели попытать счастья в получении наград за наши жизни. Мы их вычислили, но убивать не стали, просто на время изолировали. А затем сделали так, чтобы кое-кто узнал о том, что группа наёмников продолжает работать по делу и сотрудничает с Нугумановым и Мусиным, которые сильно заинтересованы в получении награды. Затем были инсценировка, съёмка из укромных мест и распределение трупов. По факту Мусин и Нугуманов убили сообщников, чтобы не делиться. Нормальная практика, когда доходит до получения награды, часть награждаемых обычно гибнет.

– То есть нас с тобой, типа, те шесть наёмников убивали, но на самом деле это были свои?

– Я же говорю, что он тупит в простейших вещах и какой-то сам не свой, – сказал снайперам Росс. – Зовите уже мишку, будем главную проблему решать.

Раиса, покосившись на дверной проём, ответила:

– Он сюда не войдёт. Нужно, чтобы Ермаков на первый этаж спустился, там уже всё подготовлено.

Я ждал, что появится Угрх. Теперь понял – будет другой медведь, и он крупнее. Единственный известный мне мишка, который в этом помещении не поместится при всём желании, а если и сможет забраться, то разворотив дверной проём, не сильно отличаясь от слона в посудной лавке, это Харрор. Неужели я сейчас встречусь с ним?

– Забыл, что размеры у медведей выдающиеся. – Росс тоже покосился на проём. – Проще будет спустить Ермакова вниз, чем расширять дверь. Тем более, раз уж всё готово, надо спешить…

Что мы не в посёлках, я понял при одном взгляде в окно: особняк, в котором находимся, стоит на лесной опушке. Никогда бы не подумал, что кто-то додумается построиться среди Мёртвого леса. Отдам должное – вид прекрасен!

Спустились со второго этажа на первый, зашли в большой холл, только центр которого освещается, дверь любезно закрылась, и всё, я один. Только что со мной были Росс и снайперы, и вот их нет, испарились как по волшебству. Кто-то сильно постарался, настраивая освещение тёмной комнаты, – достаточно сделать шаг в сторону из небольшого круга, и ты станешь невидим, мрак скроет.

– Здравствуй, человек! – рычащий, совершенно незнакомый голос, который точно принадлежит разумному медведю, прозвучал сразу со всех сторон. – Я Урхарер, таково моё имя. Представься и ты.

– Никита, – тихо сказал я, ничего не понимая.

– Моё имя Харрор, я тоже здесь.

– Хорг! Без меня не обошлось!

– Орх! Всё ещё живой, мечтающий умереть, но продолжающий бренное существование вторую тысячу лет.

– Угрх, давний друг, знавший твоего отца и деда.

– Что происходит? – спросил я, понимая, что медведи вокруг меня, но не видя ни одного. – Что это за концерт? Зачем он? Что вы задумали?

Харрор попросил:

– Успокойся, человек, мы не сделаем тебе плохого. Мастер Урхарер, помоги мне, нужно сделать его покорным.

Неопытному может показаться, что голоса медведей похожи как на подбор. Я опытный, различать умею, голос каждого уникален, как и голоса людей. А ещё манеры речи сильно различаются.

– Покорность не нужна. – Урхарер заговорил почти неслышно, его голос подействовал на меня как снотворное, на плечи легли безмятежность и спокойствие, все проблемы отступили на задний план, осталось только наслаждение. Понимаю, что медведь воздействует на меня, но сделать ничего не могу, потому что мне это нравится. Урхарер тем временем продолжил говорить. Хотя нет, не так, он начал рассказывать, и в его рассказе я главное действующее лицо:

– Вижу его сознание, читаю словно книгу, всё неоднозначно, действие паразита слишком велико, много фрагментов, он дробит его разум на куски… Паразит сопротивляется, не желает сдаваться, хочет жить. Имя паразита Всезнайка, Никита сам его так назвал. Все остальные – зачатки личностей, паразит пока готовит их, но мне уже сейчас всё понятно. Скоро наступит момент перехвата личности, Никиту полностью подавят, Всезнайка заменит его. Процесс, который запущен, направлен на выжигание базовой личности. Паразиту нужно тело, он не отступит.

– Я контактировал с Всезнайкой в бинарном сне, – сказал Харрор. – Она не настолько паразит, насколько симбионт. И мне понравились её цели, они благие.

– Харрор, ты прав, она не совсем паразит, она всего лишь программа. – Урхарер говорит так, будто всю жизнь только и занимался этим. – Всезнайка идёт к цели, она ни перед чем не остановится, и она пошла на контакт с тобой лишь потому, что ей это было выгодно. Ещё со встречи с Угрхом Всезнайка знает, что мы сохранили память, что перезагрузка не повлияла на нас. Харрор, тебя банально пытались захватить, цель была простая, в момент бинарного сна Всезнайка планировала копироваться и переместиться в твоё сознание. У неё не получилось, ты слишком силён, подавить твой разум ей было не под силу. С человеческим проще, он слаб.

Орх проскрежетал:

– Вы будете спасать этого человека или нет?

– Мы попытаемся. – Я не услышал в словах Урхарера уверенности. – Просто так паразита из Никиты вытащить невозможно, он не согласится. Единственный вариант – это сохранить паразиту жизнь. Только в таком случае можно увидеть Ермакова прежним.

Угрх спросил:

– Ты способен сделать это, Урхарер?

– Если я не способен, то никто другой пусть и не пытается. Лечить разум – моё призвание. Начинаю…

Воздействие медведя прекратилось, я стал прежним. И почти сразу же мозг взорвался, Всезнайка начала рвать и метать:

«Не дай им сделать этого, не позволь! Уходи! Убей всех! Я активирую резерв…»

Резко пришла тишина, не осталось никаких Всезнаек. Урхарер снова начал воздействовать на меня. И он сказал:

– Паразит разбушевался, я успел зацепить его. Сейчас мне придётся выключить сознание человека и на время занять его место. Приступаю к лечению…

Ещё вчера я был марионеткой, которая не подозревала, что находится под контролем. Симбиоз с Всезнайкой, как оказалось, вовсе не является таковым, потому что она не симбионт, а самый настоящий паразит. Мало того, что делала из меня идиота, так к тому же умудрялась манипулировать и направлять туда, куда ей было надо. Действия Всезнайки были направлены в одно русло – рассорить меня со всеми, а затем в гордом одиночестве отправить в точку назначения.

Зачем ей был нужен корабль Основы, пролежавший под озером семнадцать миллионов лет, осталось неизвестным, но одно ясно наверняка – к хорошему это бы не привело. Мы решили так: наведаемся туда, но только если совсем невмоготу станет. Я, как ни крути, уже с опытом, второй раз может быть успешнее первого. Дали себе зарок – в пещеру с метаморфами полезем только в самой крайней ситуации. Сейчас же, учитывая относительную безопасность, действовать нужно иначе. Мягко, продуманно, осторожно. Рубить сплеча всегда успеется.

Вчера было вчера, его уже не вернёшь, и это славно. Проснувшись сегодня, я понял, что такой лёгкости не ощущал давно, будто целую вечность. Мозг не обременён присутствием Всезнайки, он отдыхает. Да что уж врать, мой мозг ликует! Содержать в себе две личности для него было тяжёлым испытанием.

Да, знал бы, каким стану, никогда бы не согласился на симбиоз. Хотя нет, согласился бы, куда мне было деваться, либо симбиоз и возвращение в прошлое, либо смерть. Радует, что силами прокачанных мишек удалось вылечиться. Разумный медведь Урхарер может смело просить Нобелевскую премию и работать в самой престижной психиатрической клинике планеты Земля. Там много дебилов, которых он вылечит без особого труда. Меня вылечил и их вылечит. Всех вылечит.